Каждая ваза в комнате была заполнена букетами цветов - розы, лилии, фрезии, тюльпаны. Гостиная превратилась в садовую беседку. На журнальном столике лежала стопка свежих журналов, а рядом - гигантских размеров коробка конфет. В углу красовался новенький, цветной телевизор, который сменил ее старый портативный черно-белый.
Она перевела взгляд на Брэда. Его лицо показалось ей лицом ранимого человека, чего раньше за ним никогда не наблюдалось. Отчаяние, вина - все ясно читалось на его лице, а улыбка была слишком бодрой, напоминая звезду, которая собирается вспыхнуть и погаснуть.
- Давай выпьем, - быстро предложил он. - Доктор сказала, что тебе уже можно.
- Давай, - согласилась Джулия, с трудом отводя от него глаза.
- Иди сюда и садись у огня.
Он заботливо подложил ей под спину подушки, стараясь не касаться ее, прежде чем пойти на кухню. Джулия судорожно вздохнула. Сам его вид до сих пор переворачивал в ней все, но ей, по-видимому, удалось избавиться от большей части горечи, после которой осталась пустота, требующая заполнения. Она также ощущала под собой бездну, как будто только что пережила землетрясение. То, что должно произойти сейчас, будет или спасением, или катастрофой.
Он вернулся с бутылкой шампанского в одной руке и двумя бокалами в другой. У Джулии упало сердце. Нельзя же так, это очевидно.
- Ты уверен, что тебя не зовут Чарли-Шампанское? - спросила она ехидно.
- Не-а. Джонатан.
- А, так вот что означает буква «Д».
- Верно. Джонатан Уинтроп Брэдфорд. Но как я уже говорил, - он встретился с ней взглядом, - друзья зовут меня просто Брэд.
Что-то в его тоне заставило ее внимательнее к нему присмотреться. То, что она там разглядела, вызвало в ней такой шквал чувств, который начисто смыл весь мусор после землетрясения в понедельник. Ее рука дрожала, когда она брала у него бокал.
- За что на этот раз?
- Как насчет начала?
- Еще одного?
- Я сказал, начала, все остальное было фальстартом, - повторил он упрямо.
Когда их глаза снова встретились, ее сердце попыталось выпрыгнуть из грудной клетки и, замерев, упало обратно.
- Разве? - Она попыталась говорить ровным голосом.
- А разве нет?
- Ну, я помню, ты говорил, что не любишь окончания.
- Ненавижу! Думал, что этот последний раз прикончит меня! Я правду говорю, Джулия. Именно поэтому я и вернулся, должен был вернуться. - Он глубоко вздохнул. - Никаких больше игр, теперь только правда в наших отношениях. Мы ведь не были честными раньше, верно? До того самого понедельника, когда ты сказала все, что думаешь. - Джулия открыла было рот, чтобы возразить, но он поспешно перебил ее. - Ты была абсолютно права, разумеется. Я уже успел сообразить, что ты сказала правду. - Он помолчал и отпил глоток шампанского. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Намного лучше, благодаря твоей заботе и защите, - ответила она.
- Ты хочешь сказать, самозащите. Потому что, если у меня не будет тебя, у меня не будет ничего.
На этот раз сердце Джулии добралось до горла и там застряло.
- Именно затем я и вернулся, чтобы сказать тебе все это. - Он помолчал и быстро продолжил: - Теперь и для меня это не игра.
Джулия не могла отвести взгляда от его лица, даже если бы и попыталась.
- Когда это перестало быть для тебя игрой?
- Когда ты ушел в первый раз.
- Для меня тоже, только я не мог, не хотел этого понять. Но именно поэтому я и вернулся. - Он пододвинул к дивану старый пуфик, купленный Джулией, потому что он подходил к креслам. - Мы с тобой играли в правду и ее последствия. То, что я вернулся, - последствие, а то, что ты сказала в понедельник, - правда. - Он глотнул шампанского и снова наполнил бокал. - Ты так заболела, потому что я сумел пробраться в твое сердце, верно? Так же, как ты сумела пробраться в мое?
Джулия молча кивнула. Она могла только слушать.
- Так или иначе, ты все правильно обо мне сказала. Я никогда особо мыслителем не был, только делал вид, но после того, как встретил тебя, я изменился. Стал думать о чем-то помимо себя самого. Даже стал мечтать. О тебе, Джулия. Ты преследовала меня всю дорогу через Атлантику, не покидала меня с той поры. Я мечтал, чтобы быть с тобой снова, так, как это было в первый раз. Не второй, тогда я все испортил, сбежал. Но впервые в своей жизни я оказался не на привычной глубине. - Он помолчал, уставившись в бокал. - Как я уже говорил, я всегда старался держаться где помельче.
Он подвинулся вперед, пока говорил, забывшись в порыве чувств, и теперь его колени касались ее. Он говорил торопливо, как будто старался побыстрее выговориться, пока хватает смелости.
- Я вернулся спросить, не возьмешь ли ты меня. Ты мне нужна, Джулия, больше, чем ты думаешь. Я не виню тебя за то, что ты мне не доверяешь, но я тебе доверяю. Доверяю свою жизнь. Я тебя использовал, относился как к чему-то само собой разумеющемуся, думал, что ты будешь ждать меня и радостно встречать каждый раз. Ты была честной со мной с самого начала. Теперь моя очередь. Это правда, что ты мне нужна больше, чем кто-либо в жизни. Думать о жизни без тебя для меня все равно что думать о смерти.
- А о моих чувствах ты подумал?
- Понимаешь, ты так хорошо владеешь своими эмоциями, по крайней мере я так думал до понедельника, но тогда ты не была сама собой.
- Нет, - произнесла Джулия твердо. - Именно тогда я и была сама собой, по-настоящему. Не искушенной машиной, какой ты хотел бы меня видеть. Я вовсе не опытная, не светская, не… Голос ее прервался.
- Значит всему этому… - сказал он, имея в виду ее бледность и худобу, - я причиной?
- Да.
- Слава Богу! Нет, я не хочу сказать, что я рад твоей болезни, я рад, что был ее причиной, потому что это значит, что я тебе небезразличен.
- Хоть ты ничего для этого и не сделал.
- Господи, Джулия! Я лежал ночи на этом продавленном диване и ни о чем, кроме тебя, не думал. Я так напугался, когда ты на меня набросилась. Я уже решил, что между нами все кончено, пока я не понял, что ты нездорова. - Он обнял ее с такой осторожностью, как будто боялся, что она сломается. - Такая худенькая и хрупкая, - пробормотал он. - Схвати тебя покрепче, и ты распадешься на куски.
- Не распадусь. Больше не распадусь. Ты как раз то лекарство, что мне необходимо.
- Я просто убить себя готов!
Джулии тоже казалось, что ею выстрелили из пушки и она парит в воздухе, поднимаясь все выше и выше. Она цеплялась за Брэда, надеясь, что он ее удержит. Все происходило так быстро, но впервые в жизни ей было глубоко на это наплевать. Главное - Брэд хотел ее, нуждался в ней.
Она щекой чувствовала, как сильно бьется его сердце, как он дрожит, так же как и она.
- Я - пьяный, - хмыкнул он, - и не только от двух бокалов шампанского.
- У меня самой некоторая легкость в голове.
- Ты сама как пушинка! Ты мне тощая не нравишься, любимая, тебе это не идет. Придется тебя подкормить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111