Просто
бежать.
Вместе этого он пошарил в карманах, ища ключи. Нервничая, он уронил
их и наклонился подобрать - ключи от машины, ключ от восточного крыла
Принс Холла, потемневший ключ, открывавший цепь, которую он протягивал
через дорогу к дому Грэнтера, уезжая в конце лета. Ключи имеют тенден-
цию странным образом накапливаться.
Найдя в связке ключ от дома, он отпер дверь. Вошел и закрыл ее за
собой. В гостиной стоял какой-то болезненный, желтый полумрак. Было
жарко. И очень тихо. О, боже, как тихо.
- Вики?
Никакого ответа. Значит, ее здесь не было. Надела свои туфли"шле-
панцы", как она их называла, и ушла за покупками или в гости. Однако
она не сделала ни того, ни другого. Он в этом не сомневался. А его ру-
ка, его правая рука... Почему так пульсируют пальцы?
- Вики?
Он прошел на кухню. Там стоял столик с пластмассовым верхом и три
стула. Обычно они с Вики и Чарли завтракали на кухне. Один стул лежал
на боку, как мертвая собака. Солонка опрокинута, соль рассыпана по по-
верхности стола. Не сознавая, что делает, Энди ухватил щепотку большим
и указательным пальцами левой руки, бросил через левое плечо, бормоча
под нос, как это делали когда-то отец и дед: "Соль, соль, беда и боль,
ступай прочь, голову не морочь".
На электроплите стояла кастрюля с супом. Она была холодная. Пустая
банка из-под супа стояла на стойке. Обед для нее одной. Но где же она?
- Вики! - крикнул он с лестницы. Внизу темно. Там бельевая и комна-
та отдыха - они занимали весь подвал дома.
Никакого ответа.
Он снова оглядел кухню. Чисто, убрано. Два рисунка Чарли, сделанные
в Воскресной библейской школе, куда она ходила в июле, держатся на хо-
лодильнике маленькими магнитными присосками и виде овощей. Счета за
электричество и телефон, насажанные на спицу с написанным через ее
подставку девизом: "ЭТИ ОПЛАЧИВАЙ ПОСЛЕДНИМИ". Все было на своем мес-
те, и для всего было свое место.
За исключением перевернутого стула. За исключением просыпанной со-
ли.
Во рту у него совсем пересохло. Энди поднялся наверх, осмотрел ком-
нату Чарли, их комнату, гостевую. Ничего. Он прошел назад через кухню,
зажег свет на лестнице и спустился вниз. Стиральная машина "Мэйтэг"
стояла с открытой дверцей. Сушилка установилась на него стеклянным
глазом иллюминатора. Между стиральной машиной и сушилкой на стене ви-
сел кусок ткани, купленный Вики; на нем написано: "Любонька, мы высти-
раны и выжаты". Он вошел в комнату отдыха, стал нащупывать выключа-
тель, перебирая пальцами по стене в какой-то глупой уверенности, что в
любой момент незнакомые холодные пальцы накроют его руки и помогут
найти выключатель. Наконец он нащупал пластину выключателя - на потол-
ке засветились флюоресцентные трубки.
Это была хорошая комната. Он провел в ней немало времени, что-ни-
будь мастеря и про себя улыбаясь: в итоге он стал как раз тем, чем,
будучи студентом, обещал никогда не становиться. Они втроем проводили
тут немало времени. В стену был встроен телевизор, стоял стол для
пинг-понга, большая доска для игры в триктрак. У стены - прислоненные
доски для других игр; на низком столике, который Вики смастерила из
амбарных досок, лежало несколько фолиантов, целую стену занимали книги
в мягких обложках, на других стенах в рамках висело несколько квадра-
тиков, связанных Вики из овечьей шерсти; она шутя говорила, что у нее
прекрасно получаются отдельные квадраты, но не хватает усидчивости
связать целиком это чертово одеяло. На детской книжной полке стояли
книжки Чарли, тщательно подобранные в алфавитном порядке, этому научил
ее Энди однажды в скучный снежный вечер две зимы назад, и это до сих
пор ее восхищало. Хорошая комната. Пустая комната.
Он пытался расслабиться. Предвидение, предчувствие или как там хо-
тите называйте его оказалось неверным. Просто она ушла. Он выключил
свет и вернулся в комнату для стирки белья.
Стиральная машина, купленная у соседа при распродаже за шестьдесят
долларов, стояла с открытым люком. Он бессознательно закрыл ее, точно
так же, как бросил через плечо щепотку проспанной соли. На стеклянном
окошке стиральной машины была кровь. Немного. Три или четыре капельки.
Но это была кровь.
Энди стоял, уставившись на нее. Здесь было холодно, слишком холод-
но, как в морге. Он взглянул на пол. И на полу была кровь. Она даже не
высохла. Из его горла вырвался еле слышный звук, стонущий шепот.
Он стал осматривать комнату для стирки, которая была простонапросто
небольшим альковом с белыми оштукатуренными стенами. Открыл корзинку
для белья. Пусто, если не считать одного носка. Заглянул в ящик под
мойкой. Ничего, кроме моющих средств. Посмотрел под лестницей. Ничего,
кроме паутины и пластмассовой ноги от одной из старых кукол Чарли -
эта оторванная конечность терпеливо валялась тут бог знает сколько
времени, в ожидании пока ее найдут.
Он открыл дверь чуланчика между стиральной машиной и сушилкой, от-
туда, грохоча, вывалилась гладильная доска, за которой лежала Вики
Томлинсон, со связанными ногами, так что коленки оказались чуть ниже
подбородка, с открытыми глазами, остекленевшими и мертвыми, с засуну-
той в рот тряпкой. В воздухе стоял густой и вызывающий тошноту запах
политуры для мебели.
Он издал низкий захлебывающий звук и отшатнулся. Взмахнул руками,
словно желая отогнать ужасное видение, одной из них зацепил панель уп-
равления сушилки, и та ожила. Внутри нее начало вращаться и щелкать
белье. Энди вскрикнул. А затем побежал. Он взбежал по лестнице, спотк-
нулся, заворачивая за угол в кухню, растянулся плашмя, ударился лбом о
линолеум. Сел, тяжело дыша.
Все вернулось, вспомнилось. Все вернулось в замедленном движении,
словно повтор в передаче футбольного матча, когда вы видите, как полу-
защитник упускает мяч или как перехватывают верный гол. Впоследствии
это преследовало его во сне. Открывающаяся дверь, с грохотом выпадаю-
щая, напомнившая ему гильотину, гладильная доска, его жена, втиснутая
в чулан, где стояла эта доска, с тряпкой во рту, тряпкой для полировки
мебели. Все вернулось как-то сразу, он понял, что сейчас закричит, су-
нул руку в рот и прикусил ее, а вырвавшийся звук походил на приглушен-
ный вой. Он снова прикусил руку, и как-то разрядился и успокоился. Это
было ложное спокойствие от потрясения, но им стоило воспользоваться.
Бесформенный страх и неясный ужас исчезли. Дрожь в правой руке прекра-
тилась. Мысль, овладевшая им, была такой же холодной, как и наступив-
шее спокойствие: мысль была о ЧАРЛИ.
Он поднялся, направился было к телефону, но затем повернул назад к
лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
бежать.
Вместе этого он пошарил в карманах, ища ключи. Нервничая, он уронил
их и наклонился подобрать - ключи от машины, ключ от восточного крыла
Принс Холла, потемневший ключ, открывавший цепь, которую он протягивал
через дорогу к дому Грэнтера, уезжая в конце лета. Ключи имеют тенден-
цию странным образом накапливаться.
Найдя в связке ключ от дома, он отпер дверь. Вошел и закрыл ее за
собой. В гостиной стоял какой-то болезненный, желтый полумрак. Было
жарко. И очень тихо. О, боже, как тихо.
- Вики?
Никакого ответа. Значит, ее здесь не было. Надела свои туфли"шле-
панцы", как она их называла, и ушла за покупками или в гости. Однако
она не сделала ни того, ни другого. Он в этом не сомневался. А его ру-
ка, его правая рука... Почему так пульсируют пальцы?
- Вики?
Он прошел на кухню. Там стоял столик с пластмассовым верхом и три
стула. Обычно они с Вики и Чарли завтракали на кухне. Один стул лежал
на боку, как мертвая собака. Солонка опрокинута, соль рассыпана по по-
верхности стола. Не сознавая, что делает, Энди ухватил щепотку большим
и указательным пальцами левой руки, бросил через левое плечо, бормоча
под нос, как это делали когда-то отец и дед: "Соль, соль, беда и боль,
ступай прочь, голову не морочь".
На электроплите стояла кастрюля с супом. Она была холодная. Пустая
банка из-под супа стояла на стойке. Обед для нее одной. Но где же она?
- Вики! - крикнул он с лестницы. Внизу темно. Там бельевая и комна-
та отдыха - они занимали весь подвал дома.
Никакого ответа.
Он снова оглядел кухню. Чисто, убрано. Два рисунка Чарли, сделанные
в Воскресной библейской школе, куда она ходила в июле, держатся на хо-
лодильнике маленькими магнитными присосками и виде овощей. Счета за
электричество и телефон, насажанные на спицу с написанным через ее
подставку девизом: "ЭТИ ОПЛАЧИВАЙ ПОСЛЕДНИМИ". Все было на своем мес-
те, и для всего было свое место.
За исключением перевернутого стула. За исключением просыпанной со-
ли.
Во рту у него совсем пересохло. Энди поднялся наверх, осмотрел ком-
нату Чарли, их комнату, гостевую. Ничего. Он прошел назад через кухню,
зажег свет на лестнице и спустился вниз. Стиральная машина "Мэйтэг"
стояла с открытой дверцей. Сушилка установилась на него стеклянным
глазом иллюминатора. Между стиральной машиной и сушилкой на стене ви-
сел кусок ткани, купленный Вики; на нем написано: "Любонька, мы высти-
раны и выжаты". Он вошел в комнату отдыха, стал нащупывать выключа-
тель, перебирая пальцами по стене в какой-то глупой уверенности, что в
любой момент незнакомые холодные пальцы накроют его руки и помогут
найти выключатель. Наконец он нащупал пластину выключателя - на потол-
ке засветились флюоресцентные трубки.
Это была хорошая комната. Он провел в ней немало времени, что-ни-
будь мастеря и про себя улыбаясь: в итоге он стал как раз тем, чем,
будучи студентом, обещал никогда не становиться. Они втроем проводили
тут немало времени. В стену был встроен телевизор, стоял стол для
пинг-понга, большая доска для игры в триктрак. У стены - прислоненные
доски для других игр; на низком столике, который Вики смастерила из
амбарных досок, лежало несколько фолиантов, целую стену занимали книги
в мягких обложках, на других стенах в рамках висело несколько квадра-
тиков, связанных Вики из овечьей шерсти; она шутя говорила, что у нее
прекрасно получаются отдельные квадраты, но не хватает усидчивости
связать целиком это чертово одеяло. На детской книжной полке стояли
книжки Чарли, тщательно подобранные в алфавитном порядке, этому научил
ее Энди однажды в скучный снежный вечер две зимы назад, и это до сих
пор ее восхищало. Хорошая комната. Пустая комната.
Он пытался расслабиться. Предвидение, предчувствие или как там хо-
тите называйте его оказалось неверным. Просто она ушла. Он выключил
свет и вернулся в комнату для стирки белья.
Стиральная машина, купленная у соседа при распродаже за шестьдесят
долларов, стояла с открытым люком. Он бессознательно закрыл ее, точно
так же, как бросил через плечо щепотку проспанной соли. На стеклянном
окошке стиральной машины была кровь. Немного. Три или четыре капельки.
Но это была кровь.
Энди стоял, уставившись на нее. Здесь было холодно, слишком холод-
но, как в морге. Он взглянул на пол. И на полу была кровь. Она даже не
высохла. Из его горла вырвался еле слышный звук, стонущий шепот.
Он стал осматривать комнату для стирки, которая была простонапросто
небольшим альковом с белыми оштукатуренными стенами. Открыл корзинку
для белья. Пусто, если не считать одного носка. Заглянул в ящик под
мойкой. Ничего, кроме моющих средств. Посмотрел под лестницей. Ничего,
кроме паутины и пластмассовой ноги от одной из старых кукол Чарли -
эта оторванная конечность терпеливо валялась тут бог знает сколько
времени, в ожидании пока ее найдут.
Он открыл дверь чуланчика между стиральной машиной и сушилкой, от-
туда, грохоча, вывалилась гладильная доска, за которой лежала Вики
Томлинсон, со связанными ногами, так что коленки оказались чуть ниже
подбородка, с открытыми глазами, остекленевшими и мертвыми, с засуну-
той в рот тряпкой. В воздухе стоял густой и вызывающий тошноту запах
политуры для мебели.
Он издал низкий захлебывающий звук и отшатнулся. Взмахнул руками,
словно желая отогнать ужасное видение, одной из них зацепил панель уп-
равления сушилки, и та ожила. Внутри нее начало вращаться и щелкать
белье. Энди вскрикнул. А затем побежал. Он взбежал по лестнице, спотк-
нулся, заворачивая за угол в кухню, растянулся плашмя, ударился лбом о
линолеум. Сел, тяжело дыша.
Все вернулось, вспомнилось. Все вернулось в замедленном движении,
словно повтор в передаче футбольного матча, когда вы видите, как полу-
защитник упускает мяч или как перехватывают верный гол. Впоследствии
это преследовало его во сне. Открывающаяся дверь, с грохотом выпадаю-
щая, напомнившая ему гильотину, гладильная доска, его жена, втиснутая
в чулан, где стояла эта доска, с тряпкой во рту, тряпкой для полировки
мебели. Все вернулось как-то сразу, он понял, что сейчас закричит, су-
нул руку в рот и прикусил ее, а вырвавшийся звук походил на приглушен-
ный вой. Он снова прикусил руку, и как-то разрядился и успокоился. Это
было ложное спокойствие от потрясения, но им стоило воспользоваться.
Бесформенный страх и неясный ужас исчезли. Дрожь в правой руке прекра-
тилась. Мысль, овладевшая им, была такой же холодной, как и наступив-
шее спокойствие: мысль была о ЧАРЛИ.
Он поднялся, направился было к телефону, но затем повернул назад к
лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102