так, должно быть, не устраивался ни один помощник учителя в доме своего хозяина с той поры, как были впервые изобретены помощники учителей.
Леди были в полном восторге от столь изменившегося поведения мистера Никльби, а в это время явился парень, которого поджидали, с волосами, еще совсем влажными от недавнего мытья, и в чистой рубашке, воротничок коей мог бы принадлежать какому-нибудь гиганту-предку, составляя вместе с белым жилетом не меньших размеров главное украшение его особы.
– Ну, Джон, – сказала мисс Матильда Прайс. (Так, кстати сказать, звали дочь мельника.)
– Ну! – сказал Джон, ухмыляясь так, что даже воротничок не мог этого скрыть.
– Простите, – вмешалась мисс Сквирс, спеша познакомить гостей, – мистер Никльби – мистер Джон Брауди.
– Ваш покорный слуга, сэр, – сказал Джон, который был ростом повыше шести футов, а лицо и фигуру имел, пожалуй, более чем соответствующие своему росту.
– К вашим услугам, сэр, – ответил Николас, энергически опустошая тарелки с бутербродами.
Мистер Брауди не был джентльменом, особо наделенным даром вести беседу, поэтому он ухмыльнулся еще два раза и, удостоив таким образом своим привычным знаком внимания каждого из присутствующих, ухмыльнулся всем вообще и приступил к еде.
– Старуха уехала? – спросил мистер Брауди, набив себе рот.
Мисс Сквирс кивнула головой.
Мистер Брауди ухмыльнулся особенно широко, словно подумал, что над этим и в самом деле стоит посмеяться, и с сугубым рвением принялся уплетать хлеб с маслом. Стоило посмотреть, как он и Николас вдвоем очистили тарелку.
– Экий вы, вероятно, вам не каждый вечер приходится есть хлеб с маслом, – сказал мистер Брауди, после того как долго таращил глаза на Николаса поверх пустой тарелки.
Николас прикусил губу и покраснел, но притворился, будто не слышит этого замечания.
– Ей-богу, – продолжал мистер Брауди, хохоча во все горло, – не очень-то дают им жрать! Если вы здесь подольше поживете, от вас останутся кожа да кости. Хо-хо-хо!
– Вы шутник, сэр! – презрительно сказал Николас.
– Да ну? – ответил мистер Брауди. – А вот от прежнего учителя остались кожа да кости, потому что он был ученый.
Воспоминание о худобе прежнего учителя, казалось, привело мистера Брауди в величайшее восхищение, ибо он хохотал, пока не почел нужным вытереть глаза обшлагами.
– Не знаю, хватит ли у вас ума, мистер Брауди, понять, что ваши слова оскорбительны, – воскликнул Николас с нарастающим гневом, – но если хватит, то будьте так добры…
– Если вы скажете еще хоть слово, Джон, – взвизгнула мисс Прайс, зажимая рот своему обожателю, когда тот собрался перебить Никльби, – еще хоть полсловечка, то я вас никогда не прощу и разговаривать с вами не буду!
– Ну, ладно, моя девочка, что мне за дело! – сказал торговец зерном, влепив звонкий поцелуй мисс Матильде. – Пусть все идет по-прежнему, пусть все идет по-прежнему!
Теперь пришел черед мисс Сквирс вступиться за Николаса, что она и сделала, притворяясь испуганной и встревоженной; в результате двойного вмешательства Николас и Джон Брауди очень торжественно подали друг Другу руку через стол, и столь внушительной была эта церемония, что мисс Сквирс взволновалась и пролила слезы.
– Что с тобой, Фанни? – осведомилась мисс Прайс.
– Ничего, Тильда, – всхлипывая, отозвалась мисс Сквирс.
– Ведь никакой опасности не было, – сказала мисс Прайс. – Не правда ли, мистер Никльби?
– Решительно никакой! – ответил Николас. – Чепуха!
– Очень хорошо! – шепнула мисс Прайс. – Скажите ей что-нибудь ласковое, и она скоро придет в себя. Послушайте, не выйти ли нам с Джоном на кухню, а потом мы вернемся?
– Ни за что на свете! – возразил Николас, очень встревоженный таким предложением. – Чего ради вам это делать?
– Эх! – сказала мисс Прайс, поманив его в сторону и говоря с некоторой долей презрения. – Хороший же вы кавалер.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Николас. – Я совсем не кавалер – во всяком случае, не здесь. Ничего не понимаю.
– Да и я ничего не понимаю! – подхватила мисс Прайс. – Но мужчины – изменники, всегда такими были и всегда такими будут – вот это мне очень легко понять!
– Изменники! – воскликнул Николас. – Да что у вас на уме? Уж не хотите ли вы сказать, что вы думаете…
– Ах, нет, я ровно ничего не думаю! – с раздражением перебила мисс Прайс. – Вы поглядите на нее: как разодета и какой прелестный у нее вид, право же, почти красавица. Мне стыдно за вас!
– Милая моя, какое мне дело до того, что она разодета и что у нее прелестный вид? – осведомился Николас.
– Ну-ну, не называйте меня «милой», – сказала мисс Прайс, впрочем, слегка улыбаясь, потому что была миловидна и к тому же немного кокетлива, а Николас был красив и она считала его собственностью другой особы, а это и являлось причиной, почему ей лестно было думать, что она произвела на него впечатление, – не то Фанни скажет, что это моя вина. Давайте-ка сыграем в карты.
Громко произнеся эти последние слова, она упорхнула и присоединилась к грузному йоркширцу.
Все это было совершенно непонятно Николасу, который в тот момент усвоил лишь то, что мисс Сквирс – девица, отличающаяся заурядной наружностью, а ее подруга, мисс Прайс, – хорошенькая девушка. Но у него не было времени поразмыслить об этом, так как у очага уже подмели, со свечи сняли нагар, и они уселись играть в «спекуляцию».
– Нас только четверо, Тильда, – сказала мисс Сквирс, бросая лукавый взгляд на Николаса. – Пожалуй, лучше нам взять себе партнеров – двое против двух.
– Что вы на это скажете, мистер Никльби? – осведомилась мисс Прайс.
– С величайшим удовольствием, – ответил Николас.
И с этими словами, совершенно не ведая о наносимой им чудовищной обиде, он смешал в одну кучу карточки с проспектами Дотбойс-Холла, которые заменяли ему фишки, с теми, какие получила мисс Прайс.
– Мистер Брауди, – взвизгнула мисс Сквирс, – будем держать против них банк?
Йоркширец согласился, по-видимому совершенно ощеломленный дерзостью нового учителя, а мисс Сквирс бросила злобный взгляд на подругу и истерически захохотала.
На долю Николаса выпало сдавать, и ему повезло. – Мы собираемся выиграть все, – сказал он. – Тильда уже выиграла кое-что, на это, я думаю, она не надеялась, не правда ли, милая? – сердито сказала мисс Сквирс.
– Только дюжину и восемь, милочка, – ответила мисс Прайс, делая вид, будто понимает вопрос в буквальном смысле.
– Какая ты сегодня скучная! – огрызнулась мисс Сквирс.
– Да, право же, нет! – отозвалась мисс Прайс. – Я в превосходном расположении духа. Мне казалось, что ты как будто расстроена.
– Я! – вскричала мисс Сквирс, кусая губы и дрожа от ревности. – О нет!
– Ну, вот и прекрасно! – заметила мисс Прайс. – У тебя кудряшки растрепались, милочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270
Леди были в полном восторге от столь изменившегося поведения мистера Никльби, а в это время явился парень, которого поджидали, с волосами, еще совсем влажными от недавнего мытья, и в чистой рубашке, воротничок коей мог бы принадлежать какому-нибудь гиганту-предку, составляя вместе с белым жилетом не меньших размеров главное украшение его особы.
– Ну, Джон, – сказала мисс Матильда Прайс. (Так, кстати сказать, звали дочь мельника.)
– Ну! – сказал Джон, ухмыляясь так, что даже воротничок не мог этого скрыть.
– Простите, – вмешалась мисс Сквирс, спеша познакомить гостей, – мистер Никльби – мистер Джон Брауди.
– Ваш покорный слуга, сэр, – сказал Джон, который был ростом повыше шести футов, а лицо и фигуру имел, пожалуй, более чем соответствующие своему росту.
– К вашим услугам, сэр, – ответил Николас, энергически опустошая тарелки с бутербродами.
Мистер Брауди не был джентльменом, особо наделенным даром вести беседу, поэтому он ухмыльнулся еще два раза и, удостоив таким образом своим привычным знаком внимания каждого из присутствующих, ухмыльнулся всем вообще и приступил к еде.
– Старуха уехала? – спросил мистер Брауди, набив себе рот.
Мисс Сквирс кивнула головой.
Мистер Брауди ухмыльнулся особенно широко, словно подумал, что над этим и в самом деле стоит посмеяться, и с сугубым рвением принялся уплетать хлеб с маслом. Стоило посмотреть, как он и Николас вдвоем очистили тарелку.
– Экий вы, вероятно, вам не каждый вечер приходится есть хлеб с маслом, – сказал мистер Брауди, после того как долго таращил глаза на Николаса поверх пустой тарелки.
Николас прикусил губу и покраснел, но притворился, будто не слышит этого замечания.
– Ей-богу, – продолжал мистер Брауди, хохоча во все горло, – не очень-то дают им жрать! Если вы здесь подольше поживете, от вас останутся кожа да кости. Хо-хо-хо!
– Вы шутник, сэр! – презрительно сказал Николас.
– Да ну? – ответил мистер Брауди. – А вот от прежнего учителя остались кожа да кости, потому что он был ученый.
Воспоминание о худобе прежнего учителя, казалось, привело мистера Брауди в величайшее восхищение, ибо он хохотал, пока не почел нужным вытереть глаза обшлагами.
– Не знаю, хватит ли у вас ума, мистер Брауди, понять, что ваши слова оскорбительны, – воскликнул Николас с нарастающим гневом, – но если хватит, то будьте так добры…
– Если вы скажете еще хоть слово, Джон, – взвизгнула мисс Прайс, зажимая рот своему обожателю, когда тот собрался перебить Никльби, – еще хоть полсловечка, то я вас никогда не прощу и разговаривать с вами не буду!
– Ну, ладно, моя девочка, что мне за дело! – сказал торговец зерном, влепив звонкий поцелуй мисс Матильде. – Пусть все идет по-прежнему, пусть все идет по-прежнему!
Теперь пришел черед мисс Сквирс вступиться за Николаса, что она и сделала, притворяясь испуганной и встревоженной; в результате двойного вмешательства Николас и Джон Брауди очень торжественно подали друг Другу руку через стол, и столь внушительной была эта церемония, что мисс Сквирс взволновалась и пролила слезы.
– Что с тобой, Фанни? – осведомилась мисс Прайс.
– Ничего, Тильда, – всхлипывая, отозвалась мисс Сквирс.
– Ведь никакой опасности не было, – сказала мисс Прайс. – Не правда ли, мистер Никльби?
– Решительно никакой! – ответил Николас. – Чепуха!
– Очень хорошо! – шепнула мисс Прайс. – Скажите ей что-нибудь ласковое, и она скоро придет в себя. Послушайте, не выйти ли нам с Джоном на кухню, а потом мы вернемся?
– Ни за что на свете! – возразил Николас, очень встревоженный таким предложением. – Чего ради вам это делать?
– Эх! – сказала мисс Прайс, поманив его в сторону и говоря с некоторой долей презрения. – Хороший же вы кавалер.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Николас. – Я совсем не кавалер – во всяком случае, не здесь. Ничего не понимаю.
– Да и я ничего не понимаю! – подхватила мисс Прайс. – Но мужчины – изменники, всегда такими были и всегда такими будут – вот это мне очень легко понять!
– Изменники! – воскликнул Николас. – Да что у вас на уме? Уж не хотите ли вы сказать, что вы думаете…
– Ах, нет, я ровно ничего не думаю! – с раздражением перебила мисс Прайс. – Вы поглядите на нее: как разодета и какой прелестный у нее вид, право же, почти красавица. Мне стыдно за вас!
– Милая моя, какое мне дело до того, что она разодета и что у нее прелестный вид? – осведомился Николас.
– Ну-ну, не называйте меня «милой», – сказала мисс Прайс, впрочем, слегка улыбаясь, потому что была миловидна и к тому же немного кокетлива, а Николас был красив и она считала его собственностью другой особы, а это и являлось причиной, почему ей лестно было думать, что она произвела на него впечатление, – не то Фанни скажет, что это моя вина. Давайте-ка сыграем в карты.
Громко произнеся эти последние слова, она упорхнула и присоединилась к грузному йоркширцу.
Все это было совершенно непонятно Николасу, который в тот момент усвоил лишь то, что мисс Сквирс – девица, отличающаяся заурядной наружностью, а ее подруга, мисс Прайс, – хорошенькая девушка. Но у него не было времени поразмыслить об этом, так как у очага уже подмели, со свечи сняли нагар, и они уселись играть в «спекуляцию».
– Нас только четверо, Тильда, – сказала мисс Сквирс, бросая лукавый взгляд на Николаса. – Пожалуй, лучше нам взять себе партнеров – двое против двух.
– Что вы на это скажете, мистер Никльби? – осведомилась мисс Прайс.
– С величайшим удовольствием, – ответил Николас.
И с этими словами, совершенно не ведая о наносимой им чудовищной обиде, он смешал в одну кучу карточки с проспектами Дотбойс-Холла, которые заменяли ему фишки, с теми, какие получила мисс Прайс.
– Мистер Брауди, – взвизгнула мисс Сквирс, – будем держать против них банк?
Йоркширец согласился, по-видимому совершенно ощеломленный дерзостью нового учителя, а мисс Сквирс бросила злобный взгляд на подругу и истерически захохотала.
На долю Николаса выпало сдавать, и ему повезло. – Мы собираемся выиграть все, – сказал он. – Тильда уже выиграла кое-что, на это, я думаю, она не надеялась, не правда ли, милая? – сердито сказала мисс Сквирс.
– Только дюжину и восемь, милочка, – ответила мисс Прайс, делая вид, будто понимает вопрос в буквальном смысле.
– Какая ты сегодня скучная! – огрызнулась мисс Сквирс.
– Да, право же, нет! – отозвалась мисс Прайс. – Я в превосходном расположении духа. Мне казалось, что ты как будто расстроена.
– Я! – вскричала мисс Сквирс, кусая губы и дрожа от ревности. – О нет!
– Ну, вот и прекрасно! – заметила мисс Прайс. – У тебя кудряшки растрепались, милочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270