Философские проблемы стоят
на фундаменте жизни, они не сводятся к вербальным упражнениям и имеют свой,
непосредственный выход на деятельность человека. Эта довербальная связь
философии и жизни является ключом к пониманию философии, ее единства и
непреходящей ценности для человечества.
6. Вербальная философия связана с внешним отрицанием
Философия (в европейской традиции, идущей от греков) венчает пирамиду
описаний различных жизненных ситуаций, выступает в качестве финального
описания этих ситуаций. Философия может порождать действие, но сама она
напрямую действием не является - этим "европейская" философия отличается от
"восточной" философии, в которой зачастую философская концепция воплощается
в совокупности парадоксальных действий.
Если имеется высказывание "объект А обладает свойством Х", то внешнее
отрицание этого высказывания суть логически возможное, но отбрасываемое
противоположное высказывание об объекте: "неверно, что объект А не обладает
свойством Х". Так, если в некоторой философской концепции в числе прочего
утверждается, что человек по природе добр, то для этой концепции будет
неверным высказывание "неверно, что человек по природе добр". Внешнее
отрицание интегрально, оно говорит о ситуации в целом, а так как философия
имеет дело со схемами образов аналогичных ситуаций, говорит о ситуациях в
целом, то она строится так же, как и внешнее отрицание. Тем самым философия
в европейской традиции связана с внешним отрицанием.
При действии также используются те или иные свойства объекта (объект А
обладает свойством Х), именно оперируя этими свойствами мы изменяем объект.
Однако действуя, мы как бы вторгаемся в объект, а не просто "смотрим на
него со стороны". Поэтому нашему использованию свойства Х объекта может
помешать наличие других свойств объекта (свойств Y), которые мы забыли
учесть или просто о них не подозревали. Например, попытка исправить
параметры печати в компьютерной программе может привести к порче всей
программы печати. Или же решение математической задачи помимо знания теорем
обычно предполагает наличие одного или нескольких нетривиальных ходов
нейтрализации других свойств и сведения рассуждения к простому случаю. То
есть при действии мы можем пользоваться только внутренним, более слабым
отрицанием: если объект обладает свойством Х, то для действия существенно,
что объект А не обладает свойствами Y, затрудняющими использование свойства
Х. Центральным, можно сказать, образующим для таких свойств Y является
свойство не-Х. Так, для действия по отношению к некоторому человеку как к
доброму важно знать, что "неверно, что человек по природе не-добр".
Соответственно философия, выраженная в парадоксальных действиях, может
сторонним наблюдателем восприниматься не как философия, а как набор
странных поступков.
7. Вербальные философские проблемы развертываются в вопросы и гипотезы
Если философская проблема есть выраженная в словах схема образов
аналогичных ситуаций, то как такая вербальная философская проблема
соотносится с вопросом и гипотезой, которые также выражают схемы образов
ситуаций?
Вопрошание всегда совершается в рамках ситуации: в противном случае оно
бессмысленно, является "пустым", то есть праздным любопытством.
Соответственно, покуда ситуация не сложилась, покуда она не впитана,
задавать вопросы об этой ситуации бесполезно (конечно, "темп" вхождения в
ситуацию для разных людей различен). Человек впервые получает основания
осмыслить ситуацию только пребывая в ней, то есть будучи уже вовлеченным в
проблему. Именно тогда он начинает осознавать элементы ситуации и
действовать с ними.
Вопрос как раз и является указанием на эти элементы и попыткой найти их
очертания, отличие, связь, способы использования: "Что это? Как это связано
с тем? Как это получить? Как это использовать?" Вопрос может быть расценен
как дробление ситуации (и проблемы) на части, он является как бы частью
проблемы. Одновременно отличие вопроса от простого указания заключается в
том, что вопрос воплощает собой переход от неосознания к осознанию. Здесь
реализуется цепочка: это - что это? - вот оно, это. Вопрос есть приближение
к фиксации осознания, к ответу ("вот оно, это"). Тем самым вопрос есть не
только часть проблемы, но и часть ответа, или решения.
Подобная роль вопроса определяет и средства его реализации. Вопрос в силу
отличия от проблемы должен обладать большей определенностью, он более
очерчен, более использует понятийные средства. Жизненные проблемы чужды
вопрошанию; в их пределах вопросов не поставишь. Любая постановка вопроса
подталкивает к превращению образа ситуации в деятельность по ее (ситуации)
преобразованию и далее - в обозначения, в вербализацию. Поэтому лучший путь
трансформации жизненной проблемы в данном направлении должен заключаться в
переводе жизненной проблемы в проблему-действие через остенсивное
вопрошание, а затем и проблемы-действия в вербальную проблему через
вербальные вопросы. Но только на уровне вербальной проблемы возникают
вопросы философские, что, впрочем, не мешает в любом остенсивном вопросе
увидеть философский компонент.
Наиболее интересно выявление соотношения вопросов и проблем в том случае,
когда и те, и другие вербализованы. Вербализованный вопрос "фиксирует"
только некоторую часть описания ситуации, в то время как проблема описывает
все ее поле. В вопросе как бы концентрируется та часть описания ситуации,
которая наиболее неясна, на которую сильнее всего нацелен интерес человека,
в этой ситуации пребывающего. Сердцевина неизвестного лучше всего
схватывается именно в вопросе. Вопрос побуждает к изменению ситуации, к
конструированию новой, потребной ситуации, к постановке цели. Поэтому по
задаваемым вопросам лучше всего видны цели человека, его видение ситуации и
отношение к ней. "Задай мне свои вопросы, и я скажу, кто ты" - эта максима
достаточно ясно очерчивает место вопроса в динамике ситуации.
В отличие от вопроса гипотеза заключается в попытке ответа на вопрос. Здесь
вербальные средства уже окончательно преобладают, поэтому гипотеза
существует только в контексте вербализованной проблемы. Вербальные средства
в гипотезе подчинены созданию возможного ответа, реконструкции того участка
проблемы, который фиксирован вопросом. Гипотеза ясно "прорисовывает" часть
новой, измененной ситуации. Для этого она вводит и использует технические
понятия и термины, отличаясь от решения всего лишь их композицией и
богатством набора. Соответственно чем более гипотеза выражена с помощью
технических средств, тем более она похожа на ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
на фундаменте жизни, они не сводятся к вербальным упражнениям и имеют свой,
непосредственный выход на деятельность человека. Эта довербальная связь
философии и жизни является ключом к пониманию философии, ее единства и
непреходящей ценности для человечества.
6. Вербальная философия связана с внешним отрицанием
Философия (в европейской традиции, идущей от греков) венчает пирамиду
описаний различных жизненных ситуаций, выступает в качестве финального
описания этих ситуаций. Философия может порождать действие, но сама она
напрямую действием не является - этим "европейская" философия отличается от
"восточной" философии, в которой зачастую философская концепция воплощается
в совокупности парадоксальных действий.
Если имеется высказывание "объект А обладает свойством Х", то внешнее
отрицание этого высказывания суть логически возможное, но отбрасываемое
противоположное высказывание об объекте: "неверно, что объект А не обладает
свойством Х". Так, если в некоторой философской концепции в числе прочего
утверждается, что человек по природе добр, то для этой концепции будет
неверным высказывание "неверно, что человек по природе добр". Внешнее
отрицание интегрально, оно говорит о ситуации в целом, а так как философия
имеет дело со схемами образов аналогичных ситуаций, говорит о ситуациях в
целом, то она строится так же, как и внешнее отрицание. Тем самым философия
в европейской традиции связана с внешним отрицанием.
При действии также используются те или иные свойства объекта (объект А
обладает свойством Х), именно оперируя этими свойствами мы изменяем объект.
Однако действуя, мы как бы вторгаемся в объект, а не просто "смотрим на
него со стороны". Поэтому нашему использованию свойства Х объекта может
помешать наличие других свойств объекта (свойств Y), которые мы забыли
учесть или просто о них не подозревали. Например, попытка исправить
параметры печати в компьютерной программе может привести к порче всей
программы печати. Или же решение математической задачи помимо знания теорем
обычно предполагает наличие одного или нескольких нетривиальных ходов
нейтрализации других свойств и сведения рассуждения к простому случаю. То
есть при действии мы можем пользоваться только внутренним, более слабым
отрицанием: если объект обладает свойством Х, то для действия существенно,
что объект А не обладает свойствами Y, затрудняющими использование свойства
Х. Центральным, можно сказать, образующим для таких свойств Y является
свойство не-Х. Так, для действия по отношению к некоторому человеку как к
доброму важно знать, что "неверно, что человек по природе не-добр".
Соответственно философия, выраженная в парадоксальных действиях, может
сторонним наблюдателем восприниматься не как философия, а как набор
странных поступков.
7. Вербальные философские проблемы развертываются в вопросы и гипотезы
Если философская проблема есть выраженная в словах схема образов
аналогичных ситуаций, то как такая вербальная философская проблема
соотносится с вопросом и гипотезой, которые также выражают схемы образов
ситуаций?
Вопрошание всегда совершается в рамках ситуации: в противном случае оно
бессмысленно, является "пустым", то есть праздным любопытством.
Соответственно, покуда ситуация не сложилась, покуда она не впитана,
задавать вопросы об этой ситуации бесполезно (конечно, "темп" вхождения в
ситуацию для разных людей различен). Человек впервые получает основания
осмыслить ситуацию только пребывая в ней, то есть будучи уже вовлеченным в
проблему. Именно тогда он начинает осознавать элементы ситуации и
действовать с ними.
Вопрос как раз и является указанием на эти элементы и попыткой найти их
очертания, отличие, связь, способы использования: "Что это? Как это связано
с тем? Как это получить? Как это использовать?" Вопрос может быть расценен
как дробление ситуации (и проблемы) на части, он является как бы частью
проблемы. Одновременно отличие вопроса от простого указания заключается в
том, что вопрос воплощает собой переход от неосознания к осознанию. Здесь
реализуется цепочка: это - что это? - вот оно, это. Вопрос есть приближение
к фиксации осознания, к ответу ("вот оно, это"). Тем самым вопрос есть не
только часть проблемы, но и часть ответа, или решения.
Подобная роль вопроса определяет и средства его реализации. Вопрос в силу
отличия от проблемы должен обладать большей определенностью, он более
очерчен, более использует понятийные средства. Жизненные проблемы чужды
вопрошанию; в их пределах вопросов не поставишь. Любая постановка вопроса
подталкивает к превращению образа ситуации в деятельность по ее (ситуации)
преобразованию и далее - в обозначения, в вербализацию. Поэтому лучший путь
трансформации жизненной проблемы в данном направлении должен заключаться в
переводе жизненной проблемы в проблему-действие через остенсивное
вопрошание, а затем и проблемы-действия в вербальную проблему через
вербальные вопросы. Но только на уровне вербальной проблемы возникают
вопросы философские, что, впрочем, не мешает в любом остенсивном вопросе
увидеть философский компонент.
Наиболее интересно выявление соотношения вопросов и проблем в том случае,
когда и те, и другие вербализованы. Вербализованный вопрос "фиксирует"
только некоторую часть описания ситуации, в то время как проблема описывает
все ее поле. В вопросе как бы концентрируется та часть описания ситуации,
которая наиболее неясна, на которую сильнее всего нацелен интерес человека,
в этой ситуации пребывающего. Сердцевина неизвестного лучше всего
схватывается именно в вопросе. Вопрос побуждает к изменению ситуации, к
конструированию новой, потребной ситуации, к постановке цели. Поэтому по
задаваемым вопросам лучше всего видны цели человека, его видение ситуации и
отношение к ней. "Задай мне свои вопросы, и я скажу, кто ты" - эта максима
достаточно ясно очерчивает место вопроса в динамике ситуации.
В отличие от вопроса гипотеза заключается в попытке ответа на вопрос. Здесь
вербальные средства уже окончательно преобладают, поэтому гипотеза
существует только в контексте вербализованной проблемы. Вербальные средства
в гипотезе подчинены созданию возможного ответа, реконструкции того участка
проблемы, который фиксирован вопросом. Гипотеза ясно "прорисовывает" часть
новой, измененной ситуации. Для этого она вводит и использует технические
понятия и термины, отличаясь от решения всего лишь их композицией и
богатством набора. Соответственно чем более гипотеза выражена с помощью
технических средств, тем более она похожа на ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70