Наконец привстал на одно колено, прохрипел:
«Бородин…»
И тотчас захлебывающийся голос:
«Дети ведь у меня дома… Трое!.. Да и куда идти?»
«Бородин, вперед! – из последних сил закричал командир. – Выполняйте приказ!»
«Мы не пушечное мясо! Товарищи солдаты, что это за командир? Ведь на верную смерть посылает! Подождем до утра, рассветет, тогда и…»
Ракитин встал из-за стола, прошелся из конца в конец комнаты и сел на прежнее место. Помолчав, продолжал негромко, уже другим, будто простуженным голосом:
– Ну… Я и не вытерпел, выстрелил в Бородина… Признаюсь, не помнил себя в ту минуту. Вскипело все внутри… «Ах ты мразь вонючая… и тут ты…» А когда уже выстрелил, в озноб бросило меня – то ли сделал? Но командир сказал только: «Так. Правильно…» Ну а я… я не знаю, как очутился на минном поле. Сердце стучит, как деревянный молоток в лист жести. От этого и очнулся, наверное, понял наконец, где нахожусь, что делаю…
Тихон стал скручивать папиросу. Пальцы его сильно дрожали.
Потом он выдернул скользкие карманные часы на медной самодельной цепочке.
– Через полчаса кончают вечернюю дойку. Хотел на ферму сходить, да теперь уже все равно не успею…
Чуть опустив голову, задумался. Белые волосы его рассыпались.
– В ту ночь и поседел, – сказал Тихон. – В лесах не один год вокруг смертей ходил – ничего, а вот ползти ей навстречу – страшно.
– Долго полз?
– Не знаю. В то время казалось, что ползу уже вечно и не будет конца-краю этому полю. Проползу полметра, останавливаюсь. Думаю, пошевелю еще раз рукой, земля дыбом и… и взрыва не услышу. И еще думал… Господи, да что только не передумал! А может, то и не думы были вовсе… Так, мелькнет что-то далекое, как молния… А то слышу – Алакуль плещет… И опять: а может, рядом она, мина-то?.. Вот так…
В молчании Тихон докурил папиросу.
– Не страшно стало, когда сквозь траву окоп ихний разглядел, – опять заговорил Ракитин. – Вон он, рядом, несет чем-то из него. И вдруг снова резанула мысль: что, если на мину сейчас! Аж сердце остановилось. Ведь столько полз, и вдруг – за смертью только. А сам нащупываю связку гранат. Потом – будь что будет! – вскакиваю на ноги, рывком к окопу, одну за другой две связки туда… И сразу позади, как обвал: «Ура-а-а!» Вот за это и орден дали… – закончил Ракитин.
За окнами сгущалась мгла. В комнате стало сумрачно. Тихон зажег электрический свет.
– Командира мы похоронили в ту же ночь, – продолжал он, возвратясь к столу. – Как заняли тот проклятый окоп, принесли его на плащ-палатке. Подозвал меня, долго смотрел на мою голову. Я и не знал, что седой весь. Разжал губы, хотел, кажется, сказать что-то и… не сказал. Не хватило сил…
– Ну а дальше что? Почему Бородин оказался жив? – спросил Туманов, когда Ракитин замолчал.
– Выстрелил я неудачно, вот и жив он остался. В плечо попал, как сам он говорит. Едва мы похоронили командира, получили новый приказ – вперед. Ну, и забыли про Бородина. Считали, что мертвый он. А его подобрали санитары, думали – в бою раненный. Да и откуда им знать было… Увезли в тыл, лечили, а потом и демобилизовали…
Ракитин замолчал, и в наступившей тишине было слышно, как далеко, на другом конце деревни, вспыхивал девичий смех. Молодежь не держали по домам и самые лютые холода.
– Вон как, значит, дело было, – тихо проговорил Павел Туманов. – Да ведь его, подлеца, за это…
Ракитин невесело усмехнулся:
– Не так просто теперь. Свидетели ведь нужны. А где их взять? Командир наш погиб, а спустя неделю вся рота полегла. Чуть ли не я один остался жив. Тоже, как Бородина, подобрали меня санитары, лечили… – Ракитин махнул рукой. – Бесполезное дело. В горячие годы Бородину не поздоровилось бы за это, а теперь попробуй установи – струсил тогда Бородин или нет. Да и вряд ли кто заниматься этим случаем будет сейчас. Поважнее дела есть.
– Но ведь… Слушай, Тихон! – заволновался вдруг Туманов, вскочил и заходил по комнате. – Черт возьми, да нельзя же так оставлять это дело, Тихон!
– Нет, не возьмешь этим сейчас Бородина, – сказал Тихон, наливая из бутылки еще по стопке. – По-другому надо его за жабры брать…
– А как по-другому? – спросил Туманов.
– Не знаю, – признался вдруг Ракитин. – Столько дров наломал, что не знаю теперь. Всю ночь сегодня думал об этом. И еще думал… ну, да ладно. Будешь пить?
– В рюмке только баба оставляет. Да и то не всякая, – улыбнулся Туманов, выпил водку и встал. – Ну, пора мне, Тихон. Благодарствую за угощение.
Ракитин, кажется, не расслышал этих слов и задумчиво проговорил, словно про себя:
– Эх, Андрюхи нет…
Встал и накинул полушубок, чтоб проводить Туманова.
Расстались на том же месте, где встретились. Прощаясь, Ракитин проговорил:
– Завтра вот поеду и спрошу, как его по-другому за жабры взять.
– У кого? Куда поедешь?
– В райком партии.
Туманов, ушел, а Ракитин еще некоторое время стоял на улице. Неторопливо и давно уже плыл над Локтями скрючившийся от холода месяц. Но все-таки он давал еще немного света земле. Крыши домов, заваленные толстым, почти полутораметровым слоем снега, казались голубоватыми. Огней не было видно почти ни в одном доме.
* * *
Из района Ракитин вернулся молчаливый, сосредоточенный, даже немного угрюмый.
– Ну? – встретил его Павел Туманов. – Спросил?
Ракитин усмехнулся:
– У меня, наоборот, спросили.
Павел Туманов непонимающе вскинул на Тихона глаза.
Ракитин еще помолчал и стал не спеша рассказывать:
– Понимаешь, в райкоме сейчас новый секретарь. Прежнего сняли за плохую работу и чуть ли не исключили из партии за невнимание к колхозам. И знаешь, кто этот новый секретарь? Ни за что не угадаешь. Семенов, Андрея дружок. Ну тот, который у нас тут…
– Постой, постой. Это который… с бровями? Ссыльный студент?
– Он.
– Мать честная, да откуда же он взялся?!
– Вот, брат, какие дела, – вместо ответа проговорил Ракитин. – Я ему о Бородине, о нашем колхозе больше часа рассказывал…
– Ну? – опять произнес Туманов.
– Он мне первым вопросом: «А куда ваша парторганизация смотрит?» – «Нету, говорю, у нас ее…»
Ракитин проговорил устало и невесело:
– В общем, сейчас мне еще жарко от того разговора. Шел он в таком плане: разве можно мириться с тем, что в Локтях партийной организации нет? Ты, говорит, коммунист, почему не подумал о создании в колхозе парторганизации, если райком партии ушами хлопал? Что, хороших, честных людей нет у вас? Тогда бы живо Бородина на место поставили…
– Дьявол, ведь заикался же ты как-то об этом! Помнишь, из МТС ехали с Бородиным?
– Э-э… – тяжело махнул рукой Тихон. – В том-то и дело, что заикался только… В общем, здорово, Павел, всыпали мне. И поделом! Век помнить буду.
– А что же нам все-таки с Бородиным… теперь?..
– Что? Начинайте, говорит Семенов, сначала – с создания парторганизации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140