Поя-
вился президиум. Сели. Молчали. Ждали. Наконец председатель открыл рот,
и все, кто был в зале, повернулись к высокой белой с золотом двери. Она
раскрылась. Вошел небольшого роста человек, необычайно бледный, с острой
темной бородкой, с темными глазами, обведенными тенью. Он был в сером
обыкновенном пиджаке, красный галстук - бабочкой, башмаки коричневые, на
толстой подошве, в левой руке новые перчатки.
Он остановился, глубоко втянул воздух сквозь ноздри. Коротко кивнул
головой и уже бойко взошел по ступенькам трибуны. Вытянулся. Бородка его
стала торчком. Отодвинул к краю графин с водой. (Во всей зале было слыш-
но, как булькнула вода, - так было тихо.) Высоким голосом, с варварским
произношением он сказал:
- Джентльмены... Я - Гарин... Я принес миру золото...
Весь зал обрушился аплодисментами. Все, как один человек, поднялись и
одной глоткой крикнули:
- Да здравствует мистер Гарин!.. Да здравствует диктатор!..
За окнами миллионная толпа ревела, топая в такт подошвами:
- Бруски!.. Бруски!.. Бруски!..
"Аризона" только что вернулась в гавань Золотого острова. Янсен док-
ладывал мадам Ламоль о положении вещей на континенте. Зоя была еще в
постели, среди кружевных подушек (малый утренний прием). Полутемную
спальню наполнял острый запах цветов, идущий из сада. Над правой рукой
ее работала маникюрша. В другой она держала зеркальце и, разговаривая,
недовольно посматривала на себя.
- Но, мой друг, Гарин сходит с ума, - сказала она Янсену, - он обес-
ценивает золото... Он хочет быть диктатором нищих.
Янсен искоса посматривал на великолепие только что отделанной
спальни. Ответил, держа на коленях фуражку:
- Гарин сказал мне при свидании, чтобы вы не тревожились, мадам Ла-
моль. Он ни на шаг не отступает от задуманной программы. Повалив золото,
он выиграл сражение. На будущей неделе сенат объявит его диктатором.
Тогда он поднимет цену золота.
- Каким образом? Не понимаю.
- Издаст закон о запрещении ввоза и продажи золота. Через месяц оно
поднимется до прежней цены. Продано не так уж много. Больше было шума.
- А шахта?
- Шахта будет уничтожена.
Мадам Ламоль нахмурилась. Закурила:
- Ничего не понимаю.
- Необходимо, чтобы количество золота было ограничено, иначе оно по-
теряет запах человеческого пота. Разумеется, перед тем как уничтожить
шахту, будет извлечен запас с таким расчетом, чтобы за Гариным было
обеспечено свыше пятидесяти процентов мирового количества золота. Таким
образом, паритет если и упадет, то на несколько центов за доллар.
- Превосходно... но сколько же они ассигнуют на мой двор, на мои фан-
тазии? Мне нужно ужасно много.
- Гарин просил вас составить смету. В порядке законодательства вам
будет отпущено столько, сколько вы потребуете...
- Но разве я знаю, сколько мне нужно?.. Как это все глупо!.. Во-пер-
вых, на месте рабочего поселка, мастерских, складов будут построены те-
атры, отели, цирки. Это будет город чудес... Мосты, как на старинных ки-
тайских рисунках, соединят остров с мелями и рифами. Там я построю ку-
пальни, павильоны для игр, гавани для яхт и воздушных кораблей. На юге
острова будет огромное здание, видное за много миль: "Дом, где почиет
гений". Я ограблю все музеи Европы. Я соберу все, что было создано чело-
вечеством. Милый мой, у меня голова трещит от всех этих планов. Я и во
сне вижу какие-то мраморные лестницы, уходящие к облакам, праздники,
карнавалы...
Янсен вытянулся на золоченом стульчике:
- Мадам Ламоль...
- Подождите, - нетерпеливо перебила она, - через три недели сюда при-
езжает мой двор. Весь это сброд нужно кормить, развлекать и приводить в
порядок. Я хочу пригласить из Европы двух-трех настоящих королей и дюжи-
ну принцев крови. Мы привезем папу из Рима на дирижабле. Я хочу быть по-
мазанной и коронованной по всем правилам, чтобы перестали сочинять обо
мне уличные фокстроты...
- Мадам Ламоль, - сказал Янсен умоляюще, - я не видал вас целый ме-
сяц. Покуда вы еще свободны. Пойдемте в море. "Аризона" отделана заново.
Мне хотелось бы снова стоять с вами на мостике под звездами.
Зоя взглянула на него, лицо ее стало нежным. Усмехаясь, протянула ру-
ку. Он прижался к ней губами и долго оставался склоненным.
- Не знаю, Янсен, не знаю, - проговорила она, касаясь другой рукой
его затылка, - иногда мне начинает казаться, что счастье - только в по-
гоне за счастьем... И еще - в воспоминаниях... Но это в минуты усталос-
ти... Когда-нибудь я вернусь к вам, Янсен... Я знаю, вы будете ждать ме-
ня терпеливо... Вспомните... Средиземное море, лазурный день, когда я
посвятила вас в командоры ордена "Божественной Зои"... (Она засмеялась и
сжала пальцами его затылок.) А если не вернусь, Янсен, то мечта и тоска
по мне - разве это не счастье? Ах, друг мой, никто не знает, что Золотой
остров - это сон, приснившийся мне однажды в Средиземном море, - я зад-
ремала на палубе и увидела выходящие из моря лестницы и дворцы, дворцы -
один над другим - уступами, один другого прекраснее... И множество кра-
сивых людей, моих людей, моих, понимаете. Нет, я не успокоюсь, покуда не
построю приснившийся мне город. Знаю, верный друг мой, вы предлагаете
мне себя, капитанский мостик и морскую пустыню взамен моего сумасшедшего
бреда. Вы не знаете женщин, Янсен... Мы легкомысленны, мы расточи-
тельны... Я вышвырнула, как грязные перчатки, миллиарды Роллинга, потому
что все равно они не спасли бы меня от старости, от увядания... Я побе-
жала за нищим Гариным. У меня закружилась голова от сумасшедшей мечты.
Но любила я его одну только ночь... С той ночи я не могу больше любить,
как вы этого хотите. Милый, милый Янсен, что же мне делать с собой? Я
должна лететь в эту головокружительную фантазию, покуда не остановится
сердце... (Он поднялся со стула, она вдруг ухватилась за его руку.) Я
знаю - один человек на свете любит меня. Вы, вы, Янсен. Разве я могу по-
ручиться, что вдруг не прибегу к вам, скажу: "Янсен, спасите меня от ме-
ня самой..."
В белом домике на берегу уединенной бухты Золотого острова всю ночь
шли горячие споры. Шельга прочел наспех набросанное им воззвание:
"Трудящиеся всего мира! Вам известны размеры и последствия паники,
охватившей Соединенные Штаты, когда в гавань Сан-Франциско вошли корабли
Гарина, груженные золотом.
Капитализм зашатался: золото обесценивается, все валюты летят кувыр-
ком, капиталистам нечем платить своим наемникам - полиции, карательным
войскам, провокаторам и продажным народным трибунам. Во весь рост под-
нялся призрак пролетарской революции.
Но инженер Гарин, нанесший такой удар капитализму, меньше всего хо-
чет, чтобы последствием его авантюр была революция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
вился президиум. Сели. Молчали. Ждали. Наконец председатель открыл рот,
и все, кто был в зале, повернулись к высокой белой с золотом двери. Она
раскрылась. Вошел небольшого роста человек, необычайно бледный, с острой
темной бородкой, с темными глазами, обведенными тенью. Он был в сером
обыкновенном пиджаке, красный галстук - бабочкой, башмаки коричневые, на
толстой подошве, в левой руке новые перчатки.
Он остановился, глубоко втянул воздух сквозь ноздри. Коротко кивнул
головой и уже бойко взошел по ступенькам трибуны. Вытянулся. Бородка его
стала торчком. Отодвинул к краю графин с водой. (Во всей зале было слыш-
но, как булькнула вода, - так было тихо.) Высоким голосом, с варварским
произношением он сказал:
- Джентльмены... Я - Гарин... Я принес миру золото...
Весь зал обрушился аплодисментами. Все, как один человек, поднялись и
одной глоткой крикнули:
- Да здравствует мистер Гарин!.. Да здравствует диктатор!..
За окнами миллионная толпа ревела, топая в такт подошвами:
- Бруски!.. Бруски!.. Бруски!..
"Аризона" только что вернулась в гавань Золотого острова. Янсен док-
ладывал мадам Ламоль о положении вещей на континенте. Зоя была еще в
постели, среди кружевных подушек (малый утренний прием). Полутемную
спальню наполнял острый запах цветов, идущий из сада. Над правой рукой
ее работала маникюрша. В другой она держала зеркальце и, разговаривая,
недовольно посматривала на себя.
- Но, мой друг, Гарин сходит с ума, - сказала она Янсену, - он обес-
ценивает золото... Он хочет быть диктатором нищих.
Янсен искоса посматривал на великолепие только что отделанной
спальни. Ответил, держа на коленях фуражку:
- Гарин сказал мне при свидании, чтобы вы не тревожились, мадам Ла-
моль. Он ни на шаг не отступает от задуманной программы. Повалив золото,
он выиграл сражение. На будущей неделе сенат объявит его диктатором.
Тогда он поднимет цену золота.
- Каким образом? Не понимаю.
- Издаст закон о запрещении ввоза и продажи золота. Через месяц оно
поднимется до прежней цены. Продано не так уж много. Больше было шума.
- А шахта?
- Шахта будет уничтожена.
Мадам Ламоль нахмурилась. Закурила:
- Ничего не понимаю.
- Необходимо, чтобы количество золота было ограничено, иначе оно по-
теряет запах человеческого пота. Разумеется, перед тем как уничтожить
шахту, будет извлечен запас с таким расчетом, чтобы за Гариным было
обеспечено свыше пятидесяти процентов мирового количества золота. Таким
образом, паритет если и упадет, то на несколько центов за доллар.
- Превосходно... но сколько же они ассигнуют на мой двор, на мои фан-
тазии? Мне нужно ужасно много.
- Гарин просил вас составить смету. В порядке законодательства вам
будет отпущено столько, сколько вы потребуете...
- Но разве я знаю, сколько мне нужно?.. Как это все глупо!.. Во-пер-
вых, на месте рабочего поселка, мастерских, складов будут построены те-
атры, отели, цирки. Это будет город чудес... Мосты, как на старинных ки-
тайских рисунках, соединят остров с мелями и рифами. Там я построю ку-
пальни, павильоны для игр, гавани для яхт и воздушных кораблей. На юге
острова будет огромное здание, видное за много миль: "Дом, где почиет
гений". Я ограблю все музеи Европы. Я соберу все, что было создано чело-
вечеством. Милый мой, у меня голова трещит от всех этих планов. Я и во
сне вижу какие-то мраморные лестницы, уходящие к облакам, праздники,
карнавалы...
Янсен вытянулся на золоченом стульчике:
- Мадам Ламоль...
- Подождите, - нетерпеливо перебила она, - через три недели сюда при-
езжает мой двор. Весь это сброд нужно кормить, развлекать и приводить в
порядок. Я хочу пригласить из Европы двух-трех настоящих королей и дюжи-
ну принцев крови. Мы привезем папу из Рима на дирижабле. Я хочу быть по-
мазанной и коронованной по всем правилам, чтобы перестали сочинять обо
мне уличные фокстроты...
- Мадам Ламоль, - сказал Янсен умоляюще, - я не видал вас целый ме-
сяц. Покуда вы еще свободны. Пойдемте в море. "Аризона" отделана заново.
Мне хотелось бы снова стоять с вами на мостике под звездами.
Зоя взглянула на него, лицо ее стало нежным. Усмехаясь, протянула ру-
ку. Он прижался к ней губами и долго оставался склоненным.
- Не знаю, Янсен, не знаю, - проговорила она, касаясь другой рукой
его затылка, - иногда мне начинает казаться, что счастье - только в по-
гоне за счастьем... И еще - в воспоминаниях... Но это в минуты усталос-
ти... Когда-нибудь я вернусь к вам, Янсен... Я знаю, вы будете ждать ме-
ня терпеливо... Вспомните... Средиземное море, лазурный день, когда я
посвятила вас в командоры ордена "Божественной Зои"... (Она засмеялась и
сжала пальцами его затылок.) А если не вернусь, Янсен, то мечта и тоска
по мне - разве это не счастье? Ах, друг мой, никто не знает, что Золотой
остров - это сон, приснившийся мне однажды в Средиземном море, - я зад-
ремала на палубе и увидела выходящие из моря лестницы и дворцы, дворцы -
один над другим - уступами, один другого прекраснее... И множество кра-
сивых людей, моих людей, моих, понимаете. Нет, я не успокоюсь, покуда не
построю приснившийся мне город. Знаю, верный друг мой, вы предлагаете
мне себя, капитанский мостик и морскую пустыню взамен моего сумасшедшего
бреда. Вы не знаете женщин, Янсен... Мы легкомысленны, мы расточи-
тельны... Я вышвырнула, как грязные перчатки, миллиарды Роллинга, потому
что все равно они не спасли бы меня от старости, от увядания... Я побе-
жала за нищим Гариным. У меня закружилась голова от сумасшедшей мечты.
Но любила я его одну только ночь... С той ночи я не могу больше любить,
как вы этого хотите. Милый, милый Янсен, что же мне делать с собой? Я
должна лететь в эту головокружительную фантазию, покуда не остановится
сердце... (Он поднялся со стула, она вдруг ухватилась за его руку.) Я
знаю - один человек на свете любит меня. Вы, вы, Янсен. Разве я могу по-
ручиться, что вдруг не прибегу к вам, скажу: "Янсен, спасите меня от ме-
ня самой..."
В белом домике на берегу уединенной бухты Золотого острова всю ночь
шли горячие споры. Шельга прочел наспех набросанное им воззвание:
"Трудящиеся всего мира! Вам известны размеры и последствия паники,
охватившей Соединенные Штаты, когда в гавань Сан-Франциско вошли корабли
Гарина, груженные золотом.
Капитализм зашатался: золото обесценивается, все валюты летят кувыр-
ком, капиталистам нечем платить своим наемникам - полиции, карательным
войскам, провокаторам и продажным народным трибунам. Во весь рост под-
нялся призрак пролетарской революции.
Но инженер Гарин, нанесший такой удар капитализму, меньше всего хо-
чет, чтобы последствием его авантюр была революция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81