Зою охватила страшная тревога. Перед ней
тянулся низкий мрачный туннель. В корявой стене, цвета бычьей крови,
тускло светил газовый рожок. Указания Семенова были таковы: в конце тун-
неля - налево - по винтовой лестнице - третий этаж - налево - комната
одиннадцать.
Посреди туннеля Зоя остановилась. Ей показалось, что вдалеке, налево,
кто-то быстро выглянул и скрылся. Не вернуться ли? Она прислушалась - ни
звука. Она добежала до поворота на вонючую площадку. Здесь начиналась
узкая, едва освещенная откуда-то сверху, винтовая лестница. Зоя пошла на
цыпочках, боясь притронуться к липким перилам.
Весь дом спал. На площадке второго этажа облупленная арка вела в тем-
ный коридор. Поднимаясь выше, Зоя обернулась, и снова показалось ей, что
из-за арки кто-то выглянул и скрылся... Только это был не Гастон Утиный
Нос... "Нет, нет, Гастон еще не был, не мог здесь быть, не успел..."
На площадке третьего этажа горел газовый рожок, освещая коричневую
стену с надписями и рисуночками, говорившими о неутоленных желаниях. Ес-
ли Гарина нет дома, она будет ждать его здесь до утра. Если он дома,
спит, - она не уйдет, не получив того, что он взял со стола на бульваре
Мальзерб.
Зоя сняла перчатки, слегка поправила волосы под шапочкой и пошла на-
лево по коридору, загибавшему коленом. На пятой двери крупно, белой
краской стояло - 11. Зоя нажала ручку, дверь легко отворилась.
В небольшую комнату, в открытое окно падал лунный свет. На полу ва-
лялся раскрытый чемодан. Жестко белели разбросанные бумаги. У стены,
между умывальником и комодом, сидел на полу человек в одной сорочке, го-
лые коленки его были подняты, огромными казались босые ступни... Луной
освещена была половина лица, блестел широко открытый глаз и белели зубы,
- человек улыбался. Приоткрыв рот, без дыхания, Зоя глядела на неподвиж-
но смеющееся лицо, - это был Гарин.
Сегодня утром в кафе "Глобус" она сказала Гастону Утиный Нос: "Укради
у Гарина чертежи и аппарат и, если можно, убей". Сегодня вечером она ви-
дела сквозь дымку над бокалом шампанского глаза Гарина и почувствовала:
поманит такой человек - она все бросит, забудет, пойдет за ним. Ночью,
поняв опасность и бросившись разыскивать Гастона, чтобы предупредить
его, она сама еще не сознавала, что погнало ее в такой тревоге по ночно-
му Парижу, из кабака в кабак, в игорные дома, всюду, где мог быть Гас-
тон, и привело, наконец, на улицу Гобеленов. Какие чувства заставили эту
умную, холодную, жестокую женщину отворить дверь в комнату человека, об-
реченного ею на смерть?
Она глядела на зубы и выкаченный глаз Гарина. Хрипло, негромко
вскрикнула, подошла и наклонилась над ним. Он был мертв. Лицо посинев-
шее. На шее вздутые царапины. Это было то лицо - осунувшееся, притягива-
ющее, с взволнованными глазами, с конфетти в шелковистой бородке... Зоя
схватилась за ледяной мрамор умывальника, с трудом поднялась. Она забы-
ла, зачем пришла. Горькая слюна наполнила рот. "Не хватает еще - грох-
нуться без чувств". Последним усилием она оторвала пуговицу на душившем
ее воротнике. Пошла к двери. В дверях стоял Гарин.
Так же, как и у того - на полу, у него блестели зубы, открытые зас-
тывшей улыбкой. Он поднял палец и погрозил. Зоя поняла, сжала рот рукой,
чтобы не закричать. Сердце билось, будто вынырнуло из-под воды... "Жив,
жив..."
- Убит не я, - шепотом сказал Гарин, продолжая грозить, - вы убили
Виктора Ленуара, моего помощника... Роллинг пойдет на гильотину...
- Жив, жив, - хриповато проговорила она.
Он взял ее за локти. Она сейчас же закинула голову, вся подалась, не
сопротивляясь. Он притянул ее к себе и, чувствуя, что женщину не держат
ноги, обхватил ее за плечи.
- Зачем вы здесь?..
- Я искала Гастона...
- Кого, кого?
- Того, кому приказала вас убить...
- Я это предвидел, - сказал он, глядя ей в глаза.
Она ответила как во сне:
- Если бы Гастон вас убил, я бы покончила с собой...
- Не понимаю...
Она повторила за ним, точно в забытьи, нежным, угасающим голосом:
- Не понимаю сама...
Странный разговор этот происходил в дверях. В окне луна садилась за
графитовую крышу. У стены скалил зубы Ленуар. Гарин проговорил тихо:
- Вы пришли за автографом Роллинга?
- Да. Пощадите.
- Кого? Роллинга?
- Нет. Меня. Пощадите, - повторила она.
- Я пожертвовал другом, чтобы погубить вашего Роллинга... Я такой же
убийца, как вы... Щадить?.. Нет, нет.
Внезапно он вытянулся, прислушиваясь. Резким движением увлек Зою за
дверь. Продолжая сжимать ее руку выше локтя, выглянул за арку на лестни-
цу...
- Идемте. Я выведу вас отсюда через парк. Слушайте, вы изумительная
женщина, - глаза его блеснули сумасшедшим юмором, - наши дорожки сош-
лись... Вы чувствуете это?..
Он побежал вместе с Зоей по винтовой лестнице. Она не сопротивлялась,
оглушенная странным чувством, поднявшимся в ней, как в первый раз забро-
дившее мутное вино.
На нижней площадке Гарин свернул куда-то в темноту, остановился, за-
жег восковую спичку и с усилием открыл ржавый замок, видимо, много лет
не отпиравшейся двери.
- Как видите, - все предусмотрено. - Они вышли под темные, сыроватые
деревья парка. В то же время с улицы в ворота входил отряд полиции, выз-
ванный четверть часа тому назад Гариным по телефону.
Шельга хорошо помнил "проигранную пешку" на даче на Крестовском. Тог-
да (на бульваре Профсоюзов) он понял, что Пьянков-Питкевич непременно
придет еще раз на дачу за тем, что было спрятано у него в подвале. В су-
мерки (того же дня) Шельга пробрался на дачу, не потревожив сторожа, и с
потайным фонарем спустился в подвал. "Пешка" сразу была проиграна: в
двух шагах от люка в кухне стоял Гарин. За секунду до появления Шельги
он выскочил с чемоданом из подвала и стоял, распластавшись по стене за
дверью. Он с грохотом захлопнул за Шельгою люк и принялся заваливать его
мешками с углем. Шельга, подняв фонарик, глядел с усмешкой, как сквозь
щели люка сыплется мусор. Он намеревался войти в мирные переговоры. Но
внезапно наверху настала тишина. Послышались убегающие шаги, затем -
грянули выстрелы, затем - дикий крик. Это была схватка с четырехпалым.
Через час появилась милиция.
Проиграв "пешку", Шельга сделал хороший ход. Прямо из дачи он кинулся
на милицейском автомобиле в яхт-клуб, разбудил дежурного по клубу,
всклокоченного морского человека с хриплым голосом, и спросил в упор:
- Какой ветер?
Моряк, разумеется, не задумываясь, отвечал:
- Зюйд-вест.
- Сколько баллов?
- Пять.
- Вы ручаетесь, что все яхты стоят на местах?
- Ручаюсь.
- Какая у вас охрана при яхтах?
- Петька, сторож.
- Разрешите осмотреть боны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81