- Пожалуйста, - холодно-вежливо ответил Вольф.
Хлынов развернул парижскую "Л'Энтрансижан" и на первой странице под
заголовком "Таинственное преступление в Билль Давре" увидел снимок,
изображающий семерых людей, разрезанных на куски "На куски так на кус-
ки", - подумал Хлынов. Но то, что он прочел, заставило его задуматься:
"... Нужно предполагать, что преступление совершено каким-то неиз-
вестным до сих пор орудием, либо раскаленной проволокой, либо тепловым
лучом огромного напряжения. Нам удалось установить национальность и
внешний вид преступника: это, как и надо было ожидать, - русский (следо-
вало описание наружности, данное хозяйкой гостиницы). В ночь преступле-
ния с ним была женщина. Но дальше все загадочно. Быть может, несколько
приподнимет завесу кровавая находка в лесу Фонтенебло. Там, в тридцати
метрах от дороги, найден в бесчувственном состоянии неизвестный. На теле
его оказались четыре огнестрельных раны. Документы и все, устанавливаю-
щее его личность, похищено. Повидимому, жертва была сброшена с автомоби-
ля. Привести в сознание его до сих пор еще не удалось..."
- Шах! - воскликнул профессор, взмахивая взятым конем. - Шах и мат!
Вольф, вы разбиты, вы оккупированы, вы на коленях, шестьдесят шесть лет
вы платите репарации. Таков закон высокой империалистической политики.
- Реванш? - спросил Вольф.
- О нет, мы будем наслаждаться всеми преимуществами победителя.
Профессор потрепал Хлынова по колену.
- Что вы такое вычитали в газетке, мой юный и непримиримый большевик?
Семь разрезанных французов? Что поделаешь, - победители всегда склонны к
излишествам. История стремится к равновесию. Пессимизм - вот что притас-
кивают победители к себе в дом вместе с награбленным. Они начинают слиш-
ком жирно есть. Желудок их не справляется с жирами и отравляет кровь
отвратительными ядами. Они режут людей на куски, вешаются на подтяжках,
кидаются с мостов. У них пропадает любовь к жизни. Оптимизм - вот что
остается у побежденных взамен награбленного. Великолепное свойство чело-
веческой воли - верить, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Песси-
мизм должен быть выдернут с корешками. Угрюмая и кровавая мистика Восто-
ка, безнадежная печаль эллинской цивилизации, разнузданные страсти Рима
среди дымящихся развалин городов, изуверство средних веков, каждый год
ожидающих конца мира и Страшного суда, и наш век, строящий картонные до-
мики благополучия и глотающий нестерпимую чушь кинематографа, - на каком
основании, я спрашиваю, построена эта чахлая психика царя природы? Осно-
вание - пессимизм... Проклятый пессимизм... Я читал вашего Ленина, мой
дорогой... Это великий оптимист. Я его уважаю...
- Вы сегодня в превосходном настроении, профессор, - мрачно сказал
Вольф.
- Вы знаете почему? - Профессор откинулся на плетеном кресле, подбо-
родок его собрался морщинами, глаза весело, молодо посматривали из-под
бровей. - Я сделал прелюбопытнейшее открытие... Я получил некоторые
сводки, и сопоставил некоторые данные, и неожиданно пришел к удиви-
тельному заключению... Если бы германское правительство не было шайкой
авантюристов, если бы я был уверен, что мое открытие не попадет в руки
жуликам и грабителям, - я бы, пожалуй, опубликовал его... Но нет, лучше
молчать...
- С нами-то, надеюсь, вы можете поделиться, - сказал Вольф.
Профессор лукаво подмигнул ему:
- Что бы вы, например, сказали, мой друг, если бы я предложил честно-
му германскому правительству... вы слышите, - я подчеркиваю: "честному",
в это я вкладываю особенный смысл... - предложил бы любые запасы золота?
- Откуда? - спросил Вольф.
- Из земли, конечно...
- Где эта земля?
- Безразлично. Любая точка земного шара... Хотя бы в центре Берлина.
Но я не предложу. Я не верю, чтобы золото обогатило вас, меня, всех Фри-
цев, Михелей... Пожалуй, мы станем еще бедней... Один только человек, -
он обернул к Хлынову седовласую львиную голову, - ваш соотечественник,
предложил сделать настоящее употребление из золота... Вы понимаете?
Хлынов усмехнулся, кивнул.
- Профессор, я привык слушать вас серьезно, - сказал Вольф.
- Я постараюсь быть серьезным. Вот у них в Москве зимние морозы дохо-
дят до тридцати градусов ниже нуля, вода, выплеснутая с третьего этажа,
падает на тротуар шариками льда. Земля носится в межпланетном прост-
ранстве десять - пятнадцать миллиардов лет. Должна была она остыть за
этот срок, черт возьми? Я утверждаю - земля давным-давно остыла, отдала
лучеиспусканием все свое тепло межпланетному пространству. Вы спросите:
а вулканы, расплавленная лава, горячие гейзеры? Между твердой, слабо
нагреваемой солнцем земной корой и всей массой земли находится пояс
расплавленных металлов, так называемый Оливиновый пояс. Он происходит от
непрерывного атомного распада основной массы земли. Эта основная масса
представляет шар температуры межпланетного пространства, то есть в нем
двести семьдесят три градуса ниже нуля. Продукты распада - Оливиновый
пояс - не что иное, как находящиеся в жидком состоянии металлы: оливин,
ртуть и золото. И нахождение их, по многим данным, не так глубоко: от
пятнадцати до трех тысяч метров глубины. Можно в центре Берлина пробить
шахту; и расплавленное золото само хлынет, как нефть, из глубины Оливи-
нового пояса...
- Логично, заманчиво, но невероятно, - после молчания проговорил
Вольф. - Пробить современными орудиями шахту такой глубины - невозмож-
но...
Хлынов положил руку на развернутый лист "Л'Энтрансижан".
- Профессор, этот снимок напомнил мне разговор на аэроплане, когда я
летел в Берлин. Задача пробраться к распадающимся элементам земного
центра не так уже невероятна.
- Какое это имеет отношение к разрезанным французам? - спросил про-
фессор, опять раскуривая сигару.
- Убийство в Вилль Давре совершено тепловым лучом.
При этих словах Вольф придвинулся к столу, холодное лицо его насторо-
жилось.
- Ах, опять эти лучи, - профессор сморщился, как от кислого, - вздор,
блеф, утка, запускаемая английским военным министерством.
- Аппарат построен русским, я знаю этого человека, - сказал Хлынов, -
это талантливый изобретатель и крупный преступник.
Хлынов рассказал все, что знал об инженере Гарине: об его работах в
Политехническом институте, о преступлении на Крестовском острове, о
странных находках в подвале дачи, о вызове Шельги в Париж и о том, что,
видимо, сейчас идет бешеная охота за аппаратом Гарина.
- Свидетельство налицо, - Хлынов указал на фотографию, - это работа
Гарина.
Вольф хмуро рассматривал снимок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81