Разве не так?»
Двадцать восемь миллионов англичан и англичанок одновременно устремляются в отпуск. Раньше они отдыхали один раз в неделю в церкви. По воскресеньям звонили колокола. Бог в утешение. Теперь, во время летнего отдыха, в церковь по воскресеньям отправлялась только королевская семья.
Вся Англия ждет этого дня отъезда в отпуск, первого понедельника августа, называемого «банковским праздником». «Bank holiday». В этот день не работают даже банки. Это самый большой праздник в году. Даже в больницы в тот день принимают лишь попавших под колеса, а таких в эти дни немало. (В Париже их так и называют «задавленный пес». «Chien ecrase».) Дома остаются одни только лежачие больные — «bedridden» Парализованные, не встающие с постели. Не это важно. Важно веяние нового времени, вызывающее этот массовый отъезд на каникулы. В прежние времена семья собиралась в Лондоне на Рождество. С традиционной омелой. Теперь все мчались на поиски того, что англичанки, краснея, называли fun. А мужчины — sex.
А это на море было одно и то же.
Сам характер праздников изменился, ничуть не напоминая прежние. Раньше праздник означал прогулку по городку главы семейства с женой и детьми. Отец в тот день получал новый сюртук, мать платье, детишки новые или перекроенные из отцовских штаны и новые башмаки. Молодые парочки лакомились мороженым в вафельном фунтике. Угощали мороженым и молодняк, еще только готовившийся стать парами. Прежде в праздник было принято выезжать на пикник в поле, в рощу, на траву, под старые дубы, на постоялые дворы, но таких постоялых дворов и дубов становилось все меньше. В маленьких местечках сохранились лишь мелкие лужи, по доброте душевной называемые англичанами прудами. Во всяком случае праздники раньше продолжались день или два, в крайнем случае — три. Теперь они растянулись до четырнадцати дней. Это было явной переменой к лучшему. Не говоря о том, что теперь эти праздники оплачивались, как и рабочие дни, и это обеспечивало отдых всем и каждому. Каждый мог погулять, отоспаться, посмотреть на облака, а может быть, и жениха подцепить. Золушки превращались в принцесс, посудомойки становились барынями. По крайней мере так казалось при отъезде из дома.
Вот уже около ста лет, как началось повальное бегство со своих целебных курортов в Европу, называемую англичанами «континентом». «Цвет» общества (не с точки зрения умственных или душевных качеств, а исключительно с точки зрения кармана) давно уже стремился отделиться от «вульгарной» толпы своих сограждан. На отечественных курортах отдыхали только больные да престарелые, жаждущие перед смертью обрести несколько недель покоя и английского чая. Те, для кого Европа была недоступной, подавались на отдых в отдаленные уголки Шотландиц, где еще сохранились леса, нетронутая природа и ручьи с форелью: (Для этой публики необыкновенно существенной была сама возможность сказать, что они проводили отпуск там, где проводят его король и королева с семейством.)
Что же касается моря — а в Англии и самые удаленные от моря места все равно недалеко от моря,— то еще десять лет назад там никто не купался. Первые купальщики в Англии появились после того, как король, показав пример, первым выкупался в море. Только после этого, словно бы возникнув королевской милостью, вдоль морского берега, в особенности на юге, стали подниматься длинные ряды неотличимых друг от друга, как звенья единой цепи, домов, отелей и пансионатов для приезжающих сюда на морские купания. Они взбирались и на известняковые скалы прибрежной полосы. Там весной вились перед окнами чайки и посеянные ветром росли благоухающие кустарники и низкорослый сосняк. По сю пору стоят эти старые пансионаты и маленькие отели, вытянувшись чередой, все с одинаковым входом и маленьким садиком в ожидании гостей, приезжающих отдыхать на море. Целые маленькие местечки и городки превращены в гостиницы для ночлега, пропахшие жареной рыбой с картофелем. Это обиталище пенсионеров, старичков и старушек, обосновавшихся здесь до конца своих дней. Пребывание на побережье, конечно, означает наличие вклада в банке, собственного домика и авансом оплаченные похороны. За ужином обитатели этих пансионатов роняют изо рта куски.
У бедных старушек, населяющих эти пансионаты, руки напоминают узловатые высохшие сучья, которые стучат им в окна, когда ветер особенно досаждает по ночам. Целые дни старушки проводят у окна. А перед заходом солнца выходят на прогулку. Эти прогулки у них называется променадом. Потом старухи садятся на скамейки и, когда засмеются или зевнут, на всякий случай прикрывают рот ладонью.
С наступлением осенних дождей прибрежные пансионаты пустеют.
Лишь редкие лица может тогда увидеть в окошке прохожий, это те, у кого нет сил даже на то, чтобы уехать домой. Они ждут. Ждут прихода зимы. Этой зимы или следующей: Они знают, это будет последняя зима. Подле них не видно старичков. Они сбежали от своих старух в ближайшую пивнушку. Оставили их в одиночестве.
С приходом зимы окна в пансионатах забиваются, и они стоят пустыми. Во всяком случае так было до сих пор. Репнин знал эти места — ему приходилось про ходить через них с поляками после приезда в Англию.
Однако мало кто из всех этих приезжих решался очертя голову нырнуть в морские волны.
Как сто лет назад море, подобно ночи или сиянию луны, было ликом природы, божественным и непознанным. Грозными очами взирало оно на отдыхающих, которые съезжались сюда летом, чтобы купаться в нем и потешаться над ним." Море нагоняло на людей страх прибоем, волнами и пеной, грохотало в скалах, сшибало с ног на отмели и топило смельчаков, отважившихся заплыть в пучину.
Англия со всех сторон окружена океаном, и человек, как бы он ни храбрился, был бессилен перед этим чудовищем. В те времена плавали лягушачьим стилем, словно бы наученные тренером-лягушкой. Раз, два! Руки в стороны, затем ноги в стороны! Ноги, руки. Раз, два! Голову держите над водой!
Герой нашего романа, направляющийся в Корнуолл, Н6 знал ЭТОЯ части побережья. Когда он с офицерами ПОЛЬСКОГО «перемещенного корпуса» приехал в Англию, их прежде всего направили в Шотландию, чтобы там поляки переженились. Затем их старались расселять по южному берегу.
Любовь к морю Репнин носил в себе как воспоминания детства, вынесенные из России. Напрасно твердила ему жена, чтобы он забыл свое прошлое.
«Нет, Россию я не забуду. Никогда».
Море он полюбил еще в детстве, унаследовав эту привязанность от своего отца, обожавшего Англию. Море было для него волшебной сказкой о каком-то другом, неведомом, огромном и прекрасном мире. Еще там, в имении Набережное он пускал на воду бумажные кораблики. А после полюбил и деревянное весло, и парус, и шлепанье большого пароходного колеса, когда старая посудина, взмутив воду, входила в Неву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Двадцать восемь миллионов англичан и англичанок одновременно устремляются в отпуск. Раньше они отдыхали один раз в неделю в церкви. По воскресеньям звонили колокола. Бог в утешение. Теперь, во время летнего отдыха, в церковь по воскресеньям отправлялась только королевская семья.
Вся Англия ждет этого дня отъезда в отпуск, первого понедельника августа, называемого «банковским праздником». «Bank holiday». В этот день не работают даже банки. Это самый большой праздник в году. Даже в больницы в тот день принимают лишь попавших под колеса, а таких в эти дни немало. (В Париже их так и называют «задавленный пес». «Chien ecrase».) Дома остаются одни только лежачие больные — «bedridden» Парализованные, не встающие с постели. Не это важно. Важно веяние нового времени, вызывающее этот массовый отъезд на каникулы. В прежние времена семья собиралась в Лондоне на Рождество. С традиционной омелой. Теперь все мчались на поиски того, что англичанки, краснея, называли fun. А мужчины — sex.
А это на море было одно и то же.
Сам характер праздников изменился, ничуть не напоминая прежние. Раньше праздник означал прогулку по городку главы семейства с женой и детьми. Отец в тот день получал новый сюртук, мать платье, детишки новые или перекроенные из отцовских штаны и новые башмаки. Молодые парочки лакомились мороженым в вафельном фунтике. Угощали мороженым и молодняк, еще только готовившийся стать парами. Прежде в праздник было принято выезжать на пикник в поле, в рощу, на траву, под старые дубы, на постоялые дворы, но таких постоялых дворов и дубов становилось все меньше. В маленьких местечках сохранились лишь мелкие лужи, по доброте душевной называемые англичанами прудами. Во всяком случае праздники раньше продолжались день или два, в крайнем случае — три. Теперь они растянулись до четырнадцати дней. Это было явной переменой к лучшему. Не говоря о том, что теперь эти праздники оплачивались, как и рабочие дни, и это обеспечивало отдых всем и каждому. Каждый мог погулять, отоспаться, посмотреть на облака, а может быть, и жениха подцепить. Золушки превращались в принцесс, посудомойки становились барынями. По крайней мере так казалось при отъезде из дома.
Вот уже около ста лет, как началось повальное бегство со своих целебных курортов в Европу, называемую англичанами «континентом». «Цвет» общества (не с точки зрения умственных или душевных качеств, а исключительно с точки зрения кармана) давно уже стремился отделиться от «вульгарной» толпы своих сограждан. На отечественных курортах отдыхали только больные да престарелые, жаждущие перед смертью обрести несколько недель покоя и английского чая. Те, для кого Европа была недоступной, подавались на отдых в отдаленные уголки Шотландиц, где еще сохранились леса, нетронутая природа и ручьи с форелью: (Для этой публики необыкновенно существенной была сама возможность сказать, что они проводили отпуск там, где проводят его король и королева с семейством.)
Что же касается моря — а в Англии и самые удаленные от моря места все равно недалеко от моря,— то еще десять лет назад там никто не купался. Первые купальщики в Англии появились после того, как король, показав пример, первым выкупался в море. Только после этого, словно бы возникнув королевской милостью, вдоль морского берега, в особенности на юге, стали подниматься длинные ряды неотличимых друг от друга, как звенья единой цепи, домов, отелей и пансионатов для приезжающих сюда на морские купания. Они взбирались и на известняковые скалы прибрежной полосы. Там весной вились перед окнами чайки и посеянные ветром росли благоухающие кустарники и низкорослый сосняк. По сю пору стоят эти старые пансионаты и маленькие отели, вытянувшись чередой, все с одинаковым входом и маленьким садиком в ожидании гостей, приезжающих отдыхать на море. Целые маленькие местечки и городки превращены в гостиницы для ночлега, пропахшие жареной рыбой с картофелем. Это обиталище пенсионеров, старичков и старушек, обосновавшихся здесь до конца своих дней. Пребывание на побережье, конечно, означает наличие вклада в банке, собственного домика и авансом оплаченные похороны. За ужином обитатели этих пансионатов роняют изо рта куски.
У бедных старушек, населяющих эти пансионаты, руки напоминают узловатые высохшие сучья, которые стучат им в окна, когда ветер особенно досаждает по ночам. Целые дни старушки проводят у окна. А перед заходом солнца выходят на прогулку. Эти прогулки у них называется променадом. Потом старухи садятся на скамейки и, когда засмеются или зевнут, на всякий случай прикрывают рот ладонью.
С наступлением осенних дождей прибрежные пансионаты пустеют.
Лишь редкие лица может тогда увидеть в окошке прохожий, это те, у кого нет сил даже на то, чтобы уехать домой. Они ждут. Ждут прихода зимы. Этой зимы или следующей: Они знают, это будет последняя зима. Подле них не видно старичков. Они сбежали от своих старух в ближайшую пивнушку. Оставили их в одиночестве.
С приходом зимы окна в пансионатах забиваются, и они стоят пустыми. Во всяком случае так было до сих пор. Репнин знал эти места — ему приходилось про ходить через них с поляками после приезда в Англию.
Однако мало кто из всех этих приезжих решался очертя голову нырнуть в морские волны.
Как сто лет назад море, подобно ночи или сиянию луны, было ликом природы, божественным и непознанным. Грозными очами взирало оно на отдыхающих, которые съезжались сюда летом, чтобы купаться в нем и потешаться над ним." Море нагоняло на людей страх прибоем, волнами и пеной, грохотало в скалах, сшибало с ног на отмели и топило смельчаков, отважившихся заплыть в пучину.
Англия со всех сторон окружена океаном, и человек, как бы он ни храбрился, был бессилен перед этим чудовищем. В те времена плавали лягушачьим стилем, словно бы наученные тренером-лягушкой. Раз, два! Руки в стороны, затем ноги в стороны! Ноги, руки. Раз, два! Голову держите над водой!
Герой нашего романа, направляющийся в Корнуолл, Н6 знал ЭТОЯ части побережья. Когда он с офицерами ПОЛЬСКОГО «перемещенного корпуса» приехал в Англию, их прежде всего направили в Шотландию, чтобы там поляки переженились. Затем их старались расселять по южному берегу.
Любовь к морю Репнин носил в себе как воспоминания детства, вынесенные из России. Напрасно твердила ему жена, чтобы он забыл свое прошлое.
«Нет, Россию я не забуду. Никогда».
Море он полюбил еще в детстве, унаследовав эту привязанность от своего отца, обожавшего Англию. Море было для него волшебной сказкой о каком-то другом, неведомом, огромном и прекрасном мире. Еще там, в имении Набережное он пускал на воду бумажные кораблики. А после полюбил и деревянное весло, и парус, и шлепанье большого пароходного колеса, когда старая посудина, взмутив воду, входила в Неву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201