Нет, больше я не ходок на эти ужины. Не желаю, чтобы меня расспрашивали про Мустафу. Не желаю, чтобы эти дамы искали мне заработок в Лондоне.
Его жена хохочет. Но потом умолкает и смотрит на него озабоченно. С некоторого времени, как она замечает, лицо его вытянулось, посерело. Выглядит он не лучшим образом. Похудел. Она подходит к нему-и гладит по лицу.
Она еще больше любит его такого вот уставшего, замученного, еще сильнее жаждет его ласки, но ничего ему об этом не говорит. О, как наслаждалась она его любовью в своей далекой молодости, но когда они оказались в беде и несчастье, его объятия стали для нее еще более сладостными, хотя она и не могла бы объяснить почему. Но когда он, подавленный, возвращается в их мрачный дом после очередного неудачного знакомства, Надя загорается страстью и долго не отпускает его от себя, пока он не забудется и не заснет, убаюканный ее лаской.
Нет, он должен и дальше посещать эти клубы, решительно протестует жена Репнина, как бы вовсе не принимая в расчет его раздражение, вызванное Мустафой. Она настаивает на этом, более того — сама с вызывающим упорством провоцирует его продолжать разговоры о злополучном Мустафе. Кстати, какой он, этот Мустафа? Она лишь смутно припоминает, действительно какой-то марокканец продавал в Монте-Карло сувениры. Но какой он из себя, совершенно не помнит. Кажется, у него были нафабренные и зализанные волосы. Ей твердят со всех сторон, не только Ордынский: самый верный путь получить место секретаря в каком-нибудь клубе — это клубные знакомства. Эта должность прекрасно оплачивается. Еще немного терпения. А через год — он увидит — она будет шить наряды женам махарадж.
Но самый первый шаг, который они должны сделать для своего успеха в обществе,— это перемена адреса. То же самое советует ей и старуха Панова. Необходимо найти квартиру в Лондоне.
— Верно, верно,—- соглашается с ней муж.
Он и сам это знает. Лондонские врачи, как проститутки в Тунисе, имеют свою улицу. Адвокаты —-свой квартал. Торговцы бриллиантами — целый район. Надо было бы и им сменить этот Захолустный Милл-Хилл на какой-то приличный район в Лондоне.
А между тем в те времена отыскать небольшую квартирку в Лондоне труднее, чем нащупать в темноте замочную скважину. Англичане одержали победу над Наполеоном при Waterloo потому, что английская пехота в красных мундирах выдержала атаку французской конницы. А теперь оборону держали три миллиона англичан, владельцы небольших квартир в Лондоне. Эти небольшие квартиры были самыми дорогими. Агенты держали их на строгом учете и торговали ими, как расхожим товаром. Вначале надо было заплатить агенту.
— Коля, дорогой, придется заплатить!
Так они вначале и сделали. Агент давал Репнину адрес, но, когда он являлся туда, квартира была уже сдана. Загадочная история. За новый адрес новый гонорар. При найме квартиры приходилось платить за' старую, подержанную мебель, какие-то вонючие кресла, занавески и при этом давать взятку, словно бы Лондон отдан на откуп какому-нибудь Абдул-Хамиду.
Надя попыталась обратиться в муниципалитет Милл-Хилла.
Тысячи людей дожидаются квартир, сказали ей. В первую очередь квартиры должны получить молодые пары, участники войны. Они возвращаются из разных стран. У некоторых есть дети. У них детей нет. Кроме того, они не англичане. Почему бы им не поселиться в каком-нибудь бараке для перемещенных лиц? Это бы им обошлось очень дешево.
Ей посоветовали обратиться в католический приход. Не в англиканский. Католический подыскивает квартиры и полякам. Может, подыщет и для них.
Священник католического прихода приветливо принял Надю, но с сожалением признался — вряд ли ему удастся найти для них квартиру. Он рекомендует им поселиться в доме какого-нибудь одинокого господина или старой состоятельной дамы в качестве домохранитёлей. Это бы им автоматически давало квартиру, а, возможно, еще и плату. Они на этом острове иностранцы и сами должны понимать — квартиры прежде всего предоставляются молодым английским супружеским парам, у которых нет крова над головой. А квартир недостаточно. Их очень мало. Ведь в Лондоне так много разрушенных домов. Миллионы людей ждут квартиру.
Отчаявшись, Надя совершенно случайно в разговоре со старухой Пановой рассказала о своих незадачах с квартирой. И даже побледнела от неожиданности, когда старая графиня сказала ей: у нее есть для них маленькая квартирка в Лондоне. Надо только немного подождать. Пусть еще потерпят в доме майора.
После всех неудач, постигших его в клубах, Репнин все чаще замыкался; каждое утро молча, точно в каком-то сне, отправлялся на работу, выходил на станции «Пикадилли» и шел в свою лавку, где в подвале его дожидалась длинная шеренга ботинок и его треножец. Погруженный в свои мрачные думы, он все чаще, шагая по Лондону, разговаривал сам с собой, что-то нашептывая и бормоча себе под нос. Но кому мог он сказать теплое слово, если бы и захотел? Людские толпы беззвучно расползались по городу, подобно муравьям, тысячи и ТЫСЯЧИ лиц мелькали, как маски в каком-то безумном карнавале. Обычно, поднимаясь из подземелья на поверхность, он останавливался перед церковью святого Иакова с ее двориком, превращенным в мемориальный сквер памяти погибшим в первой мировой войне, или, откладывая ненадолго приход в свой подвал, направлялся к площади, где был памятник так называемой великой победе англичан в Крымской кампании. Да, он был, конечно же, русским, однако испытывать сейчас нелюбовь к этому памятнику было смешно. Все это относится к истории.
Потом он шел мимо длинного ряда дворцов и клубов и в какой-то сомнамбулической прострации спускался в свой подвал. По пути он разглядывал скульптуры английских гвардейцев, отлитых, по местному преданию, из русских пушек, захваченных в Севастополе, и улыбался им. Хоть его и оставили при штабе, все же он был артиллеристом. Тут же была и госпожа Florence Nightingale, выхаживавшая раненых и обходившая этих страдальцев ночью с фонарем. Англичане так и окрестили ее: Леди с фонарем. Он ничего не имел против этой женщины, хотя и был русским, но что за ирония судьбы — оказаться нищим именно на улицах Лондона! Это была площадь Waterloo. От своего сердитого диалога с англичанами он переходил к перебранке с французами. С самим Наполеоном.
За долгие годы скитаний по разным городам Европы в нем, бывшем юнкере, нарастала патологическая враждебность по отношению к историческим памятникам, воздвигнутым в честь прошлых побед, великих сынов человечества или целых народов, хоть сам он и жил безвылазно в своем прошлом. Презрительную ненависть вызывали в нем все эти монументы, поставленные в разных точках земли. Взирая на скульптурных гигантов, размахивающих саблями, знаменами или кулаками, застывших в задумчивости в римских тогах посреди площади, он впадал в настоящее бешенства, проклятия рвались из его горла, он едва не срывался на крик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Его жена хохочет. Но потом умолкает и смотрит на него озабоченно. С некоторого времени, как она замечает, лицо его вытянулось, посерело. Выглядит он не лучшим образом. Похудел. Она подходит к нему-и гладит по лицу.
Она еще больше любит его такого вот уставшего, замученного, еще сильнее жаждет его ласки, но ничего ему об этом не говорит. О, как наслаждалась она его любовью в своей далекой молодости, но когда они оказались в беде и несчастье, его объятия стали для нее еще более сладостными, хотя она и не могла бы объяснить почему. Но когда он, подавленный, возвращается в их мрачный дом после очередного неудачного знакомства, Надя загорается страстью и долго не отпускает его от себя, пока он не забудется и не заснет, убаюканный ее лаской.
Нет, он должен и дальше посещать эти клубы, решительно протестует жена Репнина, как бы вовсе не принимая в расчет его раздражение, вызванное Мустафой. Она настаивает на этом, более того — сама с вызывающим упорством провоцирует его продолжать разговоры о злополучном Мустафе. Кстати, какой он, этот Мустафа? Она лишь смутно припоминает, действительно какой-то марокканец продавал в Монте-Карло сувениры. Но какой он из себя, совершенно не помнит. Кажется, у него были нафабренные и зализанные волосы. Ей твердят со всех сторон, не только Ордынский: самый верный путь получить место секретаря в каком-нибудь клубе — это клубные знакомства. Эта должность прекрасно оплачивается. Еще немного терпения. А через год — он увидит — она будет шить наряды женам махарадж.
Но самый первый шаг, который они должны сделать для своего успеха в обществе,— это перемена адреса. То же самое советует ей и старуха Панова. Необходимо найти квартиру в Лондоне.
— Верно, верно,—- соглашается с ней муж.
Он и сам это знает. Лондонские врачи, как проститутки в Тунисе, имеют свою улицу. Адвокаты —-свой квартал. Торговцы бриллиантами — целый район. Надо было бы и им сменить этот Захолустный Милл-Хилл на какой-то приличный район в Лондоне.
А между тем в те времена отыскать небольшую квартирку в Лондоне труднее, чем нащупать в темноте замочную скважину. Англичане одержали победу над Наполеоном при Waterloo потому, что английская пехота в красных мундирах выдержала атаку французской конницы. А теперь оборону держали три миллиона англичан, владельцы небольших квартир в Лондоне. Эти небольшие квартиры были самыми дорогими. Агенты держали их на строгом учете и торговали ими, как расхожим товаром. Вначале надо было заплатить агенту.
— Коля, дорогой, придется заплатить!
Так они вначале и сделали. Агент давал Репнину адрес, но, когда он являлся туда, квартира была уже сдана. Загадочная история. За новый адрес новый гонорар. При найме квартиры приходилось платить за' старую, подержанную мебель, какие-то вонючие кресла, занавески и при этом давать взятку, словно бы Лондон отдан на откуп какому-нибудь Абдул-Хамиду.
Надя попыталась обратиться в муниципалитет Милл-Хилла.
Тысячи людей дожидаются квартир, сказали ей. В первую очередь квартиры должны получить молодые пары, участники войны. Они возвращаются из разных стран. У некоторых есть дети. У них детей нет. Кроме того, они не англичане. Почему бы им не поселиться в каком-нибудь бараке для перемещенных лиц? Это бы им обошлось очень дешево.
Ей посоветовали обратиться в католический приход. Не в англиканский. Католический подыскивает квартиры и полякам. Может, подыщет и для них.
Священник католического прихода приветливо принял Надю, но с сожалением признался — вряд ли ему удастся найти для них квартиру. Он рекомендует им поселиться в доме какого-нибудь одинокого господина или старой состоятельной дамы в качестве домохранитёлей. Это бы им автоматически давало квартиру, а, возможно, еще и плату. Они на этом острове иностранцы и сами должны понимать — квартиры прежде всего предоставляются молодым английским супружеским парам, у которых нет крова над головой. А квартир недостаточно. Их очень мало. Ведь в Лондоне так много разрушенных домов. Миллионы людей ждут квартиру.
Отчаявшись, Надя совершенно случайно в разговоре со старухой Пановой рассказала о своих незадачах с квартирой. И даже побледнела от неожиданности, когда старая графиня сказала ей: у нее есть для них маленькая квартирка в Лондоне. Надо только немного подождать. Пусть еще потерпят в доме майора.
После всех неудач, постигших его в клубах, Репнин все чаще замыкался; каждое утро молча, точно в каком-то сне, отправлялся на работу, выходил на станции «Пикадилли» и шел в свою лавку, где в подвале его дожидалась длинная шеренга ботинок и его треножец. Погруженный в свои мрачные думы, он все чаще, шагая по Лондону, разговаривал сам с собой, что-то нашептывая и бормоча себе под нос. Но кому мог он сказать теплое слово, если бы и захотел? Людские толпы беззвучно расползались по городу, подобно муравьям, тысячи и ТЫСЯЧИ лиц мелькали, как маски в каком-то безумном карнавале. Обычно, поднимаясь из подземелья на поверхность, он останавливался перед церковью святого Иакова с ее двориком, превращенным в мемориальный сквер памяти погибшим в первой мировой войне, или, откладывая ненадолго приход в свой подвал, направлялся к площади, где был памятник так называемой великой победе англичан в Крымской кампании. Да, он был, конечно же, русским, однако испытывать сейчас нелюбовь к этому памятнику было смешно. Все это относится к истории.
Потом он шел мимо длинного ряда дворцов и клубов и в какой-то сомнамбулической прострации спускался в свой подвал. По пути он разглядывал скульптуры английских гвардейцев, отлитых, по местному преданию, из русских пушек, захваченных в Севастополе, и улыбался им. Хоть его и оставили при штабе, все же он был артиллеристом. Тут же была и госпожа Florence Nightingale, выхаживавшая раненых и обходившая этих страдальцев ночью с фонарем. Англичане так и окрестили ее: Леди с фонарем. Он ничего не имел против этой женщины, хотя и был русским, но что за ирония судьбы — оказаться нищим именно на улицах Лондона! Это была площадь Waterloo. От своего сердитого диалога с англичанами он переходил к перебранке с французами. С самим Наполеоном.
За долгие годы скитаний по разным городам Европы в нем, бывшем юнкере, нарастала патологическая враждебность по отношению к историческим памятникам, воздвигнутым в честь прошлых побед, великих сынов человечества или целых народов, хоть сам он и жил безвылазно в своем прошлом. Презрительную ненависть вызывали в нем все эти монументы, поставленные в разных точках земли. Взирая на скульптурных гигантов, размахивающих саблями, знаменами или кулаками, застывших в задумчивости в римских тогах посреди площади, он впадал в настоящее бешенства, проклятия рвались из его горла, он едва не срывался на крик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201