158), став «как в своем умеренном варианте, так и в марксистском варианте<… >важным элементом идеологии «третьего мира» (с.159).
4. При определении понятия «класс» П.Бергер оставил в стороне вопрос владения, или, говоря юридически, собственности. Марксизм вопрос владения собственностью, точнее - средствами производства, рассматривает не только как юридический, но и как политэкономический, понимая под собственностью систему производственных отношений, формирующих экономический базис данного общества. При этом проводится четкая грань между функцией владения средствами производства и функцией распоряжения (управления) ими. Эти функции как при капитализме, так и при социализме могут осуществлять различные субъекты. Непонимание этого аспекта сущности собственности приводит к ошибочным выводам.
5. В постмодернистском обществе, основанном, в частности, на информационных технологиях, появился новый средний класс, главное занятие которого состоит в производстве и распределении теоретических знаний. В этом вопросе П.Бергер споткнулся о тот же тезис, который ранее им же был раскритикован, т.е. о технологический детерминизм. На самом деле люди, создающие знания и вообще работающие исключительно с информацией, также включены в систему капиталистических экономических отношений. Все работники, занятые НИОКР, выполняющие заказы частных корпораций, являются такими же наемными работниками, как и работники сферы материального производства. Правда, благодаря созданию миникомпьютеров, появилась многочисленная группа людей, которые являются независимыми товаропроизводителями, работая на дому и продавая свои услуги в сфере информационных услуг. И вообще здесь уместно заметить, что при капитализме все, что создается человеком, превращается в товар. Более того - товаром становятся даже те или иные моральные качества человеческой природы - честь, совесть, преданность и другие, не говоря уже о таланте. Все продается и все покупается, даже голоса избирателей. Как справедливо замечает П.Бергер, «перевести в денежное выражение можно и человека. Достаточно наглядно это иллюстрирует известная американская фраза-вопрос: «Сколько он стоит?» (с.141)
Такая культура, основанная на унижении человеческого достоинства и продажности, не может не вызывать протеста. Сам П.Бергер отмечает, что «антикапиталистические настроения интеллигенции отмечались давно и исследованы во всех подробностях Йозифом Шумпетером, а в последнее время - Дэниелом Беллом. В американской среде они давно стали неотъемлемой частью так называемой «враждебной культуры» (Лайонел Триллинг), в которой неприятие буржуазной культуры естественно сочетается с антикапиталистической политикой» (с.89).
П.Бергер, в отличие от буржуазных моралистов, отмечает, что «связи между людьми также становятся подверженными «созидательному разрушению» капитализма. Существует, таким образом, настоятельная потребность в мире «тепла», чтобы сбалансировать эту «холодную расчетливость» (с.145).
6. Нельзя признать верным следующее утверждение П.Бергера: «Вопрос о том, насколько бремя тщательно разработанной системы распределения социальных благ подрывает производительные силы экономики, имеет в одинаковой мере значение как для капиталистического, так и для социалистического общества» (с.99). Оно противоречит процитированному выше совершенно верному выводу П.Бергера о принципиально различных целях капиталистического и социалистического производства. В СССР, несмотря на огромные структурные диспропорции (флюс ВПК и приоритет в области развития производства средств производства), действовала система общественных фондов потребления, нацеленная на развитие просвещения, здравоохранения, физической культуры, рекреации, социального обеспечения и т.д. При капитализме, особенно в процессе формирования глобального капитализма, финансирование социальной сферы рассматривается, как неизбежная уступка наемным работникам, боровшимся десятилетия за свои права в обстановке острой классовой борьбы. Причем в конце прошлого века в силу жесточайшей конкуренции на мировых рынках затраты государств на социальные нужды стали урезываться, усилился пресс эксплуатации дешевой рабочей силы в слаборазвитых странах. Сравнивая капитализм и социализм, следует также учитывать совершено различные принципы формирования систем финансирования пенсий, пособий, здравоохранения, просвещения, основанные в капиталистических странах на так называемом индивидуальном самофинансировании и платности услуг. А если человек вытолкнут из системы общественного производства и стал паупером, то он лишен, например, не только пенсий, но даже права пользоваться услугами медицинских учреждений. В лучшем случае таким изгоям помогают выжить различные частные благотворительные организации. Примечательно, что, выражая недовольство буржуазии «чрезмерным вниманием» государства к социальной сфере, П.Бергер пишет: «Все это сдерживает инициативу. Рост числа различных контрольных организаций, свойственных государству всеобщего благосостояния (которые, скажем, следят за соблюдением тех или иных прав наемного персонала), приводит к бюрократизации. Нынче, однако, наш бизнесмен станет, вероятно, жаловаться еще и на дополнительные ограничения, налагаемые бесконечно увеличивающейся массой нормативных актов, имеющих целью не допустить дискриминации по расовому или половому признаку, защитить потребителя (с каждым из них предприниматель вступает в сложные договорные отношения), окружающую среду (а точнее - отдельных лиц, и групп населения, в чью среду обитания бизнесмен будто бы вторгается и т.д.» (с.144). Ясное дело, кому может нравится контроль за его деятельностью! Любое государственное вмешательство всегда сопровождается ростом бюрократии. Однако, сопоставляя ситуацию, которая была в СССР, при государственном социализме, с тем, что творится сегодня в России и в других республиках канувшего в Лету Советского Союза, избравших капиталистический способ производства, то она отличается не только разбуханием чиновничьего аппарата, но и все проникающим взяточничеством, коррупцией не только местных чиновников, но и деятелей всегосударственного масштаба.
7. Деспотическая политика и центральное планирование неразрывно связанные между собой феномены (с.231). П.Бергер просто констатирует практику, имевшую место в СССР, обобщая ее и распространяя свой вывод на все возможные варианты социалистического общественного устройства. Я полагаю, что планирование, как метод управления, не связан тесно с политической системой. Планирование применяется даже в капиталистических государствах (формирование государственного бюджета, целевые программы развития, прогнозные расчеты, основанные на использовании экономико-математических моделей и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
4. При определении понятия «класс» П.Бергер оставил в стороне вопрос владения, или, говоря юридически, собственности. Марксизм вопрос владения собственностью, точнее - средствами производства, рассматривает не только как юридический, но и как политэкономический, понимая под собственностью систему производственных отношений, формирующих экономический базис данного общества. При этом проводится четкая грань между функцией владения средствами производства и функцией распоряжения (управления) ими. Эти функции как при капитализме, так и при социализме могут осуществлять различные субъекты. Непонимание этого аспекта сущности собственности приводит к ошибочным выводам.
5. В постмодернистском обществе, основанном, в частности, на информационных технологиях, появился новый средний класс, главное занятие которого состоит в производстве и распределении теоретических знаний. В этом вопросе П.Бергер споткнулся о тот же тезис, который ранее им же был раскритикован, т.е. о технологический детерминизм. На самом деле люди, создающие знания и вообще работающие исключительно с информацией, также включены в систему капиталистических экономических отношений. Все работники, занятые НИОКР, выполняющие заказы частных корпораций, являются такими же наемными работниками, как и работники сферы материального производства. Правда, благодаря созданию миникомпьютеров, появилась многочисленная группа людей, которые являются независимыми товаропроизводителями, работая на дому и продавая свои услуги в сфере информационных услуг. И вообще здесь уместно заметить, что при капитализме все, что создается человеком, превращается в товар. Более того - товаром становятся даже те или иные моральные качества человеческой природы - честь, совесть, преданность и другие, не говоря уже о таланте. Все продается и все покупается, даже голоса избирателей. Как справедливо замечает П.Бергер, «перевести в денежное выражение можно и человека. Достаточно наглядно это иллюстрирует известная американская фраза-вопрос: «Сколько он стоит?» (с.141)
Такая культура, основанная на унижении человеческого достоинства и продажности, не может не вызывать протеста. Сам П.Бергер отмечает, что «антикапиталистические настроения интеллигенции отмечались давно и исследованы во всех подробностях Йозифом Шумпетером, а в последнее время - Дэниелом Беллом. В американской среде они давно стали неотъемлемой частью так называемой «враждебной культуры» (Лайонел Триллинг), в которой неприятие буржуазной культуры естественно сочетается с антикапиталистической политикой» (с.89).
П.Бергер, в отличие от буржуазных моралистов, отмечает, что «связи между людьми также становятся подверженными «созидательному разрушению» капитализма. Существует, таким образом, настоятельная потребность в мире «тепла», чтобы сбалансировать эту «холодную расчетливость» (с.145).
6. Нельзя признать верным следующее утверждение П.Бергера: «Вопрос о том, насколько бремя тщательно разработанной системы распределения социальных благ подрывает производительные силы экономики, имеет в одинаковой мере значение как для капиталистического, так и для социалистического общества» (с.99). Оно противоречит процитированному выше совершенно верному выводу П.Бергера о принципиально различных целях капиталистического и социалистического производства. В СССР, несмотря на огромные структурные диспропорции (флюс ВПК и приоритет в области развития производства средств производства), действовала система общественных фондов потребления, нацеленная на развитие просвещения, здравоохранения, физической культуры, рекреации, социального обеспечения и т.д. При капитализме, особенно в процессе формирования глобального капитализма, финансирование социальной сферы рассматривается, как неизбежная уступка наемным работникам, боровшимся десятилетия за свои права в обстановке острой классовой борьбы. Причем в конце прошлого века в силу жесточайшей конкуренции на мировых рынках затраты государств на социальные нужды стали урезываться, усилился пресс эксплуатации дешевой рабочей силы в слаборазвитых странах. Сравнивая капитализм и социализм, следует также учитывать совершено различные принципы формирования систем финансирования пенсий, пособий, здравоохранения, просвещения, основанные в капиталистических странах на так называемом индивидуальном самофинансировании и платности услуг. А если человек вытолкнут из системы общественного производства и стал паупером, то он лишен, например, не только пенсий, но даже права пользоваться услугами медицинских учреждений. В лучшем случае таким изгоям помогают выжить различные частные благотворительные организации. Примечательно, что, выражая недовольство буржуазии «чрезмерным вниманием» государства к социальной сфере, П.Бергер пишет: «Все это сдерживает инициативу. Рост числа различных контрольных организаций, свойственных государству всеобщего благосостояния (которые, скажем, следят за соблюдением тех или иных прав наемного персонала), приводит к бюрократизации. Нынче, однако, наш бизнесмен станет, вероятно, жаловаться еще и на дополнительные ограничения, налагаемые бесконечно увеличивающейся массой нормативных актов, имеющих целью не допустить дискриминации по расовому или половому признаку, защитить потребителя (с каждым из них предприниматель вступает в сложные договорные отношения), окружающую среду (а точнее - отдельных лиц, и групп населения, в чью среду обитания бизнесмен будто бы вторгается и т.д.» (с.144). Ясное дело, кому может нравится контроль за его деятельностью! Любое государственное вмешательство всегда сопровождается ростом бюрократии. Однако, сопоставляя ситуацию, которая была в СССР, при государственном социализме, с тем, что творится сегодня в России и в других республиках канувшего в Лету Советского Союза, избравших капиталистический способ производства, то она отличается не только разбуханием чиновничьего аппарата, но и все проникающим взяточничеством, коррупцией не только местных чиновников, но и деятелей всегосударственного масштаба.
7. Деспотическая политика и центральное планирование неразрывно связанные между собой феномены (с.231). П.Бергер просто констатирует практику, имевшую место в СССР, обобщая ее и распространяя свой вывод на все возможные варианты социалистического общественного устройства. Я полагаю, что планирование, как метод управления, не связан тесно с политической системой. Планирование применяется даже в капиталистических государствах (формирование государственного бюджета, целевые программы развития, прогнозные расчеты, основанные на использовании экономико-математических моделей и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142