она кивнула и протянула руку к
пресс-папье.
- Молодой человек, здесь не отель. Это мастерские и исследовательский
центр. Те люди, которых вы возможно видели внизу и в лабораториях,
приглашены сюда после долгих консультаций. Я ничего не знаю о вас и,
откровенно говоря, я даже не могу припомнить, почему мы вам написали. Мы
пишем сотням людей, которые нам не отвечают. Наши лаборатории, конечно, не
так хорошо оборудованы, как, скажем, в Дюкском университете или в Беркли,
но мы существуем на те крохи, которые нам выделяет Чикагский университет,
и на маленькие ассигнования. Этих средств едва хватает на тестирования и
исследования тех, кого мы выбрали; и, конечно же, здесь нет места для
кого-нибудь с улицы.
- Я не с улицы! - запротестовал Билли. - Я проделал долгий путь!
- Я не спорю, юноша. Но я говорю, что...
Она взглянула на мужчину средних лет в роговых очках и лабораторном
халате, принесшего папку с письмами.
- Спасибо, Макс, - сказала Хиллберн мужчине, и когда он вышел,
достала очки для чтения и вынула из папки несколько писем. Билли узнал
заостренный почерк Доктора Чудо.
- Что это за место? - спросил Билли. - Чем здесь занимаются?
- Простите? А вы не знаете? - Она взглянула на него. - Институт
Хиллберн - клиника по изучению жизни после смерти, частично оплачиваемая
Чикагским университетом. Но как я уже говорила, мы... - Она умолкла,
погрузившись в чтение.
- А что делают те люди, внизу?
- Они... они экспериментируют с проявлениями управления духами. -
Доктор Хиллберн оторвалась от писем и сдвинула очки на лоб. - Юноша, -
тихо сказала она, - вы несомненно произвели на нашего друга мистера Меркля
глубокое впечатление. События, описываемые им здесь... достаточно
интересны. - Она помолчала, убрала письма обратно в папку и сказала: -
Садитесь.
Билли сел на стул, стоявший перед столом. Доктор Хиллберн повернула
свой стул так, чтобы посмотреть из окна в парк, и ее лицо осветилось
бледно-серым светом. Она сняла очки и убрала их в карман жакета.
- Юноша, - спросила она. - Как вам нравится наш город?
- Ну, очень шумный, - ответил Билли. - И все куда-то бегут.
Он не сказал ей, что дважды видел черную ауру - один раз она окружала
старого негра в автобусе, а второй - молодую девушку неподалеку от
автобусной станции.
- Вы когда-нибудь еще бывали так далеко от дома?
- Нет, мэм.
- Тогда вы должны чувствовать, что способность, которой вы обладаете
- неважно, в чем она заключается, - нечто особенное. Настолько особенное,
что вы покидаете Алабаму и проделываете весь ваш путь? Почему вы приехали
сюда, мистер Крикмор? Я не говорю о письме. Почему?
Она повернулась к Билли и взглянула на него острым, внимательным
взглядом.
- Потому что... мой друг, Доктор Чудо, сказал, чтобы я поехал. И
потому что так хотела моя мать. И... может быть, потому что я не знаю,
куда мне еще ехать. Я хочу узнать больше о том, почему я такой, как есть.
Я хочу узнать, почему я вижу то, что другие не видят. Например, черную
ауру, или сущности, имеющие вид голубого тумана и несущие в себе столько
боли, или Меняющего Облик. Моя мама может видеть то же самое, и ее мама в
свое время... и похоже, что мой сын или дочь будут способны делать то же
самое. Я хочу узнать о себе как можно больше. Если я ошибся адресом,
скажите мне, и я сейчас же уйду.
Доктор Хиллберн внимательно слушала и наблюдала за ним. Она была
опытным психиатром, а также парапсихологом с двумя изданными книгами о
жизни после смерти, и искала знаки эмоциональной нестабильности: жесты и
улыбки не к месту, нервные тики, общую нервозность или меланхолию. Она
уловила в Билли Крикморе только огромную тягу к самопознанию.
- Вы думаете, юноша, что стоит вам появиться, как мы тут же дадим вам
ответы на все ваши вопросы? Нет. Я боюсь, что это не тот случай. Как я уже
говорила, это работа; чертовски трудная работа, надо сказать. Если надо
будет чему-то научиться, мы научимся этому вместе. Но в основном все
исследуется посредством экстенсивных проверок и исследований. Мы не имеем
дела с шарлатанами, а я их на своем веку повидала великое множество.
Некоторые из них сидели там, где сейчас сидите вы. Но рано или поздно их
обман раскрывался.
Я не знаю о вас ничего, кроме того, что написано в письмах. Насколько
я знаю, вы не имеете ни малейшего понятия о исследованиях жизни после
смерти. Вы, можете быть, имеете пси-способности - я ни в коем случае не
убеждена, что это так, - но это с такой же вероятностью может быть и
плодом вашего воображения. Вас могут публично преследовать. Вы можете даже
попытаться уничтожить ту работу, которую мы проводим, хотя у нас и без
того хватает взрывов. Юноша, вы сами верите, что вы можете общаться с
мертвыми?
- Да.
- Остается это доказать. Я родилась скептиком, мистер Крикмор. Если
вы говорите, что огонь светофора красный, я скажу, что он пурпурный просто
ради интересного спора. - Ее глаза заблестели. - Если я решу, что вы нам
подходите, вы, может быть, проклянете тот день, когда ступили за порог
этого дома. Я применю к вам любой тест, который только смогу придумать. Я
разберу ваш мозг на части, а затем соберу его снова, чтобы получилось
более-менее похоже. В течение двух или трех дней вы возненавидите меня, но
я привыкла к этому. Ваша спальня будет размером с клозет, и вы должны
будете делать по дому то же, что и остальные. Бездельников у нас нет. Ну
что, похоже на развлечение?
- Нет.
- Тогда так! - Она осторожно улыбнулась. - Завтра утром, в восемь
часов, вы должны сидеть здесь, рассказывая мне о своей жизни. Я хочу
услышать о вашей матери, о черных аурах, о сущностях, о... как там его?
Меняющий Облик? Ну да. Обед через пятнадцать минут, и я надеюсь, что вам
понравятся польские колбаски. Почему бы вам не сходить за вашим чемоданом?
Билли поднялся со стула, смущенный происшедшим. В глубине души он все
еще хотел уехать отсюда. Денег на обратный билет у него хватало. Но он
проделал такой огромный путь, что теперь ему стоило потратить хотя бы три
дня, чтобы выяснить, что здесь для него припасено. Он не знал, благодарить
ли ему женщину или ругать ее. Поэтому он встал и молча вышел.
Доктор Хиллберн взглянула на часы. Она уже опаздывала домой, муж,
должно быть, ее заждался. Однако она решила пожертвовать еще несколькими
минутами, чтобы перечитать письма Меркля. Внутри нее нарастало
возбуждение. Неужели этот мальчик из Алабамы тот, кто нам нужен? -
задавала она себе тот самый вопрос, который вставал перед ней при
появлении каждого нового испытуемого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
пресс-папье.
- Молодой человек, здесь не отель. Это мастерские и исследовательский
центр. Те люди, которых вы возможно видели внизу и в лабораториях,
приглашены сюда после долгих консультаций. Я ничего не знаю о вас и,
откровенно говоря, я даже не могу припомнить, почему мы вам написали. Мы
пишем сотням людей, которые нам не отвечают. Наши лаборатории, конечно, не
так хорошо оборудованы, как, скажем, в Дюкском университете или в Беркли,
но мы существуем на те крохи, которые нам выделяет Чикагский университет,
и на маленькие ассигнования. Этих средств едва хватает на тестирования и
исследования тех, кого мы выбрали; и, конечно же, здесь нет места для
кого-нибудь с улицы.
- Я не с улицы! - запротестовал Билли. - Я проделал долгий путь!
- Я не спорю, юноша. Но я говорю, что...
Она взглянула на мужчину средних лет в роговых очках и лабораторном
халате, принесшего папку с письмами.
- Спасибо, Макс, - сказала Хиллберн мужчине, и когда он вышел,
достала очки для чтения и вынула из папки несколько писем. Билли узнал
заостренный почерк Доктора Чудо.
- Что это за место? - спросил Билли. - Чем здесь занимаются?
- Простите? А вы не знаете? - Она взглянула на него. - Институт
Хиллберн - клиника по изучению жизни после смерти, частично оплачиваемая
Чикагским университетом. Но как я уже говорила, мы... - Она умолкла,
погрузившись в чтение.
- А что делают те люди, внизу?
- Они... они экспериментируют с проявлениями управления духами. -
Доктор Хиллберн оторвалась от писем и сдвинула очки на лоб. - Юноша, -
тихо сказала она, - вы несомненно произвели на нашего друга мистера Меркля
глубокое впечатление. События, описываемые им здесь... достаточно
интересны. - Она помолчала, убрала письма обратно в папку и сказала: -
Садитесь.
Билли сел на стул, стоявший перед столом. Доктор Хиллберн повернула
свой стул так, чтобы посмотреть из окна в парк, и ее лицо осветилось
бледно-серым светом. Она сняла очки и убрала их в карман жакета.
- Юноша, - спросила она. - Как вам нравится наш город?
- Ну, очень шумный, - ответил Билли. - И все куда-то бегут.
Он не сказал ей, что дважды видел черную ауру - один раз она окружала
старого негра в автобусе, а второй - молодую девушку неподалеку от
автобусной станции.
- Вы когда-нибудь еще бывали так далеко от дома?
- Нет, мэм.
- Тогда вы должны чувствовать, что способность, которой вы обладаете
- неважно, в чем она заключается, - нечто особенное. Настолько особенное,
что вы покидаете Алабаму и проделываете весь ваш путь? Почему вы приехали
сюда, мистер Крикмор? Я не говорю о письме. Почему?
Она повернулась к Билли и взглянула на него острым, внимательным
взглядом.
- Потому что... мой друг, Доктор Чудо, сказал, чтобы я поехал. И
потому что так хотела моя мать. И... может быть, потому что я не знаю,
куда мне еще ехать. Я хочу узнать больше о том, почему я такой, как есть.
Я хочу узнать, почему я вижу то, что другие не видят. Например, черную
ауру, или сущности, имеющие вид голубого тумана и несущие в себе столько
боли, или Меняющего Облик. Моя мама может видеть то же самое, и ее мама в
свое время... и похоже, что мой сын или дочь будут способны делать то же
самое. Я хочу узнать о себе как можно больше. Если я ошибся адресом,
скажите мне, и я сейчас же уйду.
Доктор Хиллберн внимательно слушала и наблюдала за ним. Она была
опытным психиатром, а также парапсихологом с двумя изданными книгами о
жизни после смерти, и искала знаки эмоциональной нестабильности: жесты и
улыбки не к месту, нервные тики, общую нервозность или меланхолию. Она
уловила в Билли Крикморе только огромную тягу к самопознанию.
- Вы думаете, юноша, что стоит вам появиться, как мы тут же дадим вам
ответы на все ваши вопросы? Нет. Я боюсь, что это не тот случай. Как я уже
говорила, это работа; чертовски трудная работа, надо сказать. Если надо
будет чему-то научиться, мы научимся этому вместе. Но в основном все
исследуется посредством экстенсивных проверок и исследований. Мы не имеем
дела с шарлатанами, а я их на своем веку повидала великое множество.
Некоторые из них сидели там, где сейчас сидите вы. Но рано или поздно их
обман раскрывался.
Я не знаю о вас ничего, кроме того, что написано в письмах. Насколько
я знаю, вы не имеете ни малейшего понятия о исследованиях жизни после
смерти. Вы, можете быть, имеете пси-способности - я ни в коем случае не
убеждена, что это так, - но это с такой же вероятностью может быть и
плодом вашего воображения. Вас могут публично преследовать. Вы можете даже
попытаться уничтожить ту работу, которую мы проводим, хотя у нас и без
того хватает взрывов. Юноша, вы сами верите, что вы можете общаться с
мертвыми?
- Да.
- Остается это доказать. Я родилась скептиком, мистер Крикмор. Если
вы говорите, что огонь светофора красный, я скажу, что он пурпурный просто
ради интересного спора. - Ее глаза заблестели. - Если я решу, что вы нам
подходите, вы, может быть, проклянете тот день, когда ступили за порог
этого дома. Я применю к вам любой тест, который только смогу придумать. Я
разберу ваш мозг на части, а затем соберу его снова, чтобы получилось
более-менее похоже. В течение двух или трех дней вы возненавидите меня, но
я привыкла к этому. Ваша спальня будет размером с клозет, и вы должны
будете делать по дому то же, что и остальные. Бездельников у нас нет. Ну
что, похоже на развлечение?
- Нет.
- Тогда так! - Она осторожно улыбнулась. - Завтра утром, в восемь
часов, вы должны сидеть здесь, рассказывая мне о своей жизни. Я хочу
услышать о вашей матери, о черных аурах, о сущностях, о... как там его?
Меняющий Облик? Ну да. Обед через пятнадцать минут, и я надеюсь, что вам
понравятся польские колбаски. Почему бы вам не сходить за вашим чемоданом?
Билли поднялся со стула, смущенный происшедшим. В глубине души он все
еще хотел уехать отсюда. Денег на обратный билет у него хватало. Но он
проделал такой огромный путь, что теперь ему стоило потратить хотя бы три
дня, чтобы выяснить, что здесь для него припасено. Он не знал, благодарить
ли ему женщину или ругать ее. Поэтому он встал и молча вышел.
Доктор Хиллберн взглянула на часы. Она уже опаздывала домой, муж,
должно быть, ее заждался. Однако она решила пожертвовать еще несколькими
минутами, чтобы перечитать письма Меркля. Внутри нее нарастало
возбуждение. Неужели этот мальчик из Алабамы тот, кто нам нужен? -
задавала она себе тот самый вопрос, который вставал перед ней при
появлении каждого нового испытуемого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128