Глаза, глубоко утонувшие в
глазницах, были цвета серого мрамора. Сильно дергаясь, губы растягивались,
растягивались... и рот раскрылся, порвав белые швы. Внутри рта все было
отвратительно серым и виднелись куски материи, засунутые туда, чтобы щеки
казались полными. Голова задергалась словно в агонии, а тело затрепетало в
руках Уэйна.
Кто-то дико забарабанил в дверь.
- УЭЙН! - закричал Джордж Ходжес. - ПРЕКРАТИ!
Но Уэйн был полон праведной исцеляющей силой и должен был искупить
свои грехи, вытянув Дж.Дж.Фальконера из темного места. Все, что ему
оставалось, это еще немного сконцентрироваться, попотеть еще чуть-чуть.
- Возвращайся, папа, - шептал Уэйн дергающемуся трупу. - Пожалуйста,
возвращайся...
В измученном мозгу Уэйна возник образ мертвой лягушки, жесткой и
пахнущей формалином, лежащей на столе в классе биологии. Ее ножные мышцы
были открыты и соединены с маленькими электродами; когда включали ток,
лягушка прыгала. Прыгала. Прыгала. Прыгай, лягушка, подумал Уэйн и
разразился истеричным смехом. Труп Фальконера трепетал и дергался, руки
хватали воздух. Прыгай, лягушка, прыгай...
- Уэйн! - закричала его мать, находясь на грани истерики. - Он мертв,
он мертв, оставь его в покое!
И Уэйн осознал с болезненной очевидностью, что потерпел провал. Все,
что он делал, просто заставляло лягушку прыгать. Его папа мертв.
- Нет, - прошептал он. Голова Фальконера повернулась набок, и рот
раскрылся еще шире.
Уэйн расцепил свои пальцы и отступил назад. В тот же момент труп,
лязгнув зубами, затих.
- Уэйн?
- Отопри дверь!
- Пусти нас, сынок, дай поговорить с тобой!
Он уставился на капельки крови на мраморном полу и тупо вытер нос
рукавом. Все кончено, он проиграл. В единственном, о чем он просил, в
самой важной для него вещи ему отказано. И почему? Потому что лишился
милости Господа. Он знал, что где-то это празднуют Крикморы. Уэйн
дотронулся до гудящей головы окровавленной рукой и уставился на овечек и
пастушков противоположной стены.
За пределами мемориальной комнаты, Кемми Фальконер и собравшиеся
проститься с Фальконером услышали ужасные грохочущие звуки. Это было, как
скажет потом своей жене методистский священник, как "если бы в эту комнату
набилась сотня беснующихся демонов". Только когда шум прекратился, Джордж
Ходжес с парой мужчин осмелились взломать дверь. Они нашли Уэйна,
съежившегося в углу комнаты. Вазы с цветами были разбиты о стены, с
которых послетали прекрасные фрески, а на полу стояли лужи воды. Труп
выглядел так, будто Уэйн пытался вытащить его из гроба. Кемми увидела
окровавленное лицо сына и упала в обморок.
Уэйна доставили в госпиталь с диагнозом нервного истощения. Он был
помещен в отдельную палату, накачан транквилизаторами и погружен в сон. На
протяжении долгой ночи его посетили два сна: в первом подле его кровати
стояла ужасная тень, улыбающаяся в темноте. Во втором сцепились в
смертельной схватке орел и змея - крылья орла тянули его в чистое небо, но
зубы змеи наносили удар за ударом, и ее яд отнимал у орла силы и тянул к
земле. Уэйн проснулся в поту до того, как закончилось сражение, но он
знал, что на этот раз змея победила.
В черных очках, жуя транквилизаторы, он наблюдал, как в десять часов
утра Величайший Евангелист Юга был предан земле.
Его долг был ему кристально ясен.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ЗМЕЯ И СПРУТ
35
Доктор Чудо был слегка пьян, и от него исходил запах бурбона "Дант"
словно запах дешевого одеколона. Фляга, полная этой бурды, стояла на столе
возле его локтя. Перед ним располагалась тарелка с вареной сосиской и
жареными бобами. Было время ленча, и воздух был полон пыли от грузовиков и
кранов, которые устанавливали оборудование на ярмарочной площади Гадсдена;
на следующей неделе карнавал будет в Бирмингеме, и на этом сезон
закончится.
Билли сидел напротив Чудо под деревянной крышей открытого кафе. Шатер
"Призрак-Шоу" был уже поставлен и подготовлен для ночного представления.
Доктор Чудо с отвращением посмотрел на свою еду, глотнул из фляги и
предложил ее Билли.
- Давай, от этого не умирают. Господи, чтобы переварить такую пищу
необходима солидная доза антибиотиков! Знаешь, если ты рассчитываешь и в
будущем работать на карнавале, то тебе лучше привыкнуть ко вкусу алкоголя.
- Работать в будущем? - Билли минуту помолчал, наблюдая на
сгрудившиеся грузовики с различными частями оборудования. "Спрут" тоже
находился где-то там, в облаке пыли. - Я не планировал оставаться с
карнавалом после того, как он покинет Бирмингем.
- Тебе не нравится карнавал?
- Ну... я думаю, нравится, но... меня ждет работа дома.
- А, да, - кивнул Маурейл. Он был небрит, а его глаза затуманились
из-за ночного переезда и последующей установки шатра "Призрак-Шоу". - Твой
дом. Я совсем забыл: у людей есть дома. Я думал, что тебе будет интересно
посмотреть на мою мастерскую, где я собираю все персонажи "Призрак-Шоу".
Она находится в моих владениях в Мобиле - во владениях, заметь, а не дома.
Мой дом - здесь. - Он махнул рукой в направлении карнавала. - Я люблю всю
эту пыль и тому подобное. В следующем году "Призрак-Шоу" будет большим как
никогда! В нем будет в два раза больше призраков и гоблинов, в два раза
больше оптических эффектов! Я думал... что, возможно, ты поможешь мне в
этом.
Билли отхлебнул из чашки горячий черный кофе.
- Я давно хотел спросить вас об одной вещи. Может быть, я думал, вы
сами мне скажете, но вы так и не сказали. Почему вы захотели, чтобы я стал
вашим ассистентом этим летом?
- Я говорил тебе. Я слышал про тебя и твою мать, и я...
- Нет, сэр. Это не все, не так ли? Вы могли бы нанять любого. Почему
же вы так долго искали меня и мою мать?
Мужчина посмотрел на желтые клубы пыли и отхлебнул из фляжки. Его нос
был испещрен яркими красными и голубыми венами, а белки глаз имели
болезненно-желтый цвет.
- Ты правда умеешь делать... то, о чем говорят люди? - спросил он
наконец. - Правда, что ты и твоя мать обладаете способностью общаться с
умершими?
Билли кивнул.
- Многие до тебя тоже говорили, что могут. Я никогда не видел ничего,
хотя бы отдаленно напоминающее приведение. Я, конечно, видел фотографии,
но их легко можно подделать. О, я бы отдал все, чтобы увидеть...
что-нибудь, что намекнуло бы на потустороннюю жизнь - чем бы это ни было.
Знаешь, существуют институты, которые занимаются тем, что изучают жизнь
после смерти... я тебе по-моему уже говорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
глазницах, были цвета серого мрамора. Сильно дергаясь, губы растягивались,
растягивались... и рот раскрылся, порвав белые швы. Внутри рта все было
отвратительно серым и виднелись куски материи, засунутые туда, чтобы щеки
казались полными. Голова задергалась словно в агонии, а тело затрепетало в
руках Уэйна.
Кто-то дико забарабанил в дверь.
- УЭЙН! - закричал Джордж Ходжес. - ПРЕКРАТИ!
Но Уэйн был полон праведной исцеляющей силой и должен был искупить
свои грехи, вытянув Дж.Дж.Фальконера из темного места. Все, что ему
оставалось, это еще немного сконцентрироваться, попотеть еще чуть-чуть.
- Возвращайся, папа, - шептал Уэйн дергающемуся трупу. - Пожалуйста,
возвращайся...
В измученном мозгу Уэйна возник образ мертвой лягушки, жесткой и
пахнущей формалином, лежащей на столе в классе биологии. Ее ножные мышцы
были открыты и соединены с маленькими электродами; когда включали ток,
лягушка прыгала. Прыгала. Прыгала. Прыгай, лягушка, подумал Уэйн и
разразился истеричным смехом. Труп Фальконера трепетал и дергался, руки
хватали воздух. Прыгай, лягушка, прыгай...
- Уэйн! - закричала его мать, находясь на грани истерики. - Он мертв,
он мертв, оставь его в покое!
И Уэйн осознал с болезненной очевидностью, что потерпел провал. Все,
что он делал, просто заставляло лягушку прыгать. Его папа мертв.
- Нет, - прошептал он. Голова Фальконера повернулась набок, и рот
раскрылся еще шире.
Уэйн расцепил свои пальцы и отступил назад. В тот же момент труп,
лязгнув зубами, затих.
- Уэйн?
- Отопри дверь!
- Пусти нас, сынок, дай поговорить с тобой!
Он уставился на капельки крови на мраморном полу и тупо вытер нос
рукавом. Все кончено, он проиграл. В единственном, о чем он просил, в
самой важной для него вещи ему отказано. И почему? Потому что лишился
милости Господа. Он знал, что где-то это празднуют Крикморы. Уэйн
дотронулся до гудящей головы окровавленной рукой и уставился на овечек и
пастушков противоположной стены.
За пределами мемориальной комнаты, Кемми Фальконер и собравшиеся
проститься с Фальконером услышали ужасные грохочущие звуки. Это было, как
скажет потом своей жене методистский священник, как "если бы в эту комнату
набилась сотня беснующихся демонов". Только когда шум прекратился, Джордж
Ходжес с парой мужчин осмелились взломать дверь. Они нашли Уэйна,
съежившегося в углу комнаты. Вазы с цветами были разбиты о стены, с
которых послетали прекрасные фрески, а на полу стояли лужи воды. Труп
выглядел так, будто Уэйн пытался вытащить его из гроба. Кемми увидела
окровавленное лицо сына и упала в обморок.
Уэйна доставили в госпиталь с диагнозом нервного истощения. Он был
помещен в отдельную палату, накачан транквилизаторами и погружен в сон. На
протяжении долгой ночи его посетили два сна: в первом подле его кровати
стояла ужасная тень, улыбающаяся в темноте. Во втором сцепились в
смертельной схватке орел и змея - крылья орла тянули его в чистое небо, но
зубы змеи наносили удар за ударом, и ее яд отнимал у орла силы и тянул к
земле. Уэйн проснулся в поту до того, как закончилось сражение, но он
знал, что на этот раз змея победила.
В черных очках, жуя транквилизаторы, он наблюдал, как в десять часов
утра Величайший Евангелист Юга был предан земле.
Его долг был ему кристально ясен.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ЗМЕЯ И СПРУТ
35
Доктор Чудо был слегка пьян, и от него исходил запах бурбона "Дант"
словно запах дешевого одеколона. Фляга, полная этой бурды, стояла на столе
возле его локтя. Перед ним располагалась тарелка с вареной сосиской и
жареными бобами. Было время ленча, и воздух был полон пыли от грузовиков и
кранов, которые устанавливали оборудование на ярмарочной площади Гадсдена;
на следующей неделе карнавал будет в Бирмингеме, и на этом сезон
закончится.
Билли сидел напротив Чудо под деревянной крышей открытого кафе. Шатер
"Призрак-Шоу" был уже поставлен и подготовлен для ночного представления.
Доктор Чудо с отвращением посмотрел на свою еду, глотнул из фляги и
предложил ее Билли.
- Давай, от этого не умирают. Господи, чтобы переварить такую пищу
необходима солидная доза антибиотиков! Знаешь, если ты рассчитываешь и в
будущем работать на карнавале, то тебе лучше привыкнуть ко вкусу алкоголя.
- Работать в будущем? - Билли минуту помолчал, наблюдая на
сгрудившиеся грузовики с различными частями оборудования. "Спрут" тоже
находился где-то там, в облаке пыли. - Я не планировал оставаться с
карнавалом после того, как он покинет Бирмингем.
- Тебе не нравится карнавал?
- Ну... я думаю, нравится, но... меня ждет работа дома.
- А, да, - кивнул Маурейл. Он был небрит, а его глаза затуманились
из-за ночного переезда и последующей установки шатра "Призрак-Шоу". - Твой
дом. Я совсем забыл: у людей есть дома. Я думал, что тебе будет интересно
посмотреть на мою мастерскую, где я собираю все персонажи "Призрак-Шоу".
Она находится в моих владениях в Мобиле - во владениях, заметь, а не дома.
Мой дом - здесь. - Он махнул рукой в направлении карнавала. - Я люблю всю
эту пыль и тому подобное. В следующем году "Призрак-Шоу" будет большим как
никогда! В нем будет в два раза больше призраков и гоблинов, в два раза
больше оптических эффектов! Я думал... что, возможно, ты поможешь мне в
этом.
Билли отхлебнул из чашки горячий черный кофе.
- Я давно хотел спросить вас об одной вещи. Может быть, я думал, вы
сами мне скажете, но вы так и не сказали. Почему вы захотели, чтобы я стал
вашим ассистентом этим летом?
- Я говорил тебе. Я слышал про тебя и твою мать, и я...
- Нет, сэр. Это не все, не так ли? Вы могли бы нанять любого. Почему
же вы так долго искали меня и мою мать?
Мужчина посмотрел на желтые клубы пыли и отхлебнул из фляжки. Его нос
был испещрен яркими красными и голубыми венами, а белки глаз имели
болезненно-желтый цвет.
- Ты правда умеешь делать... то, о чем говорят люди? - спросил он
наконец. - Правда, что ты и твоя мать обладаете способностью общаться с
умершими?
Билли кивнул.
- Многие до тебя тоже говорили, что могут. Я никогда не видел ничего,
хотя бы отдаленно напоминающее приведение. Я, конечно, видел фотографии,
но их легко можно подделать. О, я бы отдал все, чтобы увидеть...
что-нибудь, что намекнуло бы на потустороннюю жизнь - чем бы это ни было.
Знаешь, существуют институты, которые занимаются тем, что изучают жизнь
после смерти... я тебе по-моему уже говорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128