- Не можешь не вмешаться, да? - проговорил Джон сквозь стиснутые
зубы. "Олдс" ехал по проселочной дороге, раскидывая камни и разбрызгивая
грязь.
- Женщина, тебе еще недостаточно смерти и зла? Ты хочешь и сына
вовлечь в это? Нет, нет, ты не можешь не вмешаться, не можешь остаться в
стороне, когда чувствуешь в воздухе смерть, да? Ты не можешь себя вести
как другие и...
- Достаточно, - тихо, но твердо прервала его Рамона.
На несколько секунд кровь отхлынула от его лица, а затем оно
приобрело отвратительный багровый цвет.
- ЧЕРТ ПОБЕРИ! - заорал он. - Ты не должна уходить из дома и
разгуливать по городу! Ты должна сидеть как мышка, поняла? - Джон
остановил машину и выдернул ключ из замка зажигания. - Я хочу, чтобы ты
больше никогда не подходила к этому дому, ясно?
Он протянул руку и схватил ее за подбородок, удерживая его так, чтобы
она не смогла отвести взгляд, который оказался отрешенным и далеким. Этот
взгляд окончательно вывел Джона из себя, и он захотел ударить жену, но
вовремя вспомнил о Билли и удержал руку.
- Я больше не желаю слышать весь этот твой бред, ты слышишь меня?
Отвечай, когда я с тобой разговариваю!
В неожиданно наступившей гнетущей тишине Джон услышал всхлипывания
Билли. Его пронзило чувство стыда, однако гнев еще продолжал управлять им.
- ОТВЕЧАЙ МНЕ! - закричал он.
Рамона стояла тихо и неподвижно. В ее глазах были слезы. Она долго
внимательно смотрела на мужа прежде чем ответить, а он в это время
чувствовал себя как жук, только что вскарабкавшийся на скалу.
- Я слышу тебя, - тихо произнесла Рамона.
- Так-то лучше!
Он отпустил ее подбородок, вылез из машины и заспешил в дом, не
решаясь оглянуться в сторону жены и сына, поскольку гнев, страх и чувство
вины стали медленно засасывать его, как мокрая земля засасывает плуг. В
доме он вцепился в Библию, желая найти в ней то, что поможет ему ослабить
мучительную боль в душе.
Когда Рамона и Билли вошли в дом, Джон уже сидел у камина, листая
Библию. Он тихо читал, сдвинув брови и шевеля губами. Рамона сжала плечо
сына, давая ему понять, чтобы он тихо прошел к себе, а затем удалилась на
кухню заканчивать овощной пирог, сделанный из остатков нескольких
последних обедов, который она собиралась подать на ужин. Билли подкинул в
камин еще одно полено, а затем с кочергой уселся у огня. Он все еще
чувствовал в воздухе отголоски бури, но большая ее часть уже миновала, и
он надеялся, что теперь все пойдет на лад. Он хотел узнать у отца, что же
на самом деле случилось с Виллом и Букерами и почему те мужчины ломали
террасу, но чувствовал, что случилось что-то плохое, что вызвало очередную
ссору между папой и мамой. Он отложил кочергу, одобрительно взглянул на
отца - тот, погрузившись в Книгу пророка Даниила, не глядел на сына, - сел
за свой маленький подержанный столик, стоящий рядом с его кроватью, и стал
заниматься домашним заданием.
В доме стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев да
звоном посуды на кухне. Билли начал со слов, которые следовало заучить, но
его мысли возвращались к тому, что говорил в машине отец: смерть и зло...
смерть и зло... тебе еще недостаточно смерти и зла? Он жевал ластик,
размышляя о том, что имел в виду его папа: означает ли это, что смерть и
зло ходят вместе с одной стрижкой и в одинаковой одежде, как братья
Массей? Или они имеют одно и тоже происхождение, но в последствии каким-то
образом стали отличаться друг от друга, как, скажем, если бы один из
братьев Массей стал поклоняться Сатане, а другой обратился к Богу. Билли
обнаружил, что смотрит туда, где, читая Библию, сидел его отец, и подумал,
что однажды он поймет все эти вещи, как их понимают взрослые. Он вернулся
к домашнему заданию, заставляя себя сконцентрироваться на нем, но перед
его глазами вставал и вставал темный тихий дом и люди, отдиравшие обшивку
террасы.
Джон восхищался силою слов Даниила. Ему нравилось думать, что они с
Даниилом сошлись бы. Иногда Джону казалось, что вся жизнь - это львиный
ров. Кровожадные животные рычат со всех сторон, а Дьявол смеется над вами.
По крайней мере, думал он, для него это почти что правда. Он подался
вперед и прочитал речь Даниила перед Дарием: "Бог мой послал Ангела Своего
и заградил пасть львам, и они не повредили мне, потому что я оказался пред
Ним чист..."
...оказался пред Ним чист...
Джон перечитал отрывок, а затем закрыл книгу. Чист. Он ничего не мог
тогда сделать для Джули-Энн, или Кэти, или Вилла, или Дейва Букера. Он
чувствовал, что эта выдержка из священного писания говорит ему, что все
было правильно, что ему надо прогнать прочь беспокойство и оставить
прошлое в покое.
Он взглянул на потрескивающее пламя. Когда он женился на Рамоне - Бог
знает, почему, если не считать того, что ему казалось, будто она самая
прекрасная девушка в мире, что ему было всего двадцать, что он не имел
представления о любви, долге, ответственности, - он вступил в львиный ров,
не подозревая об этом, и теперь ему надо было каждый день быть настороже,
дабы не быть проглоченным Дьяволом. Он снова и снова молился за то, чтобы
его сына не коснулись ее темные силы. Если же это произойдет, то... Джон
вздрогнул, мысленно представив себя на месте Дейва Букера, раскраивающим
их головы бейсбольной битой, а затем подпирающим ружьем свой подбородок.
Боже праведный! - мысленно воскликнул он и прогнал видение прочь.
Отложив Библию, он встал и направился в спальню. Его сердце забилось
чаще, когда он вспомнил о преподобном Хортоне, пробирающемся в Дасктаун.
Он не желал участвовать в том, что намечалось, но знал, что этого ждут от
него другие. Он открыл гардероб и достал оттуда перевязанную шпагатом
коробку. Разрезав веревку перочинным ножом, Джон снял крышку и разложил
свой клановский балахон на кровати.
Сделанный из желтой хлопчатобумажной ткани, он был мятый и грязный,
но, сжав материал в кулаке, Джон почувствовал исходящую из него силу
правосудия.
А на кухне Рамона, замешивая тесто, услышала далекий крик голубой
сойки и поняла, что зимние холода подошли к концу.

5
Преподобный Джим Хортон за рулем своего старенького "Форда" устало
тер глаза, пытаясь сосредоточить свое внимание на дороге. Заканчивалась
долгая и ужасная неделя; завтра будет воскресенье, а ему еще нужно было
закончить текст проповеди, которую он озаглавил "Почему Господь допустил
это?" Сегодня вечером он собирался допоздна просидеть за письменным
столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128