Она поняла, как близко был охотник. Может быть, учуяв скопление
существ в этом жилище, он нанес удар, чтобы показать свою силу. По мнению
самой Дифин, вряд ли эта тварь знала, что там же находится и ее жертва...
но как же близко она оказалась! Для некоторых человеков - слишком близко.
Дифин огляделась, быстро пересчитывая виднеющиеся сквозь пыль силуэты, и
насчитала тридцать девять. Кусака забрал семерых. Мышечный узелок в
глубине занятого Дифин тела безостановочно колотился, лицо, казалось,
вспухло от давления. Семь форм жизни погибли из-за того, что она рухнула в
маленький мир, откуда нет выхода. Ловушка захлопнулась, всякая беготня
стала бесполезной...
- Это твоя работа! - кто-то вцепился Дифин в плечо и рывком поднял ее
на ноги. И в голосе, и в прикосновении сквозило бешенство. Рука этого
человека в безумной ярости затрясла Дифин, у которой все еще подкашивались
ноги. - Твоя работа, ты... сучка межпланетная!
- Джон! - сказал Дженнингс. - Отпусти ее!
Бретт встряхнул Дифин еще сильнее. Девчонка казалась сделанной из
резины, и ее вялость еще больше разожгла его злость. - Тварь проклятая! -
взвизгнул он. - Чего ты не уберешься туда, откуда явилась!
- Прекрати! - Преподобный Дженнингс начал подниматься, но спину от
плеча прострелила боль. Он оцепенело уставился на свои ноги: ботинок не
было, аргиловые носки облепила серая слизь.
- Ты посторонняя! - крикнул Бретт и грубо оттолкнул Дифин. Та
споткнулась, попятилась, окончательно потеряла равновесие, и сила тяжести
притянула ее к земле. - О Господи... Иисусе... - простонал Бретт. Его лицо
было желтым от пыли. Он огляделся и увидел тех, кому удалось выбраться:
Дона Рингуолда с женой Джилл и двумя сыновьями, Иду Слэттери, Стэна и
Кармен Фрэсиер, Джо Пирса, семью Фэнчеров, Клеммонсов - Ли с Вандой - и
других. - Дорис... где моя жена? - Бретт снова впал в панику. - Дорис!
Лапушка, где ты?
Ответа он не получил.
Дифин встала. Она чувствовала, что внутри у нее все превратилось в
сплошной синяк, во рту было кисло от омерзительного вкуса
свинины-с-бобами. Терзаемый страданием человек повернулся и неверным шагом
двинулся к разрушенному культовому дому. "Остановите его!" - сказала Дифин
таким властным голосом, что Эл Фэнчер подчинился и схватил Бретта за руку.
- Дорис больше нет, Джон, - Дженнингс снова попытался встать и опять не
смог. Ноги были ледяными и закоченели, будто их до щиколотки накачали
новокаином. - Я видел, как она упала вниз.
- Нет! - Бретт вырвался. - С ней все в порядке! Я найду ее!
- Ее забрал Кусака, - сказала Дифин, и Бретт отпрянул, как от удара.
Она поняла, что этот человек утратил любимую, и ее снова пронзила боль. -
Простите. - Дифин потянулась к мэру поднятой рукой.
Бретт нагнулся и подобрал камень.
- Это твоя работа! Ты убила Дорис! - Он шагнул вперед, и Дифин
поняла, каковы его намерения. - Надо и тебя кому-нибудь шлепнуть! -
прошипел Бретт. - Мне плевать, что ты прячешься в теле девчонки! Клянусь
Богом, я сам тебя убью!
Он швырнул камень, но Дифин оказалась гораздо проворнее. Она
увернулась, отскочив в сторону, камень пролетел мимо и ударился о
мостовую.
- Пожалуйста, - сказала она, протягивая раскрытые ладошки и отступая
на улицу. - Пожалуйста, не надо...
Пальцы Бретта сомкнулись на следующем камне.
- Нет! - крикнул Дженнингс, но Бретт бросил. Теперь камень ударил
Дифин в плечо. Слезы боли застлали ей глаза, она перестала видеть,
перестала понимать, что происходит. Бретт заорал "Будь ты проклята!" и
пошел на нее.
Запутавшись в собственных ногах, Дифин чуть не упала, но сумела
выпрямиться и удержалась. Потом, приведя мышцы и кости в сложное движение
под названием "бег", она двинулась прочь от человека. Каждый прыжок
причинял такую боль, что ее передергивало, и все-таки этот кокон страдания
не остановил Дифин.
- Подожди! - позвал Дженнингс, но она исчезла в мареве дыма и пыли.
Бретт сделал несколько шагов вдогонку, однако он был измучен до
предела и ноги отказывались слушаться. Стиснув кулаки, он прокричал вслед
Дифин "Будь ты проклята!", постоял немного, а потом снова повернулся к
тому, что осталось от церкви, и прерывающимся от всхлипов голосом принялся
звать Дорис.
Дон Рингуолд с Джо Пирсом помогли Дженнингсу подняться. Ноги казались
бесполезными отростками из плоти и костей, словно то, что схватило его,
высосало всю кровь и разрушило нервы. Чтобы не упасть снова, ему пришлось
тяжело опереться на обоих мужчин.
- С церковью все ясно, - сказал Дон. - Куда мы пойдем теперь?
Дженнингс покачал головой. То неизвестное, что взломало пол церкви,
без труда могло пробиться сквозь пол любого дома в Инферно - даже сквозь
мостовую. Он ощутил в ногах покалывание: это оживали нервы. Углядев в
тумане свет, Дженнингс сообразил, что это за огни.
- Туда, - сказал он и махнул в сторону общежития на Трэвис-стрит.
Дженнингс надеялся, что этот дом с закрытыми броней окнами первого этажа и
скалой вместо фундамента окажется для Кусаки орешком покрепче.
Из близлежащих домов пошел встревоженный шумом и криками народ. Люди
провожали взглядами Дженнингса, опиравшегося на двух мужчин, и уцелевшую
паству, которые двинулись по улице к единственному зданию, где еще горело
электричество.
Через несколько минут мэр Бретт вытер нос рукавом, повернулся спиной
к развалинам и пошел за ними.
31. ВНИЗУ
- Фонарик, - велел полковник, и Вэнс подал ему фонарик.
Став коленями на растрескавшийся бетонный пол, Роудс нагнулся и
нацелил луч света в дыру. Там обнаружился провал около десяти футов
глубиной. Рыжая земля поблескивала, словно по ней проползла огромная
улитка.
- Он сидел в качалке, там, наверху, - в третий раз повторил Вэнс,
жестом показывая на дыру в полу комнаты, которая находилась у них над
головами. - То есть, оно... потому как провалиться мне, коли это был
Хитрюга. - Шериф говорил шепотом. В животе у него пекло, а шея покрылась
гусиной кожей. Но луч фонарика показывал, что в подвале у Крича никто не
прячется, если не считать небольшой зеленой ящерицы над стиральной
машиной. - Оно английский знало, - сказал Вэнс. - И говорило, как местные.
Откуда, черт возьми, оно узнало, как мы тут говорим?
Роудс посветил вокруг и увидел сломанную трубу, скользкую от каких-то
желатинообразных выделений. Из дыры, обжигая ноздри, плыл
горьковато-сладкий запах химикалий, отчасти напоминавший запах гниющих на
сильном летнем солнце груш. Полковник сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150