- Ух ты, - Вэнс растирал ноющие пальцы. - Этот хмырь таким сильным не
кажется.
- Погодите, мужики, вот я расскажу Дорис! - Голос мэра дрожал от
переполнявших его чувств. - Я встретился с настоящим полковником! Батюшки,
да она не поверит ни единому слову!
Дэнни прошел к окну и, выглянув сквозь жалюзи, стал смотреть вслед
уходящим в сторону Республиканской дороги летчикам. Он задумчиво
нахмурился и ободрал заусеницу. - Объект, - сказал он.
- А? Ты что-то сказал, Дэнни?
- Объект. - Дэнни повернулся к Вэнсу и Бретту. Он уже разобрался, что
его тревожит. - Этот полковник сказал, что доктор Хэммонд, вероятно,
видела пролетающий "объект". Как вышло, что он не сказал "метеорит"?
Вэнс замолчал. Лицо шерифа ничего не выражало, мыслительные процессы
шли у него не слишком быстро.
- А разве это не все равно? - наконец спросил он.
- Да, сэр. Мне просто интересно, почему он так сказал.
- Да ладно, Дэнни, денежки ты получаешь не за то, чтобы удивляться.
Мы получили приказ от Военно-воздушных сил Соединенных Штатов и будем
делать то, что велит делать полковник Роудс.
Дэнни кивнул и вернулся за свой письменный стол.
- Встретить живого полковника-военлета! - сказал мэр Бретт. -
Батюшки! Пойду-ка я лучше к себе в офис - вдруг будут звонить и узнавать,
что тут за шумиха. Думаю, мысль неплохая?
Вэнс подтвердил, и Джонни Бретт заспешил к дверям и чуть ли не бегом
ринулся к зданию банка, где электрическое табло показывало 87 градусов по
Фаренгейту в десять часов девятнадцать минут.
9. КРЕСТИКИ-НОЛИКИ
Когда Ксавье Мендоса загнал техничку на станцию обслуживания и
вырубил мотор, Джесси увидела, что в Престон-парке приземляется вертолет.
Пока Мендоса и тощий, угрюмый подросток-апач Санни Кроуфилд, который
помогал ему днем, трудились, отцепляя пикап и перемещая его в ремонтную
зону гаража, Стиви с черной сферой в ладонях отошла на несколько шагов. Ее
нисколько не заинтересовал ни вертолет, ни то, что может означать его
присутствие.
Съехав с Республиканской дороги, возле гаражей остановился некогда
ярко-красный, а теперь выгоревший на солнце до розоватого, "бьюик".
"Здорово, док!" - крикнул сидевший за рулем мужчина. Он вылез из машины, и
глазам Джесси стало больно: на Хитрюге Криче был зелено-оранжевый
клетчатый спортивный пиджак. Хитрюга бодро направился к Джесси. Толстая
круглая физиономия сияла широченной улыбкой, открывавшей
ослепительно-белые зубы. Один взгляд на пикап - и Хитрюга прирос к месту.
- Елкин дуб! Это мало сказать - инвалид, это труп!
- Да уж, дело плохо.
Крич заглянул в искромсанный мотор и тихо, переливчато свистнул.
- Упокой, Господи, его душу. Или, я бы сказал, тушу. - И издал
сдавленное хихиканье, которое напомнило Джесси кудахтанье цыпленка, с
трудом протискивающегося на волю сквозь плотную скорлупу яйца. Увидев, что
Джесси не разделяет его веселого настроения, Хитрюга быстро опомнился. -
Простите. Я знаю, что этот грузовик набегал для вас уйму миль. Слава Богу,
никто не пострадал... э... ведь вы со Стиви в порядке, так?
- Я-то в норме. - Джесси глянула на дочку. Стиви отыскала кусочек
тени у дальнего угла здания и, похоже, вовсю изучала черный шар. - А
Стиви... пережила потрясение, но все хорошо. В смысле, никаких
повреждений.
- Рад слышать, честное слово. - Крич выкопал из нагрудного кармана
пиджака лимонно-желтый носовой платок в узорчатую полоску и промокнул
вспотевшее лицо. Почти того же оттенка желтого цвета были и облегающие
брюки Хитрюги, к которым он надел двухцветные башмаки - желтый верх, белый
низ. Он был обладателем целого шкафа костюмов из ослепительно-яркого
полиэстера всех цветов радуги и, хотя жадно читал "Эсквайра" и "Джи-Кью",
утонченности в его вкусах и чувстве моды было столько же, сколько в
субботнем вечернем родео. Жена Крича, Джинджер, поклялась, что разведется
с ним, если он еще хоть раз наденет в церковь свой красный костюм с
отливом. Хитрюга верил в могущество имиджа, о чем часто говорил и жене, и
всякому, кто соглашался слушать. "Если боишься, что люди обратят на тебя
внимание, - говаривал Хитрюга, - можешь спокойно сесть на землю, пускай
засосет тебя целиком." Крич, крупный мужчина в теле, разменявший пятый
десяток, всегда был готов быстро улыбнуться и пожать руку, и почти каждому
жителю Инферно продал ту или иную форму страховки. С широкого румяного
лица глядели голубые, как пеленка младенца, глаза, а обширную лысину
окаймляла рыжая бахрома, да надо лбом красовался крохотный пучок рыжих
волос, который Хитрюга аккуратно причесывал.
Он дотронулся до отверстия, зиявшего в моторе пикапа.
- Док, похоже, в вас бабахнули из пушки. Не хотите рассказать, что
стряслось?
Джесси взялась рассказывать. Отметив, что Стиви стоит неподалеку, она
все свое внимание сосредоточила на изложении событий Хитрюге Кричу.
Стиви, уютно устроившись в прохладной тени, смотрела, как черный шар
творит чудеса. На его поверхности снова стали проступать ярко-синие
отпечатки ее пальцев, цветом напомнив девочке океан, каким его рисуют, а
еще - бассейн в далласском мотеле, где они отдыхали прошлым летом.
Нарисовав ногтем кактус, Стиви полюбовалась, как синяя картинка медленно
расплылась и исчезла. Она рисовала каракули, спиральки, круги, и все
картинки медленно опускались вниз, к темному центру шара. "Даже лучше, чем
рисовальное желе! - подумала она. - И убирать ничего не надо, и краску
никак не разольешь... правда, цвет только один, но это ничего, он такой
красивенький!"
Стиви пришла в голову мысль. Девочка нарисовала на черном шаре
клеточки и принялась заполнять их "Х" и "О". Она знала, что эта игра
называется крестики - нолики. В нее очень здорово играл папа, он и научил
Стиви. Она сама заполнила все клетки крестиками и ноликами и обнаружила,
что цепочка ноликов в нижнем ряду соединилась. Клеточки уплыли внутрь, и
Стиви начертила новые. На этот раз выиграли сложившиеся в диагональ
крестики. Клеточки снова уплыли, пришлось нарисовать решеточку в третий
раз. Опять выиграли крестики. Вспомнив, как папа говорил, что самое
главное - середина, Стиви вписала туда первый нолик, и, действительно,
нолики выиграли.
- Че тут у тебя, малявка?
Стиви испуганно подняла голову. На нее пристально смотрел Санни
Кроуфилд. Черные волосы свисали на плечи, из-под густых черных бровей
смотрели такие же черные глаза.
- Че это? - спросил Санни, вытирая грязные руки ветошью. - Игрушка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150