- Большое дело сделал. Эх, железнодорожники бы так...
- Им сложнее, товарищ генерал-майор.
- Сложнее, не сложнее... Время выходит, вот беда в чем. Лето
не успело начаться, а уже зима светит. Проклятое место...
Туров мысленно согласился с Зарубиным. Место было проклятое.
Влажный воздух Транквилиума, проникая в Якутию, давал летом
бесконечные туманы. а зимой - иней и снег. Семь метров снежного
покрова было этой зимой... По другую сторону обстояло не лучше:
летом те же туманы, а зимой - морозный воздух стелился низом,
вымораживал скалы, а сверху на них лился бесконечный нью-
айрлендский дождь. Лед, товарищи, лед! И такой долгоиграющий лед,
что и в июне местами держался, несмотря на тридцать градусов
жары, прямые солнечные лучи и черноту скал... Что делать:
великое столкновение миров...
Туров огляделся, будто еще ни разу в жизни не видел
Плацдарма. Именно так, с большой буквы, он и фигурировал в
документах: Плацдарм.
Километровой длины, но узкая площадка, кое-как отвоеванная в
прошлом году у скал, на две трети устлана была рельсовыми путями:
стрелки, ответвления, тупики. По замыслам, до десяти эшелонов
одновременно могло разгружаться здесь. К этой цифре Туров
относился с сомнением - тем более, что осталось еще несколько
километров второго пути к магистрали. По однопутке не
разъездишься... Остальное пространство на Плацдарме было
буквально сплошь уставлено техникой: танки, БРДМ, БМП и БМД,
гаубицы, грузовики, цистерны... Впятеро стояло по ту сторону
прохода: под крышами, под сетями: маскировка от спутников.
Конечно штатники давно засекли эту непонятную им активность в
самой непроходимой тайге, на тупиковой ветке на север от БАМа -
танки, эшелоны... Пакет дез на эту тему запущен, ПГУ
позаботилось... будете вы знать о подземном хранилище техники, а
правду все равно не узнаете до тех пор, пока не станет слишком
поздно. Туров почувствовал вдруг, как невидимая рука затыкает его
невидимый рот - дабы проклятые штатники не подслушали его
телепатемы, как подслушивали недавно, присосавшись к подводному
кабелю, все переговоры Камчатки с материком.
Фиг вам, ребята! - отталкивая эту невидимую руку, мысленно
прокричал Туров. Ни черта вы не перехватите - а перехватите, так
не поверите! Тысячу лет под носом - и что?..
В сороковом году, и в пятьдесят четвертом, и в шестьдесят
девятом - сотрудники ФБР и полиции натыкались на скаутов,
уводивших людей в Транквилиум. Ни в одном из известных Турову
случаев - как, надо полагать, и ни в одном из неизвестных ему -
никаких действий не последовало, за исключением того, что
сотрудников, проявлявших упорство, объявляли сумасшедшими и
увольняли со службы. По крайней мере, один из них плюнул на все и
сам ушел в Мерриленд, чтобы вести свою личную войну. Звали его
Кристофер Дин Вильямс...
Что-то давно о нем не было никаких известий. Не к добру...
И вдруг внезапно, вроде бы без связи с предыдущими мыслями,
Туров почувствовал, что именно ему и именно сейчас предстоит дать
приказ на развертывание группы в долине, наметить задачи и
маршруты движения... на начало похода, черт возьми, на начало
всего... и может быть - на начало Третьей мировой... хотя это уже
вряд ли. Сдавило виски. Маленький дятел задолбил по правой брови.
Тринадцать лет... да нет же, все шестьдесят лет - шли к этому
дню.
Шестьдесят лет... дятел застучал сильнее. Сам ты дятел,
подумал Мюллер... Господи, да сегодня же шестнадцатое июля! А
семнадцатого июля тысяча девятьсот двадцать пятого года был
создан Тринадцатый отдел ОГПУ!..
Юбилей, блин.
Надо отметить.
- Что, Пал Львович?- обернулся к Зарубину. Зарубин
пристально и, похоже. давно в упор смотрел на него.- Прокопались
к свету... Завтра с утра. В пять тридцать.
- Понял, Степан Анатольевич,- сказал Зарубин, держа голову
неподвижно.
- А сегодня прошу вас и ваших старших офицеров ко мне на
рюмку чая. Оказывается, нашему отделу исполняется шестьдесят
лет. Только что сообразил. Надо бы отметить.
Зарубин молча кивнул. Что-то странное чудилось в нем Турову,
чудилось, да никак не облекалось в слова. Досье Туров знал
назубок, да что досье? Бумага...
Когда дело дошло "до мяса", до определения, кто именно будет
занимать и удерживать плацдарм, Туров настаивал на "Альфе" - знал
ее и командира, понимал - эти не подведут. Но Чебриков вдруг
уперся рогом: якобы "Альфа" необходима и обязательна в Москве,
ожидаются теракты, угоны еропланов, поездов метро и асфальтовых
катков, взятие заложников и заложниц... вот вам "Буря",
предназначенная для усмирения гражданских волнений, ибо
гражданских волнений как раз не ожидается. И по численности
"Буря" более подходяща: полк полного состава, никаких солдатиков
срочной службы, здесь старшин-сверхсрочников за чижов держат: они
прапорам да лейтенантам шнурки гладят, пряжки полируют... Он
побывал на учениях: ребята много что умели, и он согласился:
пусть будет "Буря". Мы поспорим и помужествуем с ней...
- Партия просила нас пить поменьше, - вечером, когда
расселись за длинным столом под открытым небом (меньше километра
до Якутии, а комаров уже нет, это ли не цель?), сказал Туров,
поднимая свой стакан водки ("Зубровка", ящик, привет от Виктора
Михайловича). - И мы, разумеется, пойдем ей навстречу в этом
вопросе - но завтра. А сегодня особый де... Товарищи офицеры!
Завтра мы с вами начинаем тот самый последний и решительный... Я
не преувеличиваю. Начинается последний этап самой долгой, самой
сложной и самой масштабной в истории всех спецслужб мира
операции. Шестьдесят лет мы шли к этому, шестьдесят лет, день в
день... никто не подгадывал, само так получилось. Я только
сегодня сообразил: день в день. Значит, судьба. Сотни тысяч
людей работали на операцию, не подозревая о том. Исходом же ее
будет ни много ни мало - полная и окончательная победа в холодной
войне, получение решающего стратегического перевеса... все из
"звездные войны" этой операцией просто списываются в утиль, разом
и навек. И я прошу выпить за успех нашей операции... да, за успех
- и за тех ребят, что сложили головы, готовя ее, за тех, кто не
дожил до сегодняшнего дня. Было их много, и гибли они безвестно,
и где лежат сейчас - бог весть. Давайте...
(Таких потерь, как за последний год, Тринадцатый не знал
никогда. Уцелела фактически только группа Парвиса, плотно
опекаемая руководством трудовиков и потому труднодоступная для
невидимых убийц. Резидентуры были просто выкошены - иногда до
последнего человека. Происходило это так внезапно и дерзко, что
почти никогда не удавалось среагировать и хотя бы попробовать
защититься или скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69