- Это просто самый правдоподобный предлог. Со мной он был
когда-то откровенен... мы ведь вместе начинали эти исследования,
изыскания... кто мог подумать, что дойдет до каких-то
практических дел? И мечта у него была: добраться до средоточия
этой машины, до ключа, до рычагов управления - и начать
преобразовывать мир по своему разумению. При всем своем остром
уме он иногда бывал удивительно наивен.
- Дружба его с Мариным - вследствие этого же?
- Разумеется. Хотя с Борисом Ивановичем было трудно не
дружить. Удивительно общительный и симпатичный человек. Я
слышал, он умер какой-то странной смертью?
- Да. Убит в запертой изнутри комнате. Давно, еще до начала
меррилендских событий.
- Жаль. Не видел его почти двадцать лет, а вспоминаю до сих
пор. Это о чем-то же говорит?
- Видимо... Алексей Мартынович, дорогой, вы объяснили мне,
что профессор Иконников готовится захватить власть над миром - и
в то же время так спокойно к этому относитесь?
- Я же говорю - он наивный человек. В том же "свитке
Сулеймена" очень подробно рассказывается, что произойдет с
непосвященными, проникшими в Черного Великана. Вы знаете, что
Марин-старший поднимался туда - и через день вернулся постаревшим
на месяц? А ведь ему-то как раз разрешено было ...
- Так что же он - не читал?
- Читал, конечно. Но истолковал в свою пользу...
Ночью было почти холодно. Броня осклизла от росы. Туман
стелился по низинкам, подсвеченный фарами. Не наступала только
тишина: где-то стучали моторы, где-то - далеко - постреливали.
Хотелось найти Адлерберга и заорать: что, сука? Доволен?! Но
никуда, конечно, Туров не пошел.
Два дня нелепых боев вогнали в тоску не только его. Подходил
Свистунов, друг Баглая, нынешний командир разведчиков. Что-то не
так, Степан Анатольевич...
Конечно, не так. А откуда возьмется это "так", если не
сделано главное: не определена цель операции? Мы что, хотим кому-
то доказать свое огневое превосходство? Так оно очевидно, об этом
противник знает прекрасно. И, что характерно, не бежит. Прячется.
рассеивается, залегает... Это порода, ребята. Здесь не знают
принципа "дают - бери, бьют - беги." Вам не понять. Я сам знаете
сколько среди них прожил, пока не начал к ним привыкать? О-о...
Конечно, мы можем, выстроившись, пройти куда угодно - в
пределах Острова, разумеется. Возможно, что нам это и предстоит.
Но надо знать - куда. Меня вы не желаете слушать... пока. И
поэтому наносите какие-то мелкие разрозненные удары по тем
группкам противника, которые не сумели увернуться.. или получили
приказ не уворачиваться. Такое тоже может быть. Три десятка
схваток, все без исключения нами выиграны... и что? Ничего
абсолютно. Трата невосполнимых патронов и горючего.
"Мы возьмем власть и будем диктовать свою волю..." Даже не
помню, кто это был, такой умный. Все-таки, кажется, не Адлерберг.
Тот, хоть и псих, но не дурак.
Впрочем... даже стоящие часы, случается, показывают
правильное время...
Связаться с Парвисом.
Парвис - это голова.
В конце концов, именно этот вариант прорабатывался три года
назад, когда Вась-Вася и Чемдалова в последний раз приглашали к
Брежневу. Именно тогда Парвис и его группа получили особые
полномочия.
Вполне возможно, что час пробил.
- ...просто не дошел. Убили, захватили - разве узнаешь
теперь? Или дошел - и не поверили. Легко себе представляю. Нет,
полковник, я с вами не согласен...
Они ехали в рассохшемся скрипучем фургоне (тент полуистлел,
в прорехи смотрели звезды; их было много сегодня), запряженном
парой меринов настолько старых, что даже масть не запомнилась -
равномерная пепловатость. Претензий к миссис Гекерторн за такой
ветхий транспорт быть не могло: получено почти даром, под
неопределенные обещания и простую бумажную расписку. А главное -
могло ведь не быть и этого...
Дэнни шел впереди с фонарем, Глеб и полковник сидели рядом
на козлах и тихо беседовали, думая, что она спит. А она не спала,
смотрела в небо.
Меня даже не тянет к нему... Человек и человек, один из
многих. Господи, какое было безумство, какие сны, какие грезы!
Получается - навоображала себе, а он и не смотрит. Или - не до
того? Еще мокнет рана, еще просыпается он от кашля и тяжело
дышит... и вокруг - происходит такое... И постоянно - люди
рядом... и Билли на руках.
Доктор Фицпатрик рассказывал как-то, что у женщин сильнее
развито природное начало, что часто все порхания и фейерверки -
лишь средство заполучить мужчину, отца ребенка - после чего
характер меняется, и потребность в порханиях исчезает. И это не
задавленность былом, а что ни на есть природный императив.
Правда, женщина сама этого понять не может и в изменениях этих
винит мужчину - который, да, явился поводом для них - но отнюдь
не причиной... Вот и у меня так, говорила она себе, я получила от
Глеба все, что он способен был мне дать: месяц блаженства и
ребенка. Больше мне требовать нечего...
Но - почему он так побледнел, когда увидел Билли? Я
испугалась, что он упадет. И - больше ни слова о сынишке, как
будто это... что?
Каким он был славным и открытым тогда - и насколько он
непонятен и даже неприятен сейчас.. Он так отмахнулся от вопросов
об Олив - а ведь это моя ближайшая подруга. Допустим, ему неловко
говорить со мной о ней... хотя, черт возьми, какая может быть
неловкость между нами после всего, что было? Я ведь знаю - он
спал с ней, а потом она и меня затолкала в его постель... И мне
это было по душе, понимаете? Потому что... ах, да что говорить...
Что такое жизнь? Всего лишь способ накопления ошибок...
Читая старые слова, мы пишем новые тетради, и прекратите,
Бога ради, стирать нам грани естества. Осенний пир едва ль
продлится, уж маски вянут, пламенея, и опадают, словно листья, в
миру стать лицами не смея. И вот я по аллее длинной иду и
подбираю лица... О, научи меня молиться - но прежде вылепи из
глины!
Билли шевельнулся рядом, и в ответ шевельнулось сердце.
Неумолчный скрип колес вдруг стих. Фургон остановился.
- Вроде бы, приехали,- сказал Глеб.
- Похоже, - отозвался полковник. - По крайней мере, по
расчету времени получается так.
- Здесь указатель, - издалека донесся голос Дэнни.-
Написано: " Вомдейл".
- Смотри-ка ты, - сказал полковник. - Не промахнулись.
Постов на въезде в городок не было. Равно как и света в
окнах домов, не говоря уже об уличных фонарях. Дэнни долил масла
в "летучую мышь" и продолжал идти впереди лошадей.
- Да вот же он, телеграф,- сказал вдруг Глеб.
Пришлось стучать в запертую дверь, прежде чем с той стороны
раздались шаги и скрип засова.
13.
К утру седьмого сентября Виггелан собрал на восточном
побережье сорокапятитысячную армию при трехстах орудиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69