Цепь косых -
только что живых - крестиков слилась, засияла. окуталась белым
пламенем, ярко, ярче, еще ярче, нестерпимо ярко, невыносимо для
глаз... и - дрогнула под ногами скала...
Черный монумент бесконечно медленно начал крениться и
оседать - и вдруг мгновенно утратил блеск и черноту, превратился
в поток, водопад, лавину серой пыли. Секунду-другую еще были
видны алые буквы, они расплывались, удлинялись, вытягивались,
подчиняясь воздушным вихрям, срывающим там и тут клочья шкуры
этого умерщвлянного великана. Потом - пыльный вал ринулся по
площади, на которой когда-то стоял монумент, и захлестнул, и
погреб под собой, и понес куда-то бешено бьющихся человечков...
Все это происходило в полном ужасающем молчании. Может быть,
потому, что некому было слышать равный стону погибающего бога рев
пылевой лавины.
- Товарищ майор... товарищ майор...
Туров приоткрыл глаза. Темное лицо склонялось над ним, а
выше - сводящим с ума водоворотом кружились синие и серые -
вперемешку - тучи. Где-то рядом шумело море.
- Товарищ майор, очнитесь...
- Все нор... о-ох...
- Вы так рот не раскрывайте. У вас челюсть вроде как
сломана. Вот, справа...
Туров потрогал. Да, что твоя тыква...
- Что было? Авария?
- Взрыв был. Сзади. Там, где... ну, это... Похоже,
боеприпасы рванули. А то еще чего хуже.
- Ты кто?
- Прапорщик Зиновьев. Санинструктор.
- Где командир?
- Убит, товарищ майор.
- Что? Зарубин - убит?! - он опять слишком сильно раскрыл
рот, и - будто оголенным проводом ткнули в дупляной зуб. Белые
искры...
- Так точно, товарищ майор. Кто в вашей машине ехал - все
насмерть. Вас вот выбросило, а их - об скалу...
- Помоги-ка сесть, Зиновьев. Черт... а там что?
- Там нормально. Ободрало только.
- Потери еще есть?!
- Есть, товарищ майор. Не считали еще, но... Танк вон под
откос сбросило, три бээмдэшки, грузовиков с десяток... и кто под
волну попал, тех - всмятку. Вас тут скалой прикрыло...
- Ясно.
Он встал. Подламывались колени, все куда-то норовило
ускользнуть. Вот, значит, как...
Впереди, там, где тянулась невидимая отсюда трасса -
поднимались к небу несколько тонких еще дымков. В угнетающем
безветрии они были прямые, с приплюснутыми утолщениями на концах
- как огромные гвозди.
Позади набухала туча. Черная, с багровыми жилами. Над нею...
Смотри-ка, не померещилось. Облака действительно кружатся с
тошнотворной скоростью. Это какой же ветер должен дуть...
И - опускаются, что ли?
От дымовой тучи брызнули спиральные рукава. Черная
галактика...
Опускается. Опускается!..
- Зиновьев. Передай всем - пусть лезут под танки.
Немедленно.
- Так, товарищ майор...
Взвизгнув, ветер коснулся верхушек скал. С таким звуком
дисковая пила напарывается на гвоздь. Полетели осколки камня. Как
из пескоструйки, рванул песок...
Левушка ковылял, держа в правой руке Билли, а левой то ли
прижимая к себе Светлану, то ли опираясь на нее. Все бежали,
крича. Видны были лишь спины и - редко - белые лица. Позади опять
застучало - палкой по решетке забора - и над головами пронесся
металл. Оранжевые вспышки между бегущими людьми и лесом.
Человеческое стадо метнулось вправо. Так велели пастухи...
- Туда! - показала Светлана.
В ста шагах угадывался холмик - большая кочка - и
покачивался низкий лозняк. Там мог быть ручей, а значит, и
промоинка, а значит - укрытие...
Там был ручей. Ключ. Он вытекал из желтого песчанного клина
и тянулся желтой извилистой полоской. прорезывая белесовато-серую
почву. Промоина была по колено, чуть глубже, но края ее обильно
поросли осокой, кустиками - и, если не станут специально искать,
то и не найдут. Светлана спрыгнула вниз, приняла Билли.
Поддержала Льва. Вода наполнила полусапожки...
Билли молчал, вцепившись в бушлат Льва.
Светлана присела, тут же вскочила. Ничего не видеть - было
страшнее.
Ревущие машины выкарабкивались на дорогу. Они были
пятнистые, зелено-коричневые. Три или четыре, развернувшись,
стреляли куда-то вдоль дороги. Остальные стояли неподвижно, чего-
то ожидая. Синий дымок вылетал из них и обволакивал все вокруг.
Две лошади носились туда и братно вдоль строя машин, что-то
волоча за собой.
Машины формой напоминали гробы. Сверху на них вращались
башенки наподобие корабельных, с длинными и тонкими стволами. Из
некоторых башенок выглядывали головы, кое-кто высунулся по пояс:
как мишень в армейском тире. Светлана вдруг испытала такой
тошнотворный приступ ненависти, что готова была сейчас обменять
Билли на хорошо пристрелянную винтовку... Она испугалась за себя
и вновь присела. Лев что-то бормотал. Пробежка вымотала его до
потери сознания.
Билли, оказывается, ревел. Светлана плохо слышала его и -
почему-то плохо видела. Будто ее посадили под запотевший
стеклянный колпак. Она рванула воротник блузки. Чудовищное
давление распирало ее изнутри, сердце колотилось в горле. Не было
возможности вдохнуть. Грохот - далекий, но грозный, обвальный -
прокатился и ушел, оставив вздрагивать землю. Казалось, что
приближается свинцовый поезд.
Рвануло вверх кусты. унося листья.
Со стороны гор накатывался чудовищный черный шар: от земли и
выше облаков. По обе стороны его тонкими змейками вились смерчи.
Низкий, на пределе слышного, гул - давил на лицо, на плечи,
вытряхивал душу, велел пасть, вжаться, не видеть, не слышать...
Секущий ветер был ничем рядом с этим гулом.
Кажется, Светлана пыталась вырвать Билли из рук ничего не
понимающего Льва. Кажется, она пыталась поднять и Льва... Она не
сумела сделать ни того, ни другого - и это, должно быть, cпасло
их всех.
Когда Светлана, отчаявшись бежать, вновь выглянула из
укрытия, шар - лохматый, стремительный, перечеркнутый многими
молниями - был уже рядом, но проходил чуть правее. Рев и горхот
был пушечный. Перепонки вбивало в мозг. Больно ударило по лицу
стремительными острыми песчинками. Веер смерчей, штук десять, шел
прямо на нее. Пятнистые машины ерзали на дороге - маленькие и
перепуганные. Вдруг ветер остановился, замер, попятился. Над
головой летели, догоняя друг друга, два дерева. Светлана
почувствовала, что волосы ее поднимаются. Трава и лозинки
напряглись, устремляясь в небо. Вдруг - вырвался ком дерна,
нависающего над ручьем, взлетел и исчез. Прееодолевая непонятное
сопроитивление, она упала на Билли, на Льва, обхватила их руками,
вдавила в дно ручейка, в мокрый песок, в холодную воду...
Рухнуло небо.
Она еще успела заметить летящих людей, а потом сверху вниз
ударил заряд черной пыли.
Небывалый для этого времени года шквал обрушился на корвет в
два часа десять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69