Ах, как сражался он тогда, перед лицом смерча, за право получить
эти раны!.. Светлана засмеялась про себя. Благодаря Левушке она
отделалась двумя черными кровоподтеками: на бедро и повыше бедра.
А Билли вообще остался без царапины. Вот он, катится по лугу
колобком наперегонки с Софти, безобразным псом грязно-белой масти
и породы двортерьер, больше всего на свете обожающим подкрасться
тихо или внезапно наскочить - и облизать все лицо. Эти двое,
маленький человек и огромный пес, подозрительно быстро нашли
общий язык...
Лейтенант Дабби не посвящал ее, понятно, в планы своих
действий. Отряд совершил марш на восток и находился сейчас милях
в пятнадцати-двадцати от восточного побережья Острова. Светлана
знала только, что населения здесь очень мало и что палладийская
армия сюда не приходила, да и не стремилась.
Что тогда здесь делали партизаны?..
- А о каком Марине ты сказала, что он твой брат? - спросил
Лев, тоже глядя на резвящихся на лугу. - Я слышал эту фамилию. Но
ведь братьев у тебя, насколько я знаю, нет?
- Не могла же я сказать, что он был моим любовником,- пожала
плечами Светлана. - А где ты эту фамилию слышал?
- Там, у себя...
- А-а...
- Знаешь, я все жду, когда ты начнешь меня расспрашивать:
кто я, чем занимаюсь... и прочее. Ведь я же тебя тогда чуть
не...
- Я обратила внимание.
- Всякая женщина...
- Я не всякая, к сожалению. От этого мои проблемы. А
относительно тебя - все и так ясно. А если что не ясно, так
просто не хочется узнавать. Как не хочется, например, снова
встретиться с Глебом.
- Он обидел тебя?
- Нет. По крайней мере, в обычном смысле. Просто мне было
очень больно, когда я поняла, что - все. Что больше ничего не
будет. И я боюсь повторения этой боли... Ладно, будем
нелогичными. Тогда, в восемьдесят третьем - что ты делал в том
доме?
- Закрывал проход. Через этот дом бредуны проходили к нам.
Приносили подарки...
- А дядюшка Лоуэлл просто попал под горячую руку?
- Да нет, что ты. Это был агент бредунов, один из самых-
самых...
- Это - точно? Ты не ошибаешься?
- Абсолютно точно. Я видел своими глазами, как он принимал
тех, дары приносящих...
- Так ты можешь... проникать в тот мир?
- В общем, да. Я могу находить проходы. Я скаут.
- Здорово. А вот Глеб умел перемещаться без всяких проходов.
- Я знаю. Правильнее сказать, он умел создавать разовые
проходы. Таких, как он, называют сквозниками, пенетраторами...
- Таких? Их что, много?
- Что ты. Единицы. В нашем ведомстве был один, да и тот
погиб. По глупости: начал чистить револьвер, а разрядить -
забыл...
- Как его звали?- вздрогнула Светлана.
- Игорь Павлович... Да нет, ему было за шестьдесят. Твой
Глеб сейчас служит в ведомстве князя Кугушева, это Департамент
охраны, а я - у контр-адмирала Сахновского, военная разведка. У
Глеба свое подразделение, он там царь, и бог, и воинский
начальник... Не знаю, чем именно они там занимаются. Будто бы
намерены нанести поражение бредунам на их же территории. И будто
бы - уже нанесли...
Светлана хотела что-то сказать, но замерла. Знакомый и
жуткий механический клекот донесся откуда-то - справа, слева?..
Она вылетела из-под крон, чувствуя себя и Билли крошечными
медленными жучками на темном стекле, сгребла детеныша в охапку и
метнулась обратно. Навстречу ей из-за леса косо вывалилось
чудовище, сверкнуло глазами, пронеслось с грохотом... Не веря
себе, Светлана остановилась и посмотрела чудовищу вслед. Каким-то
невероятным усилием зоркости и памяти она сумела увидеть и
узнать. Различить в бледном пятне за бликующим стеклом черты
лица...
Это был мистер Пэтт.
Туров даже оглянулся и попытался увидеть еще раз ее, женщину
с ребенком на руках. Что-то смутно знакомое и даже тревожное
мелькнуло и пропало. Лишь много позже, глубокой ночью,
устраиваясь кое-как на жесткой койке постоялого двора в небольшом
полувымершем поселке с гордым именем Кастл-Маунт, он вспомнил
вдруг эту женщину и даже не то чтобы узнал - седьмым, восьмым
чувством проник, кто она такая. Жена Сайруса Кэмпбелла, лорда
Стэблфорда. Любовница Глеба Марина - и, весьма вероятно, мать его
ребенка...
Он даже сел в кровати. Но ничего сделать было уже нельзя.
Передняя машина остановилась, окутываясь пылью и дымом. За
нею, громоздясь, пристраивались остальные. Хорунжий Громов с
трудом сдержал заплясавшую кобылу: "Тихо, Зорька, тихо..." С
передней машины ловко соскочил высокий человек с пятнистой форме
и быстро пошел к казакам, отмахивая рукой.
За спиной зачпокали затворы, громов сказал через плечо:
- Отставить, робяты. Без нервы, ясно?
Сам - соскочил с седла и пошел навстречу пятнистому,
придерживая шашку.
- Майор Баглай,- сказал пятнистый спокойно, поднося руку к
голове, к мягкой бескозырке без околыша.- Командир
разведывательной роты.
- Хорунжий Громов,- лихо и небрежно отсалютовал Громов.-
Командир заставы.
- Не проводите меня к своему начальству, хорунжий? - спросил
Баглай.- Надо бы как-то миром все уладить...
- Миром был бы в самый раз,- согласился Громов. - Верхами
ездите - или все более на железе?
- Больше на железе, - сказал Баглай.- Но и верхами можем -
как без этого?
Поднятый внезапной телеграммой (телеграф при трудовиках
работал с перебоями, судорожно, но - работал), Виктор
Пигулевский, он же Виктор Виндам, последние полгода - начальник
тюрьмы Свитуотера, самого большого города на восточном побережье
Острова, - начал немедленно готовиться в дорогу. Он знал, что
этот час придет, поэтому все основное всегда было под рукой.
В Свитуотере проходы были, но использовали их редко,
поскольку Свитуотере сопрягался с китайским городом Аньда. У
Пигулевского, да и не только у него, всегда вызывало изумление,
почему сверхтекучие китайцы не просачиваются в Транквилиум?
Казалось бы, чего проще... Но китайцев, как и вообще азиатов,
здесь было по пальцам перечесть. Феномен, не имеющий достойного
объяснения... Идти через Китай было долго и муторно, проще -
здесь доехать до Тринити и перейти в Благовещенск.
Поезда ходили только воинские и какие-то "специальные". Как
раз такой и готовился к отправке, когда Пигулевский, потрясая
своими пасскардами и пауэрбэджами, налетел на вокзального
"мастера" и принудил его к сдаче. В результате отправку поезда
задержали, к неудовольствию двух профсоюзных шишек, то ли везущих
какой-то груз героям-фронтовикам, то ли, скорее всего,
намылившихся вывезти какое-то добро из прифронтовой полосы. И к
Пигулевскому они до поры относились прохладно - но когда узнали,
что он участвовал еще в первом восстании мастеровых и матросов в
Порт-Элизабете, оживились и частично приняли его в свои ряды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69