Джейни, по крайней мере, может
обеспечить себя сама; она сделала самостоятельную карьру. У нее, у Элен,
нет ничего. Ее роман, если говорить честно, представлял собой набор
бессвязных обрывков. Элен выплескивала все, что накопилось у нее в душе,
на страницах своего дневника. Она частенько оставляла его на виду в
надежде, что Руперт прочтет его и поймет, как она несчастна. Но он не
читал ничео, кроме книг Дика Френсиса и "Хорс энд Хаунд". Может быть, он
так же несчастлив, как и она, и срывает на Марке свое отчаяние и душевную
пустоту.
А ведь ей всего лишь двадцать семь. Неужели этот эмоциональный тупик
- все, что есть в жизни? Конечно, были времена, когда она была
сравнительно довольна жизнью - всегда только в отсутствие Руперта, но он,
в конце концов, отсутствовал одиннадцать месяцев в году. Такие периоды
перемежались периодами отчаяния, такого, как сейчас. Это случалось, когда
он публично унижал ее, гоняясь за другими женщинами, и теперь, заразив ее
триппером.
И ей всего двадцать семь. Элен всей душой жаждала любви, но, пробыв
замужем за Рупертом шесть с половиной лет, она чувствовала, что
действительно стала такой, какой ее видел Руперт, и в чем он ее обвинял.
Она стала нудной, чопорной, постоянно болеющей и фригидной. Руперт так
подорвал ее уверенность в себе, что Элен не чувствовала себя способной
удержать другого мужчину. Она знала, что нравится мужчинам - Мелису, Дино,
Джеймсу Бенсону - но была уверена, что все они потеряли бы к ней интерес
тотчас же, если бы затащили ее в постель.
Оглушенная снотворными таблетками, Элен на следующий день встала
только в одиннадцать часов. Она обнаружила, что Марк объедается немецкими
шоколадными конфетами и разбросал повсюдю липкие обертки.
- Где ты их взял? - яростно спросила она.
- Папа их мне привез.
Элен в бешенстве ворвалась к Руперту.
- Ты дал Марку сладости!
- Ты меня всегда упрекаешь за то, что я не привожу ему подарки.
Наконец я привез, и получаю от тебя по шее.
- Ты же знаешь, что детям не разрешается есть сладкое, кроме как
после ланча! Как я могу их воспитывать, если ты тратишь все свое время,
подрывая мой авторитет?
- Какой еще авторитет? Посмотри, что ты сделала из Марка: сопливый
жалкий маменькин сынок.
- Он плакал, потому что ты его напугал!
Их семейная жизнь хромала еще несколько недель. Элен продолжала
раскрашивать дом в разные цвета, потратив целое состояние на краску и
обои.
- Однажды утром я проснусь и обнаружу, что меня выкрасили и обклеили
обоями по последней моде, - ворчал Руперт.
Как и предсказывал доктор Бенсон, Элен и Руперт вылечились от
гонореи. Рокстар продолжал делать успехи, и в предолимпийском
рождественском состязании чуть было не победил, и видно было, что ему это
раз плюнуть.
В следующее воскресенье, последнее воскрсенье перед Рождеством,
Джейни и Билли, лежа в постели, читали газеты.
- О боже, - сказала Джейни. - Ты это видел?
- Черт! - сказал Билли. - Как по-твоему, это правда?
- Думаю, да. И газетчики наверняка проверили, иначе бы не рисковали.
Элен просто с ума сойдет.
У Кэмпбелл-Блэков на воскресный ланч был ростбиф. Руперт поглощал
добавку, когда его позвали к телефону. Элен убрала тарелки детей, поолжила
им яблочный пирог и крем, и погрузилась в воскресные газеты, ожидая
возвращения Руперта от телефона. Она взяла в руки "Санди Пост". Экий
дрянной листок, но просто невозможно его не прочитать. Какая-то восходящая
кинозвездочка по имени Саманта Фрибоди на странице 6 перечисляла своих
любовников. Шлюшка. Элен прочла про личины нескольких неправедных
священников и похотливых шлюх, потом открыла газету на странице шесть и
застыла, как громом пораженная. Первое, что она увидела на этой странице,
была фотография Руперта. Руперт лежал на берегу на фоне пальм в плавках,
сощурив глаза на солнце, со стаканом в руке.
"Один из самых потрясающих романов", - писала Саманта Фрибоди, - "у
меня был с асом-жокеем международного класса Рупертом Кэмпбелл-Блэком. Я
была на съемках в Португалии, а он приехал туда на пять дней в составе
британской команды выступать на скачках. Мы познакомились на вечеринке. Он
произвел на меня сногсшибательное впечатление своей неотразимой внешностью
голубоглазого блондина и столь же неотразимым чувством уверенности в себе,
которым буквально пропитан его облик. В тот день он удачно выступал на
состязаниях и, встретив меня, был вполне готов продолжать скачки всю ночь.
Сначала я отказала ему, мне не хотелось показаться легкодоступной. Но
волна шампанского и эйфории смыла нас вниз, на берег моря, и в два часа
ночи мы оказались в страстных объятиях друг друга. Мы занимались любовью
под звездами, и теплые волны прибоя накрывали нас с головой. Остаток этих
пяти дней мы были неразлучны, и любили друг друга целые ночи напролет.
Днем я ходила смотреть его выступления. Чрез пять дней мы решили
прекратить нашу идиллию, поскольку ему нужно было ехать на другие
состязания, а мне - заканчивать съемки в фильме. Он был женат, и жена как
раз ждала второго ребенка. Было только справедливо вернуть его жене. Но я
поистине наслаждалась тогда новизной и необычностью нашей безумной и
развратной любви".
- Я спущусь вниз, да? - во второй раз спросил Марк.
- Надо говорить "Можно, я спущусь вниз?" - автоматически поправила
Элен. Она встала и сняла Таб с высокого детского стульчика. - Пойдите,
дети, и посмотрите телевизор.
Наверху она заперлась в туалете. Ее вырвало. Потом еще раз, и еще.
Когда она вышла, Руперт ждал ее.
- В чем дело? Что случилось? От тебя такие звуки, как от Джейка
Лоуэлла перед важным забегом.
- Взгляни на это, - надтреснутым голосом прошептала Элен, пртягивая
ему газету.
Руперт пробежал глазами статью без малейшего признака эмоций на лице.
- Редкая чушь от первого до последнего слова. Ты что, поверила?
- Даты совпадают. Ты был в Португалии как раз перед тем, как я родила
Таб.
- Выбрось это из головы, - сказал Руперт. - Не обращай внимания.
Девчонка хочет привлечь внимание публики любым способом.
- Я тебя не понимаю! - вскрикнула Элен. - Если кто-то критикует твое
выступление на скачках, ты впадаешь в бешенство!
- Выступаю я ради денег. Вот что существенно. Я не трахаюсь ради
денег.
- Зато эта девица наверняка именно так и зарабатывает. Я и в самом
деле чуть было не поверила.
- Интересно, сколько она получила за статью, - сказал Руперт, снова
беря в руки газету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
обеспечить себя сама; она сделала самостоятельную карьру. У нее, у Элен,
нет ничего. Ее роман, если говорить честно, представлял собой набор
бессвязных обрывков. Элен выплескивала все, что накопилось у нее в душе,
на страницах своего дневника. Она частенько оставляла его на виду в
надежде, что Руперт прочтет его и поймет, как она несчастна. Но он не
читал ничео, кроме книг Дика Френсиса и "Хорс энд Хаунд". Может быть, он
так же несчастлив, как и она, и срывает на Марке свое отчаяние и душевную
пустоту.
А ведь ей всего лишь двадцать семь. Неужели этот эмоциональный тупик
- все, что есть в жизни? Конечно, были времена, когда она была
сравнительно довольна жизнью - всегда только в отсутствие Руперта, но он,
в конце концов, отсутствовал одиннадцать месяцев в году. Такие периоды
перемежались периодами отчаяния, такого, как сейчас. Это случалось, когда
он публично унижал ее, гоняясь за другими женщинами, и теперь, заразив ее
триппером.
И ей всего двадцать семь. Элен всей душой жаждала любви, но, пробыв
замужем за Рупертом шесть с половиной лет, она чувствовала, что
действительно стала такой, какой ее видел Руперт, и в чем он ее обвинял.
Она стала нудной, чопорной, постоянно болеющей и фригидной. Руперт так
подорвал ее уверенность в себе, что Элен не чувствовала себя способной
удержать другого мужчину. Она знала, что нравится мужчинам - Мелису, Дино,
Джеймсу Бенсону - но была уверена, что все они потеряли бы к ней интерес
тотчас же, если бы затащили ее в постель.
Оглушенная снотворными таблетками, Элен на следующий день встала
только в одиннадцать часов. Она обнаружила, что Марк объедается немецкими
шоколадными конфетами и разбросал повсюдю липкие обертки.
- Где ты их взял? - яростно спросила она.
- Папа их мне привез.
Элен в бешенстве ворвалась к Руперту.
- Ты дал Марку сладости!
- Ты меня всегда упрекаешь за то, что я не привожу ему подарки.
Наконец я привез, и получаю от тебя по шее.
- Ты же знаешь, что детям не разрешается есть сладкое, кроме как
после ланча! Как я могу их воспитывать, если ты тратишь все свое время,
подрывая мой авторитет?
- Какой еще авторитет? Посмотри, что ты сделала из Марка: сопливый
жалкий маменькин сынок.
- Он плакал, потому что ты его напугал!
Их семейная жизнь хромала еще несколько недель. Элен продолжала
раскрашивать дом в разные цвета, потратив целое состояние на краску и
обои.
- Однажды утром я проснусь и обнаружу, что меня выкрасили и обклеили
обоями по последней моде, - ворчал Руперт.
Как и предсказывал доктор Бенсон, Элен и Руперт вылечились от
гонореи. Рокстар продолжал делать успехи, и в предолимпийском
рождественском состязании чуть было не победил, и видно было, что ему это
раз плюнуть.
В следующее воскресенье, последнее воскрсенье перед Рождеством,
Джейни и Билли, лежа в постели, читали газеты.
- О боже, - сказала Джейни. - Ты это видел?
- Черт! - сказал Билли. - Как по-твоему, это правда?
- Думаю, да. И газетчики наверняка проверили, иначе бы не рисковали.
Элен просто с ума сойдет.
У Кэмпбелл-Блэков на воскресный ланч был ростбиф. Руперт поглощал
добавку, когда его позвали к телефону. Элен убрала тарелки детей, поолжила
им яблочный пирог и крем, и погрузилась в воскресные газеты, ожидая
возвращения Руперта от телефона. Она взяла в руки "Санди Пост". Экий
дрянной листок, но просто невозможно его не прочитать. Какая-то восходящая
кинозвездочка по имени Саманта Фрибоди на странице 6 перечисляла своих
любовников. Шлюшка. Элен прочла про личины нескольких неправедных
священников и похотливых шлюх, потом открыла газету на странице шесть и
застыла, как громом пораженная. Первое, что она увидела на этой странице,
была фотография Руперта. Руперт лежал на берегу на фоне пальм в плавках,
сощурив глаза на солнце, со стаканом в руке.
"Один из самых потрясающих романов", - писала Саманта Фрибоди, - "у
меня был с асом-жокеем международного класса Рупертом Кэмпбелл-Блэком. Я
была на съемках в Португалии, а он приехал туда на пять дней в составе
британской команды выступать на скачках. Мы познакомились на вечеринке. Он
произвел на меня сногсшибательное впечатление своей неотразимой внешностью
голубоглазого блондина и столь же неотразимым чувством уверенности в себе,
которым буквально пропитан его облик. В тот день он удачно выступал на
состязаниях и, встретив меня, был вполне готов продолжать скачки всю ночь.
Сначала я отказала ему, мне не хотелось показаться легкодоступной. Но
волна шампанского и эйфории смыла нас вниз, на берег моря, и в два часа
ночи мы оказались в страстных объятиях друг друга. Мы занимались любовью
под звездами, и теплые волны прибоя накрывали нас с головой. Остаток этих
пяти дней мы были неразлучны, и любили друг друга целые ночи напролет.
Днем я ходила смотреть его выступления. Чрез пять дней мы решили
прекратить нашу идиллию, поскольку ему нужно было ехать на другие
состязания, а мне - заканчивать съемки в фильме. Он был женат, и жена как
раз ждала второго ребенка. Было только справедливо вернуть его жене. Но я
поистине наслаждалась тогда новизной и необычностью нашей безумной и
развратной любви".
- Я спущусь вниз, да? - во второй раз спросил Марк.
- Надо говорить "Можно, я спущусь вниз?" - автоматически поправила
Элен. Она встала и сняла Таб с высокого детского стульчика. - Пойдите,
дети, и посмотрите телевизор.
Наверху она заперлась в туалете. Ее вырвало. Потом еще раз, и еще.
Когда она вышла, Руперт ждал ее.
- В чем дело? Что случилось? От тебя такие звуки, как от Джейка
Лоуэлла перед важным забегом.
- Взгляни на это, - надтреснутым голосом прошептала Элен, пртягивая
ему газету.
Руперт пробежал глазами статью без малейшего признака эмоций на лице.
- Редкая чушь от первого до последнего слова. Ты что, поверила?
- Даты совпадают. Ты был в Португалии как раз перед тем, как я родила
Таб.
- Выбрось это из головы, - сказал Руперт. - Не обращай внимания.
Девчонка хочет привлечь внимание публики любым способом.
- Я тебя не понимаю! - вскрикнула Элен. - Если кто-то критикует твое
выступление на скачках, ты впадаешь в бешенство!
- Выступаю я ради денег. Вот что существенно. Я не трахаюсь ради
денег.
- Зато эта девица наверняка именно так и зарабатывает. Я и в самом
деле чуть было не поверила.
- Интересно, сколько она получила за статью, - сказал Руперт, снова
беря в руки газету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142