Но неизменно либо она теряла открытку, либо Билли не
оказывался дома в нужный день.
В мае Хелина родила дочку, которую назвали Табитой. Руперт
присутствовал при родах и хотя Хелине казалось, что большую часть времени
он провел, строя глазки хорошеньким медсестрам и наблюдая, как работает
вся эта машина, все же в конце концов он присутствовал, даже если и вел
себя не совсем корректно. А с того момента, как он увидел Табиту и она
открыла такие же кембриджские голубые глаза, как у него, Руперт был
полностью очарован. Она и в самом деле была ангелоподобным ребенком. Она
практически сразу начала угукать и смеяться, она спала по ночам, а если
просыпалась, то именно Руперт без звука поднимался и подходил к ней,
проявляя такую доброту и терпение, которых Хелина раньше не замечала в
нем.
Что касается Руперта, то для него это была великая любовь столетия.
Наконец появился некто, кого он любил безгранично и кто обожал его также.
Позже, когда она начала говорить, то ее первым словом было "папа", а когда
она делала свои первые шаги, то они были направлены к Руперту. И еще до
того, как она начала ходить, она криком требовала, чтобы ее посадили на
пони, и вопила еще громче когда ее снимали с него. Руперт делал все для
нее, качал ее, играл с ней часами, наблюдал за ней спящей в детской
кроватке, пухленькой, розовощекой, светловолосой и приводящей его в
восторг. Сначала восхищавшаяся наслаждением Руперта, Хелина постепенно
начала сердиться на него и стала еще ближе к Маркусу, который в свои два
года не мог понять, почему папа не любит так сильно его, не приносит ему
подарков и не обнимает его, сажая на колени. В результате, когда Руперта
не было рядом, он мог щипать и бить маленькую Теб и закладывать ее
кроватку игрушками. Однажды Руперт застал Маркуса, пытающегося задушить
Теб подушкой. Он отвесил ему такой подзатыльник, что тот перелетел через
всю комнату. Двумя часами позже у Маркуса начался сильнейший приступ
астмы. Он выздоровел, но к тому времени Руперт уже уехал на следующие
соревнования.
Крещение сильно выбило Дженни из колеи. Она была крестной матерью.
Крестины представлялись как родовое дело, как ритуальное празднование в
честь плодовитости. На них присутствовал весь клан Кемпебеллов-Блеков,
пришедший в экстаз от такого восхитительного ребенка. Миссис Ллойд-Фокс
подарила Теб прекрасный серебрянный кубок. Дженни сильно напилась и
провела всю ночь,заливаясь потоками слез. Билли был в отчаянии. - Мы
женаты всего полтора года, дорогая. Я схожу к доктору, может это моя вина.
30
Теперь все наездники срочно готовились к чемпионату мира, который
должен был состояться в Ле Риво в Бретани в июле. Только 6 английских
наездников будут отобраны для участия в чемпионате. Считая, что Билли без
сомнения попадет в эту шестерку, Кевин Кали зарезервировал навес в Ле Риво
и намеревался принимать в нем гостей, а поэтому пригласил всех своих самых
значительны клиентов на праздник.
Так как был еще только май, Билли не очень тревожился по поводу
квалификационной процедуры. Он был уже почти в форме. Бал переболев
вирусным инфекционным заболеванием уже выздоровел и готовился к
соревнованиям. Другим ключевым событием для конного спорта, по мнению
Кевина Кали, был Вестернгейт - соревнование в центральных графствах
Англии, проводящееся в конце мая. Фабрика " Магги- Мил " ("Магическая
пища") находилась всего в нескольких милях от Вестернгейта, у Кевина Кели
был забронирован шатер на этих соревнованиях и ожидалось, что на
соревнованиях будет весь управленческий аппарат в обществе самых
значительных клиентов фирмы.
Главным событием для них была встреча с Билли и выступление его
лошадей Магги Мил Эла ("Бал" - буйвол) Магги Мил Китча ("Китченер" -
повар) и Магги Мил Дика ("Мандрика"). Все также стремились познакомиться с
очень красивой и известной женой Билли - Дженни, которую многие дамы знали
по статьям в " Дейли Пост " и считали "последним шиком".
Вестернгейт находился 8 милями севернее от Пенскомба. Ожидалось, что
Билли будет участвовать в показе все три дня соревнований, Кевин и Энид
Кали были разочарованы тем, что Дженни работала в четверг и пятницу, но
они надеялись увидеть ее на ленче в субботу.
- Мне обязательно нужно ехать ? - проговорила Дженни.
- Это очень важно, - убеждал ее Билли, - они - наш хлеб с маслом.
- Я бы сказала - маргарин с ломтиком хлеба, если ты хочешь знать мое
мнение. Мне ужасно не хочется бросать свою книгу, когда она так хорошо
идет, - соврала Дженни.
- Я приеду домой в пятницу вечером и заберу тебя, - сказал Билли. -
Мы можем отправиться утром, но должны выехать очень рано; у меня в 11.30
выездка новичков.
В понедельник перед соревнованиями Билли ездил к Кевину Кали просить
у него аванс в 20 000 фунтов, чтобы отбиться от кредиторов . Кевин немного
подумал, а затем сказал: "Хорошо, Билли, я помогу тебе".
- Так мило с твоей стороны, - со вздохом облегчения сказал Билли.
- Ничего не мило, это чертовски великодушно, но я не собираюсь тебе
давать столько, сколько ты просишь. Я дам тебе 2 000 фунтов, иначе ты
потеряешь чувство голода.
Сердце Билли упало.
- Остальные ты должен выиграть. Перестань пить и сбрось немного вес.
Мир жесток. Я расчитываю на тебя на мировом чемпионате. Я заказал навес в
Ле Риво, так что ты постарайся выиграть и пройти квалификационную
процедуру.
Билли подумал, что лучше бы Кевин не заказывал навес, не надо
искушать судьбу.
Казалось неудача просто преследует его. У него было такое тяжелое
похмелье в Фонтенбло, что он забыл проверить, укрепил ли Треси гвозди на
подковах Китченера. Китченер вышел на круг и сразу же подскользнулся на
месте, с которого отталкивался для прыжка, что вывело его из строя на
целый сезон. И теперь Билли остался только с Балом и Мандрикой. Когда он
звонил Дженни она мило с ним побеседовала , у нее была задержка 4 дня и
она вся погрузилась в тайное ожидание.
Вечером в среду Билли вернулся из Фонтенбло и обнаружил, что Дженни
положила в стиральную машину вместе с тремя парами бриджей и четырьмя
белыми рубашками свой алый шелковый шарфик, отчего его вещи после стирки
были испещрены красными полосами и напоминали утреннюю зарю. Билли очень
устал, он не сдержался и выругался.
- Я не могу понять, что тебя так волнует? Я же не жалуюсь, -
закричала в ответ Дженни. - Я испортила свой лучший шарф. Я так занята, ты
должен быть счастлив, что я вообще постирала твои рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
оказывался дома в нужный день.
В мае Хелина родила дочку, которую назвали Табитой. Руперт
присутствовал при родах и хотя Хелине казалось, что большую часть времени
он провел, строя глазки хорошеньким медсестрам и наблюдая, как работает
вся эта машина, все же в конце концов он присутствовал, даже если и вел
себя не совсем корректно. А с того момента, как он увидел Табиту и она
открыла такие же кембриджские голубые глаза, как у него, Руперт был
полностью очарован. Она и в самом деле была ангелоподобным ребенком. Она
практически сразу начала угукать и смеяться, она спала по ночам, а если
просыпалась, то именно Руперт без звука поднимался и подходил к ней,
проявляя такую доброту и терпение, которых Хелина раньше не замечала в
нем.
Что касается Руперта, то для него это была великая любовь столетия.
Наконец появился некто, кого он любил безгранично и кто обожал его также.
Позже, когда она начала говорить, то ее первым словом было "папа", а когда
она делала свои первые шаги, то они были направлены к Руперту. И еще до
того, как она начала ходить, она криком требовала, чтобы ее посадили на
пони, и вопила еще громче когда ее снимали с него. Руперт делал все для
нее, качал ее, играл с ней часами, наблюдал за ней спящей в детской
кроватке, пухленькой, розовощекой, светловолосой и приводящей его в
восторг. Сначала восхищавшаяся наслаждением Руперта, Хелина постепенно
начала сердиться на него и стала еще ближе к Маркусу, который в свои два
года не мог понять, почему папа не любит так сильно его, не приносит ему
подарков и не обнимает его, сажая на колени. В результате, когда Руперта
не было рядом, он мог щипать и бить маленькую Теб и закладывать ее
кроватку игрушками. Однажды Руперт застал Маркуса, пытающегося задушить
Теб подушкой. Он отвесил ему такой подзатыльник, что тот перелетел через
всю комнату. Двумя часами позже у Маркуса начался сильнейший приступ
астмы. Он выздоровел, но к тому времени Руперт уже уехал на следующие
соревнования.
Крещение сильно выбило Дженни из колеи. Она была крестной матерью.
Крестины представлялись как родовое дело, как ритуальное празднование в
честь плодовитости. На них присутствовал весь клан Кемпебеллов-Блеков,
пришедший в экстаз от такого восхитительного ребенка. Миссис Ллойд-Фокс
подарила Теб прекрасный серебрянный кубок. Дженни сильно напилась и
провела всю ночь,заливаясь потоками слез. Билли был в отчаянии. - Мы
женаты всего полтора года, дорогая. Я схожу к доктору, может это моя вина.
30
Теперь все наездники срочно готовились к чемпионату мира, который
должен был состояться в Ле Риво в Бретани в июле. Только 6 английских
наездников будут отобраны для участия в чемпионате. Считая, что Билли без
сомнения попадет в эту шестерку, Кевин Кали зарезервировал навес в Ле Риво
и намеревался принимать в нем гостей, а поэтому пригласил всех своих самых
значительны клиентов на праздник.
Так как был еще только май, Билли не очень тревожился по поводу
квалификационной процедуры. Он был уже почти в форме. Бал переболев
вирусным инфекционным заболеванием уже выздоровел и готовился к
соревнованиям. Другим ключевым событием для конного спорта, по мнению
Кевина Кали, был Вестернгейт - соревнование в центральных графствах
Англии, проводящееся в конце мая. Фабрика " Магги- Мил " ("Магическая
пища") находилась всего в нескольких милях от Вестернгейта, у Кевина Кели
был забронирован шатер на этих соревнованиях и ожидалось, что на
соревнованиях будет весь управленческий аппарат в обществе самых
значительных клиентов фирмы.
Главным событием для них была встреча с Билли и выступление его
лошадей Магги Мил Эла ("Бал" - буйвол) Магги Мил Китча ("Китченер" -
повар) и Магги Мил Дика ("Мандрика"). Все также стремились познакомиться с
очень красивой и известной женой Билли - Дженни, которую многие дамы знали
по статьям в " Дейли Пост " и считали "последним шиком".
Вестернгейт находился 8 милями севернее от Пенскомба. Ожидалось, что
Билли будет участвовать в показе все три дня соревнований, Кевин и Энид
Кали были разочарованы тем, что Дженни работала в четверг и пятницу, но
они надеялись увидеть ее на ленче в субботу.
- Мне обязательно нужно ехать ? - проговорила Дженни.
- Это очень важно, - убеждал ее Билли, - они - наш хлеб с маслом.
- Я бы сказала - маргарин с ломтиком хлеба, если ты хочешь знать мое
мнение. Мне ужасно не хочется бросать свою книгу, когда она так хорошо
идет, - соврала Дженни.
- Я приеду домой в пятницу вечером и заберу тебя, - сказал Билли. -
Мы можем отправиться утром, но должны выехать очень рано; у меня в 11.30
выездка новичков.
В понедельник перед соревнованиями Билли ездил к Кевину Кали просить
у него аванс в 20 000 фунтов, чтобы отбиться от кредиторов . Кевин немного
подумал, а затем сказал: "Хорошо, Билли, я помогу тебе".
- Так мило с твоей стороны, - со вздохом облегчения сказал Билли.
- Ничего не мило, это чертовски великодушно, но я не собираюсь тебе
давать столько, сколько ты просишь. Я дам тебе 2 000 фунтов, иначе ты
потеряешь чувство голода.
Сердце Билли упало.
- Остальные ты должен выиграть. Перестань пить и сбрось немного вес.
Мир жесток. Я расчитываю на тебя на мировом чемпионате. Я заказал навес в
Ле Риво, так что ты постарайся выиграть и пройти квалификационную
процедуру.
Билли подумал, что лучше бы Кевин не заказывал навес, не надо
искушать судьбу.
Казалось неудача просто преследует его. У него было такое тяжелое
похмелье в Фонтенбло, что он забыл проверить, укрепил ли Треси гвозди на
подковах Китченера. Китченер вышел на круг и сразу же подскользнулся на
месте, с которого отталкивался для прыжка, что вывело его из строя на
целый сезон. И теперь Билли остался только с Балом и Мандрикой. Когда он
звонил Дженни она мило с ним побеседовала , у нее была задержка 4 дня и
она вся погрузилась в тайное ожидание.
Вечером в среду Билли вернулся из Фонтенбло и обнаружил, что Дженни
положила в стиральную машину вместе с тремя парами бриджей и четырьмя
белыми рубашками свой алый шелковый шарфик, отчего его вещи после стирки
были испещрены красными полосами и напоминали утреннюю зарю. Билли очень
устал, он не сдержался и выругался.
- Я не могу понять, что тебя так волнует? Я же не жалуюсь, -
закричала в ответ Дженни. - Я испортила свой лучший шарф. Я так занята, ты
должен быть счастлив, что я вообще постирала твои рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142