"Во всяком случае, я не на
похороны собираюсь."
"Ты вполне сможешь так думать," сказал Джейк, "когда увидишь размеры
препятствий."
Джейк был ужасно занят и совершенно не имел времени, чтобы
встретиться с Хелен, которая, несмотря на строгие советы Мэлиса, настолько
сходила с ума, что даже звонила ему в конюшню.
"Это я, дорогой. Почему ты не звонишь? Притворись, что кто-то ошибся
номером и перезвони мне, когда удастся."
Он едва не вздохнул с облегчением, когда они с Рупертом уехали в Лос
Анжелес, предоставив ему передышку, во время которой он смог
непосредственно сосредоточиться на деле. Но, работая целые дни напролет,
те немногие часы, которые он проводил в постели, он думал о будущем.
Их финансовое положение было все еще ненадежно. Директор банка
требовал в качестве залога Милл, конюшню и акции Тори. Он очень гордился
Джейком и его невероятным выздоровлением и часто упоминал его имя в
гольф-клубе, но Джейк знал, что это дружелюбие быстро исчезнет, если у
него начнуться неприятности с деньгами.
Теперь, когда его выбрали для участия в Олимпийских Играх, банки
относились к нему гораздо более благосклонно, особенно потому, что его
донимало полдюжины потенциальных спонсоров. Но его не устраивал никто из
них и он знал, что они остынут, если он вернется без медали. В любом
случае, он видел, под каким ужасающим давлением спонсоров находились
Билли, Хампти и Дриффилд - им приходилось устраивать выходные, чтобы
открывать фабрики, ездить на вечеринки и болтать с важными клиентами перед
большим заездом. Джейк знал, что не обладает таким непринужденным обаянием
или таким спокойным характером, чтобы совладать с подобным вторжением в
его личную жизнь. Он приходил в ужас от мысли, что кто-то будет
командовать им. Это стало бы возвращением к школе верховой езды "Ферма
Брука" и миссис Вилтон. Если спонсоры будут хозяевами его лошадей, они
смогут забрать их, как полковник Картер забрал Реванша.
Больше всего он хотел завоевать золото и победить Руперта. Но теперь,
так же сильно, он хотел Хелен, ее прохладное стройное тело и ту
необычайную, знойную страстность, которую он внушал ей. Будучи с лошадьми
или семьей, он мог отключиться и забыть о ней. Но по ночам боль и
страстное желание возвращалось сильнее, чем прежде.
Но как, черт побери, он сможет содержать две семьи? Если Хелен сбежит
с ним, Руперт может оставить ее без гроша. Даже если она начнет писать, ей
придется нанять кого-нибудь для присмотра за детьми (если Руперт позволит
забрать детей, что было маловероятно). А если Джейк уйдет от Тори, он
потеряет детей, Фэн и Милл, не говоря уже о Тори и ее потрясающей
поддержке. Ему придется найти другую конюшню и ездить для другого хозяина.
И как он разделит лошадей? Поделит Макулая как сказочную лошадь: себе
возьмет переднюю половину, а Тори отдаст заднюю?
Наконец, его беспокоила Хелен. Она сказала, что готова жить бедно, но
она провела шесть лет с Рупертом, с приходящей работницей, убиравшей ее
прекрасный дом, нянюшками для детей и садовниками, ухаживавшими за теми
изысканными клумбами, не говоря уже о шампанском и цветах в каждой
четырехзвездочной гостиннице, где она останавливалась. Как она справится с
бедностью? Она сравнивала себя с домашним растением, увядающем без полива
в оранжерее, пока дождь за стеклом падает на плодородную землю. Но, вместе
с тем, что случится с домашним растением, когда оно столкнется с ветрами и
снегами внешнего мира?
Он пытался поговорить об этом с Хелен, но она была так неуверена в
будущем, что всегда неправильно истолковывала это как попытку отступления.
Все это он упустил, подумал он, когда, накачавшись шампанским, послал ей
из Дублина синий шелковый платок.
За день до отъезда в Лос Анжелес, как будто в ответ на молитвы, ему
позвонил Гэрфилд Бойсон, владелец гигантской киноимперии. Бойсон был
любезный, очень упрямый человек, всю жизнь любивший лошадей, и достаточно
богатый, чтобы не беспокоиться о деньгах.
"Я буду проезжать через вашу деревню во время ленча," раздавался из
телефона в машине его потрескивающий голос. "Как насчет выпить?"
"Слишком занят," сказал Джейк. "Мы завтра уезжаем."
"Ну, на это время найдется," сказал Бойсон. "Через полчаса встретимся
в "Прощальном кубке"."
Удирает, чтобы попрощаться с миссис К-Б, угрюмо подумала Фэн, когда
Джейк исчез без объяснений. Деревенские мальчишки останавливались,
восхищаясь блестящим Ролс-Ройсом Бойсона, пока его шофер клеваг носом в
свете позднего августовского солнца. В баре кресло туго охватывало
огромные объемы Бойсона. Когда он поглощал тройное виски и глотал
хрустящий картофель, его глаза, почти полностью спрятанные в мясистой
плоти щек, были проницательны и добры.
"Привет, парень, что будешь?"
"Томатный сок. Я работая," подчеркнуто сказал Джейк. Он закурил.
"Тебе придется избавиться от этой привычки," сказал Бойсон. "Лос
Анжелес отвратительно действует на людей с плохой грудью."
"Мне тоже так говорили."
"Ворчестерский соус?" спросила барменша. "О, это ты, Джейк. Не
заметила как ты вошел. Как дела?"
"Потихоньку," сказал Джейк.
Барменша взгянула на стену, где гордо висела одна из розеток Макулая,
завоеванная на Чемпионате Мира.
"Надеюсь, мы получим еще одну из Лос Анжелеса и повесим рядом,"
сказала она.
Джейк повернулся к Бойсону: "Ну, уверен, что ты позвал меня сюда не
для того, чтобы посоветовать бросить курить."
Бойсон глупо рассмеялся. "Нет. Садись, парень. Некоторое время я
наблюдал за твоей карьерой. Восхищаюсь твоей силой воли, тем, как ты
сопротивляешься. Восхищаюсь этой твоей оживленной своячницей."
"Другие мужчины тоже," без улыбки Джейк взглянул на часы.
"Руперт прав насчет тебя," сказал Бойсон. "Он говорил, что в тебе так
же мало обаяния, как и роста."
"Спасибо," сказал Джейк, осушив стакан и вставая.
"Сядь," сказал Бойсон, махнув толстой, увешанной кольцами рукой.
"Единственное, чего я не хочу, так это заставлять тебя что-либо делать. Я
не прошу тебя болтать с клиентами и открывать магазины. Просто хочу
облегчить тебе жизнь."
"Что вы будете иметь с этого?"
"Ну, не будем ходить вокруг да около. Мое имя перед именами твоих
лошадей. Бойсон Макулай, Бойсон Смелый, не так уж плохо звучит."
"Нет!" сказал Джейк.
"Подожди. За это я возьму на себя все твои счета и расходы на
поездку, и новый грузовик с моим именем на нем. Я заметил, что твой в
Критленде разваливался по частям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
похороны собираюсь."
"Ты вполне сможешь так думать," сказал Джейк, "когда увидишь размеры
препятствий."
Джейк был ужасно занят и совершенно не имел времени, чтобы
встретиться с Хелен, которая, несмотря на строгие советы Мэлиса, настолько
сходила с ума, что даже звонила ему в конюшню.
"Это я, дорогой. Почему ты не звонишь? Притворись, что кто-то ошибся
номером и перезвони мне, когда удастся."
Он едва не вздохнул с облегчением, когда они с Рупертом уехали в Лос
Анжелес, предоставив ему передышку, во время которой он смог
непосредственно сосредоточиться на деле. Но, работая целые дни напролет,
те немногие часы, которые он проводил в постели, он думал о будущем.
Их финансовое положение было все еще ненадежно. Директор банка
требовал в качестве залога Милл, конюшню и акции Тори. Он очень гордился
Джейком и его невероятным выздоровлением и часто упоминал его имя в
гольф-клубе, но Джейк знал, что это дружелюбие быстро исчезнет, если у
него начнуться неприятности с деньгами.
Теперь, когда его выбрали для участия в Олимпийских Играх, банки
относились к нему гораздо более благосклонно, особенно потому, что его
донимало полдюжины потенциальных спонсоров. Но его не устраивал никто из
них и он знал, что они остынут, если он вернется без медали. В любом
случае, он видел, под каким ужасающим давлением спонсоров находились
Билли, Хампти и Дриффилд - им приходилось устраивать выходные, чтобы
открывать фабрики, ездить на вечеринки и болтать с важными клиентами перед
большим заездом. Джейк знал, что не обладает таким непринужденным обаянием
или таким спокойным характером, чтобы совладать с подобным вторжением в
его личную жизнь. Он приходил в ужас от мысли, что кто-то будет
командовать им. Это стало бы возвращением к школе верховой езды "Ферма
Брука" и миссис Вилтон. Если спонсоры будут хозяевами его лошадей, они
смогут забрать их, как полковник Картер забрал Реванша.
Больше всего он хотел завоевать золото и победить Руперта. Но теперь,
так же сильно, он хотел Хелен, ее прохладное стройное тело и ту
необычайную, знойную страстность, которую он внушал ей. Будучи с лошадьми
или семьей, он мог отключиться и забыть о ней. Но по ночам боль и
страстное желание возвращалось сильнее, чем прежде.
Но как, черт побери, он сможет содержать две семьи? Если Хелен сбежит
с ним, Руперт может оставить ее без гроша. Даже если она начнет писать, ей
придется нанять кого-нибудь для присмотра за детьми (если Руперт позволит
забрать детей, что было маловероятно). А если Джейк уйдет от Тори, он
потеряет детей, Фэн и Милл, не говоря уже о Тори и ее потрясающей
поддержке. Ему придется найти другую конюшню и ездить для другого хозяина.
И как он разделит лошадей? Поделит Макулая как сказочную лошадь: себе
возьмет переднюю половину, а Тори отдаст заднюю?
Наконец, его беспокоила Хелен. Она сказала, что готова жить бедно, но
она провела шесть лет с Рупертом, с приходящей работницей, убиравшей ее
прекрасный дом, нянюшками для детей и садовниками, ухаживавшими за теми
изысканными клумбами, не говоря уже о шампанском и цветах в каждой
четырехзвездочной гостиннице, где она останавливалась. Как она справится с
бедностью? Она сравнивала себя с домашним растением, увядающем без полива
в оранжерее, пока дождь за стеклом падает на плодородную землю. Но, вместе
с тем, что случится с домашним растением, когда оно столкнется с ветрами и
снегами внешнего мира?
Он пытался поговорить об этом с Хелен, но она была так неуверена в
будущем, что всегда неправильно истолковывала это как попытку отступления.
Все это он упустил, подумал он, когда, накачавшись шампанским, послал ей
из Дублина синий шелковый платок.
За день до отъезда в Лос Анжелес, как будто в ответ на молитвы, ему
позвонил Гэрфилд Бойсон, владелец гигантской киноимперии. Бойсон был
любезный, очень упрямый человек, всю жизнь любивший лошадей, и достаточно
богатый, чтобы не беспокоиться о деньгах.
"Я буду проезжать через вашу деревню во время ленча," раздавался из
телефона в машине его потрескивающий голос. "Как насчет выпить?"
"Слишком занят," сказал Джейк. "Мы завтра уезжаем."
"Ну, на это время найдется," сказал Бойсон. "Через полчаса встретимся
в "Прощальном кубке"."
Удирает, чтобы попрощаться с миссис К-Б, угрюмо подумала Фэн, когда
Джейк исчез без объяснений. Деревенские мальчишки останавливались,
восхищаясь блестящим Ролс-Ройсом Бойсона, пока его шофер клеваг носом в
свете позднего августовского солнца. В баре кресло туго охватывало
огромные объемы Бойсона. Когда он поглощал тройное виски и глотал
хрустящий картофель, его глаза, почти полностью спрятанные в мясистой
плоти щек, были проницательны и добры.
"Привет, парень, что будешь?"
"Томатный сок. Я работая," подчеркнуто сказал Джейк. Он закурил.
"Тебе придется избавиться от этой привычки," сказал Бойсон. "Лос
Анжелес отвратительно действует на людей с плохой грудью."
"Мне тоже так говорили."
"Ворчестерский соус?" спросила барменша. "О, это ты, Джейк. Не
заметила как ты вошел. Как дела?"
"Потихоньку," сказал Джейк.
Барменша взгянула на стену, где гордо висела одна из розеток Макулая,
завоеванная на Чемпионате Мира.
"Надеюсь, мы получим еще одну из Лос Анжелеса и повесим рядом,"
сказала она.
Джейк повернулся к Бойсону: "Ну, уверен, что ты позвал меня сюда не
для того, чтобы посоветовать бросить курить."
Бойсон глупо рассмеялся. "Нет. Садись, парень. Некоторое время я
наблюдал за твоей карьерой. Восхищаюсь твоей силой воли, тем, как ты
сопротивляешься. Восхищаюсь этой твоей оживленной своячницей."
"Другие мужчины тоже," без улыбки Джейк взглянул на часы.
"Руперт прав насчет тебя," сказал Бойсон. "Он говорил, что в тебе так
же мало обаяния, как и роста."
"Спасибо," сказал Джейк, осушив стакан и вставая.
"Сядь," сказал Бойсон, махнув толстой, увешанной кольцами рукой.
"Единственное, чего я не хочу, так это заставлять тебя что-либо делать. Я
не прошу тебя болтать с клиентами и открывать магазины. Просто хочу
облегчить тебе жизнь."
"Что вы будете иметь с этого?"
"Ну, не будем ходить вокруг да около. Мое имя перед именами твоих
лошадей. Бойсон Макулай, Бойсон Смелый, не так уж плохо звучит."
"Нет!" сказал Джейк.
"Подожди. За это я возьму на себя все твои счета и расходы на
поездку, и новый грузовик с моим именем на нем. Я заметил, что твой в
Критленде разваливался по частям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142