другой, маленький, золотой, был с вензелем Коризандры. Накануне Сара обратила на него внимание. Принц снял его с пальца.
— Возьми,— сказал он,— этот перстень и покажи его госпоже Лорио. Скажи ей, что графиня Грамон дала его тебе в доказательство, что ты действительно пришла от нее.
— А когда я останусь с ней наедине?
— Ты скажешь ей: «Друг Коризандры, человек, готовый охранять вас, умоляет вас довериться ему и исполнить то, о чем я вас попрошу».
— Хорошо! — сказала Миетта.
— Если она будет колебаться, то ты прибавишь: «Вы подвергаетесь большей опасности, чем смерть, вас хотят спасти от Ренэ». Иди, дитя мое.
— Сударь, а когда Сара Лорио согласится довериться мне, что я должна просить ее исполнить? — спросила Миетта, которая была девушка благоразумная и не бралась сыграть роль, не выучив ее как следует.
— Ты попросишь у нее разрешения сходить за своими вещами и в полдень будешь ждать нас у дяди.
— Слушаю, сударь.
— Иди, дитя мое.
Миетта взяла перстень, поклонилась молодым людям и исчезла на темной лестнице гостиницы.
Генрих и Ноэ подошли к окну и увидели, как она быстрым, легким шагом шла по улице Св. Иакова.
— Очаровательная девушка! — прошептал Ноэ.
— Друг мой! — сказал Генрих.— Это запретный плод.
— Неужели?
— Фи, Ноэ! Это беарнка, землячка, племянница человека, который готов жизнью пожертвовать ради меня.
— Все равно,— пробормотал Ноэ, которого, казалось, не убедила суровая проповедь принца о нравственности.— Она хорошенькая девушка. Честное слово, она красивее Паолы.
— Очень возможно, друг мой, но все-таки хорошо, что Паола вскружила тебе немного голову.
— Отчего?
— Оттого, что если бы ты не был у нее, то не знал бы многого.
— Правда.
— Теперь же пойдем завтракать, а затем отправимся в Лувр.
Принц и его товарищ оделись чрезвычайно изящно, спустились в столовую, позавтракали с большим аппетитом и около десяти часов отправились в Лувр. Во дворе к ним подошел паж Рауль, красивый брюнет, которого полюбила хорошенькая Нанси.
XXIII
Рауль приветствовал Генриха улыбкой.
— Я ждал вас,— сказал он.
— Неужели? — спросил Генрих.
— У меня есть записка к вам, господин де Коарасс.
— Ко мне?
— Да, к вам.
— От кого?
— От Нанси.
Рауль покраснел, произнеся имя прелестной камеристки.
— Давайте ее, Рауль, давайте,— сказал Генрих.
— Нанси, которую я встретил утром,— продолжал Рауль,— сказала мне: «Знаешь ли ты, в какой гостинице живет господин де Коарасс?» — «Да»,— ответил я.— «А придет он сегодня к господину де Пибраку?» — «Весьма возможно. Де Пибрак сказал ему вчера на балу, что король будет завтра на охоте, и я поеду с ним. Приходите ко мне послезавтра утром, кузен».— «А,— сказала Нанси,— и ты уверен в этом, Рауль?» — «Да».— «Ну так возьми записочку к нему».— «Отнести ее в гостиницу?» — «Нет, подожди, пока он придет в Лувр. Если он не придет, то ты отнесешь к нему».— Я взял записку.
— Милый мой, у вас чудесная память,— сказал принц.— Очень вероятно, что мой кузен де Пибрак ждет нас.
Генрих распечатал записку, которая распространяла благоухание, и прочитал:
«Господин де Коарасс, я не приду на условленное свидание, потому что особа, которой вы обещали рассказать что-то, не может принять вас сегодня, а просит прийти завтра в этот же час. По-видимому, вы воспользовались моим советом. О вас говорят, и я заметила вздох. Как видите, ум заменяет иногда недостаток роста...»
Пока Генрих читал, Рауль следил за выражением его лица, и когда глаза принца заблестели от радости, паж побледнел от ревности.
Ноэ, заметивший бледность пажа, нагнулся к его уху и шепнул:
— Не бойтесь, Рауль, сердце Нанси не принимает
участия в этой записке. Дело касается политики.
Ноэ лукаво улыбнулся. Рауль понял и успокоился.
«Чем может быть занята сегодня вечером принцесса Маргарита? — соображал Генрих, перечитывая записку Нанси.— Она не может принять меня сегодня вечером, однако я, кажется, ей немножко нравлюсь, хотя и не обладаю величественным ростом кузена Гиза».
Он свернул записку и спрятал ее в карман.
— Извините меня, друг мой,— сказал он Раулю,— я настоящий провинциал и способен заблудиться в Лувре, если вы не возьмете на себя труд проводить меня...
— Куда желаете идти, сударь?
— К де Пибраку.
— Хорошо. Я проведу вас по маленькой лестнице.
— Ты идешь, Ноэ? — спросил принц.
— Конечно,— ответил Ноэ.
Рауль проводил мнимых кузенов де Пибрака по маленькой лестнице, что, однако, не помешало им встретиться с несколькими придворными, которые раскланялись с ними чрезвычайно любезно.
С тех пор как их видели играющими с королем, Генрих и Ноэ сделались важными особами, и в Лувре только и говорили о милости, выпавшей на их долю.
Рауль проводил их к де Пибраку и ушел. Гасконец ждал, пока уйдет Рауль, чтобы поклониться с почтением Генриху.
— Кузен,— обратился к нему Генрих,— я освобождаю вас от церемоний. Я наношу вам дружеский визит, и только. Ей-Богу! У меня нет ничего нового, о чем бы я мог вам сообщить.
Умный гасконец посмотрел на принца с лукавой улыбкой.
— Зато вы, де Пибрак, можете многое сообщить мне.
— Может быть, ваше высочество.
— Относительно короля.
— Вы ему очень нравитесь.
— Он сказал вам это?
— Да, вчера, на охоте. Он прибавил также, что вы чрезвычайно нравитесь принцессе Маргарите.
— Неужели!
— У Генриха был такой простодушный вид, что де Пибрак не мог удержаться от улыбки.
— У вашего высочества плохая память.
— Гм!
Де Пибрак указал рукой на шкаф с охотничьими книгами.
— Ваше высочество забыли, каким образом увидели в первый раз принцессу.
— Конечно, нет.
Де Пибрак продолжал улыбаться.
— Ах, черт возьми! — вскричал принц.— Бьюсь об заклад, что вы смотрели в отверстие.
— Когда, ваше высочество?
— Вчера.
— В котором часу?
— Между девятью и десятью часами вечера.
— Совершенно верно, ваше высочество, и мне показалось, что вы поднесли к губам...
— Тс-с,— остановил его принц и прибавил: — Пибрак, друг мой, если вы не дадите мне обещания не смотреть в отверстие в некоторые часы, то вы должны отдать мне ключ от шкафа.
— Ваше высочество,— сказал гасконец,— вы должны назначить мне эти часы, и я буду сообразовываться с ними.
— Ну, так завтра после девяти часов. А так как вы посвящены во все придворные дела, то должны сказать мне, что намерена принцесса делать сегодня вечером.
— Ничего, насколько мне известно.
«Странно»,— подумал Генрих.
— Король, который прекрасно изучил свою сестру,— продолжал гасконец,— сказал мне: «Знаете, де Пибрак, что де Коарасс вскружил уже голову Марго?» — «Неужели, ваше величество?» — наивно спросил я его. «Я этого юношу в сто раз более полюбил, чем моего кузена Гиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52