— Да, да! — сказала она. — Там, наверху, в лаборатории.
И легко, как вспугнутая лань, она взбежала по лестнице и воротилась через несколько минут с прекрасной, совершенно новой веревкой, толщиной в мизинец.
— Она слишком тонка, — сказал Ноэ, — но, кажется, достаточно крепка.
Паола отворила окно, и молодой человек привязал веревку к петле ставни.
— Теперь, когда все уже готово к моему бегству, мне кажется, у нас есть время поговорить.
— Нет, нет! бегите, — сказала испуганная Паола,— мне страшно, вы слышали, что говорил отец?
— Еще бы.
— Вы видели, что он суеверен?
— А вы?
— Я не верю этим глупым предсказаниям.
— Ну, так будем любить друг друга во мраке и втайне, — сказал Ноэ, целуя молодую девушку. — Вы увидите, что отец ваш останется в добром здравии.
— Но...
— Ах, — перебил ее Ноэ тоном капризного ребенка, — если вы не дадите слова, что мы опять увидимся, то я вскочу на подоконник, а оттуда прыгну в Сену, не коснувшись веревки, и разобью себе голову об устои моста.
— Да вы с ума сошли!
— Честное слово.
— Но ведь это безумие.
— Пусть.
— И я не хочу.
— Позвольте мне прийти завтра.
— Сюда? Вы этого хотите?
— Без сомнения.
— Но Годольфин не уйдет.
— Это мне безразлично. Так как я ухожу в окно, то могу и прийти обратно этим же путем.
— Но... это невозможно!
— Нет? А вот увидите! Завтра вечером, когда Годольфин заснет, я сяду в лодку, проеду под мостом, и в ту минуту, когда буду проезжать мимо вас, вы бросите мне веревку, я ухвачусь за нее и оставлю лодку под мостом.
— Но по веревке труднее взобраться, чем спуститься по ней.
— Я это предвидел.
Говоря таким образом, Ноэ подносил руки Паолы к своим губам и покрывал их поцелуями.
— Довольно, перестаньте, ветреник! — останавливала она его, смеясь.
— Я принесу шелковую лестницу, которую прикреплю к веревке. Вы втянете веревку и прикрепите лестницу к окну. Таким образом, я войду к вам так же легко, как по большой лестнице Лувра.
Паола все еще колебалась.
— Ну, что, решено? — настаивал Ноэ. — Раз, два... Если вы дадите мне сосчитать три, я исполню свою угрозу.
— Остановитесь! — сказала Паола с ужасом. — До завтра.
Ноэ обнял ее и крепко поцеловал.
— До завтра, — повторил он.
И, схватив веревку и обвив ее вокруг ног, Ноэ начал спускаться.
Сердце Паолы сильно билось в течение нескольких секунд. Она видела, как Ноэ быстро спустился по веревке, коснулся поверхности воды и исчез. Тут-то она и испугалась особенно.
«Неужели он утонет?» — подумала она. Но ее страх продолжался недолго.
Погрузившись в воду, Ноэ вынырнул в десяти саженях от дома и спокойно поплыл к берегу, которого достиг через пять минут.
— Бр-р-р! — пробормотал он, убегая весь мокрый. — Вода не слишком тепла, как кажется.
Добежав до улицы Св. Иакова, он бросился в гостиницу, где его ждал Генрих Наваррский.
Принц ждал его уже около двух часов и с беспокойством спрашивал себя, уж не застал ли его Ренэ у ног своей дочери и не убил ли на месте?
Увидев его, принц вскрикнул сначала от радости, но вслед за тем от удивления засмеялся.
Ноэ, промокший до костей, покрытый тиной, имел самый жалкий вид. Но так как принц смеялся, то и он счел себя вправе в свою очередь засмеяться.
— Откуда ты явился? И что с тобой случилось? — спросил он.
— Я выкупался в Сене. Вода холодная. Бр-р-р!
— Он бросил тебя в воду?
— Кто?
-- Ренэ.
— Черт возьми! Нет. Я сам бросился или, вернее, спустился по веревке.
— Каким образом?
— Ах, ваше высочество, позвольте мне сначала переодеться, а потом уж я вам расскажу о моих приключениях.
Молодые люди обменялись этими словами в комнате, которую они занимали в гостинице. Никто из бывших в кухне в ту минуту, когда через нее проходил Ноэ, не заметил, что он мокрый.
Так как они были одни, то могли говорить свободно.
Принц, в ожидании друга, приказал подать себе обед.
Ноэ, сбросив промокшее платье, завернулся в одеяло и сел обедать в этом живописном наряде. Он рассказал о своем приключении принцу, который изумился его смелости, но еще более изумился рассказу о суеверии Ренэ-флорентийца.
— Черт возьми!— воскликнул Генрих, вдруг ударив себя рукой по лбу. — Я не знаю, какой способ нашел де Пибрак, чтобы предохранить нас от ядовитого укуса проклятого флорентийца, но зато я придумал еще кое-что.
— Вы, Генрих?
— Да, у меня есть план.
— Можно его узнать?
— Пока нет, после. Он еще не вполне обдуман. Ты говоришь, что он отправился на бал в Лувр?
— Да, он уехал туда.
В дверь тихонько постучались.
— Это, верно, паж Рауль, — сказал принц.
— Войдите, — крикнул Ноэ, — дверь не заперта.
Однако вошел не Рауль, а какой-то человек в серой одежде, с виду похожий на приказчика, с лицом простодушным и даже простоватым. Молодые люди сразу узнали в нем человека, который провожал их к прекрасной ювелирше. Увидев его, Генрих Наваррский вздрогнул, и сердце у него застучало.
Приказчик поклонился, вынул из кармана письмо и молча подал его принцу. Затем еще раз поклонился и вышел из комнаты, прежде чем изумленные молодые люди успели удержать его.
— Неужели любовные похождения вашего высочества идут так же удачно, как и мои?
Генрих распечатал письмо и прочел: «Ваше высочество!
Человек, который передаст вам мое письмо, предан мне вполне, и я рассчитываю, что вы будете так благородны, что сожжете его тотчас же после прочтения. Только весьма убедительная причина могла заставить меня написать вашему высочеству без ведома моего мужа, который может воротиться с минуты на минуту. Ваше высочество, графиня де Грамон, вручая вам письмо ко мне, не знала, какое жалкое существование я влачу. Муж мой ревнив, а вследствие этого несправедлив, недоверчив и жесток. Я у себя в доме пленница, окруженная скорее шпионами, нежели слугами, и не могу принимать даже друзей детства.
Три дня назад вы спасли нас от опасности худшей, чем смерть. Однако когда мы расстались, муж мой начал упрекать меня и оскорбил гнусным подозрением. Он ревновал меня к вам.
Небо оказало мне покровительство, так как в то время, когда вы пришли, мужа моего не было дома. Старик Иов описал вашу наружность и наружность вашего друга, но муж не узнал вас.
Я считаю этот случай счастливым, выше высочество, и умоляю вас не приходить более на улицу Урс.
Прошу вас во имя моего спокойствия.
Однако я должна доверить вам тайну. Но где и когда я могу сообщить вам ее, этого я пока еще не знаю. Позвольте мне надеяться, однако, что если я назначу вам свидание днем или ночью, вы явитесь на него.
Покорная слуга вашего высочества
Сара».
Генрих прочитал это письмо вслух и посмотрел на своего товарища.
— Что ты об этом думаешь? — спросил он.
— Я думаю, что письмо Коризандры подействовало уже, — ответил Ноэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52