Генрих начал рассматривать ее с величественным спокойствием.
— Вы умрете через неделю после меня,— сказал он.
— Непременно?
— Подождите,— сказал принц,— вот линия, которую я раньше не заметил, но она разъяснит мне все.
— А,— протянул Ренэ,— посмотрим!
— В книге судеб начертано, что я должен умереть неделей раньше вас. Вот влияние, какое я имею на вас. Мне двадцать лет и я крепкого сложения; если я не совершу какую-нибудь неосторожность, то вы можете дожить до старости. Покойной ночи.
Принц оставил Ренэ, глубоко задумавшегося, и исчез. В это время вошло уже в моду уезжать с бала не простившись.
У дверей они встретили пажа Рауля.
— Добрый вечер, мой милый,— сказал ему принц.
Рауль поклонился, но не посторонился, чтобы пропустить принца Наваррского.
— Мы идем спать,— сказал Ноэ,— спокойной ночи, господин Рауль.
— Извините,— сказал паж,— но у меня есть к вам поручение, господин де Коарасс.
— Ко мне? — спросил Генрих с удивлением.
— Да, к вам.
— В чем же дело?
— Вас желает видеть мадемуазель Нанси, сударь.
— Кто такая мадемуазель Нанси?
— Очень хорошенькая девушка,— ответил паж, глубоко вздыхая.
— Ну, а кто же она такая?
— Камеристка принцессы Маргариты.
Принц вздрогнул, потом обернулся и. начал искать глазами принцессу в ряде зал, расположенных анфиладой. Принцесса исчезла.
— Ну, так где же мадемуазель Нанси? — спросил Генрих, оборачиваясь к пажу.
— Идите за мною,— сказал паж.
— Пойдем.
Принц и Ноэ последовали за пажом, который, вместо того, чтобы спуститься по большой лестнице, повернул по коридору налево, прошел шагов тридцать и остановился.
Нанси стояла в коридоре, закутанная в мантилью. Она бросила испытующий взгляд на принца и затем осмотрела его с головы до ног.
— Вы господин де Коарасс? — спросила она, подходя к нему.
— Черт возьми! Прехорошенькая девушка,— проговорил Генрих нарочно настолько громко, чтобы его услыхала камеристка.
— Сударь, каждый знает, кто он и чего стоит, и не напрашивается на комплименты. Вы господин де Коарасс?
— Да, прелестное дитя!
— В таком случае пожалуйте сюда. Мне надо сказать вам два слова.
Нанси протянула беленькую ручку с розовыми ногтями, схватила Генриха за руку и увлекла его в сторону.
— Я слушаю вас, прелестная малютка! — сказал принц.
— Сударь,— сказала Нанси,— принцесса Маргарита поручила мне напомнить, что вы обещали рассказать ей историю графини Грамон и принца Наваррского.
— Я готов рассказать ее, моя прелесть, только где я могу найти ее высочество?
Нанси громко рассмеялась.
— Ах! Вы слишком торопитесь, прекрасный господин. Вы расскажете не сегодня, а завтра.
— Где же?
— Около девяти часов вечера прогуливайтесь по набережной и ждите,— сказала Нанси.— Покойной ночи, господин де Коарасс.
Нанси исчезла в темноте коридора. Рауль и Ноэ стояли на некотором расстоянии от принца и Нанси. Рауль подошел к Генриху.
— Господин де Коарасс,— сказал он растроганным голосом,— мне еще надо кое-что сказать вам.
— По чьему поручению, мой милый?
— Лично от себя.
Голос Рауля слегка дрогнул.
— Возьмите меня под руку, друг мой Рауль,— сказал принц,— и проводите меня немного.
— С большим удовольствием, сударь.
Генрих и Рауль пошли под руку, Ноэ шел за ними. Они спустились по парадной лестнице, перешли двор Лувра и вышли через ворота на набережную.
— Господин де Коарасс,— спросил паж,— вы находите, что Нанси хорошенькая?
— Она очаровательна. Друг мой, вы вздыхаете? Руаль снова вздохнул.
— Черт возьми! Я угадываю, что вы хотели мне сказать. Вы любите Нанси...
Рауль вздохнул в третий раз.
— И так как я нашел ее прелестной, и она хотела поговорить со мною...
— Я ревнив,— откровенно признался Рауль.
— Не ревнуйте. Если вы любите ее...
— О, да! — воскликнул юноша, у которого на душе было очень тяжело.
— Я не полюблю ее,— сказал принц.
Рауль быстро схватил его руку и крепко пожал.
— Благодарю вас, сударь,— сказал он.
— Поговорим,— начал Генрих.
— Хорошо,— ответил паж.
— Вы любите ее?
— Да.
— А она любит вас?
— Не знаю.
— Это можно всегда узнать.
— Бывают дни, когда мне кажется, что она любит меня, но иногда я прихожу в отчаяние.
— Я видел ее в течение трех минут, мой милый, но уже разгадал ее.
— Ее?
— Черт возьми! Да. Нанси кокетка, насмешница, но у нее, должно быть, золотое сердце.
— И вы... думаете?..
— Слушайте, друг мой Рауль, вы очаровательный юноша, но совсем не знаете женщин. Доверяете ли вы мне?
— Конечно, да.
— Ну, так я через два дня скажу вам, любит вас Нанси или нет...
— Вы даете мне слово?
— Даю. Доброго вечера, Рауль.
— Доброго вечера, господин де Коарасс.
Генрих пожал руку пажу, который вернулся в Лувр, и взял под руку Ноэ.
Принц и его спутник, проходя мимо жалких домишек, окружавших Лувр, заметили, что дверь одного из них отворена, внутри горит огонь и на пороге, засучив рукава, стоит человек и подметает в своем жилище.
— Да это наш земляк Маликан,— сказал принц.— Он отпирает свой кабачок в то время, когда мы идем спать. Добрый вечер, Маликан.
Беарнец узнал принца и воскликнул от радости:
— Ах, ваше высочество, само небо посылает мне вас!
— Неужели? — сказал принц.
— Войдите, сударь, я должен поговорить с вами.
— Что же ты хочешь мне сказать?
— Войдите, войдите.
Маликан ввел молодых людей в кабачок, который был еще пуст в этот ранний час, и запер за ними дверь.
— Ваше высочество, разве я вам не говорил только что о герцоге Гизе?
— Гм! — воскликнул Генрих, весь обращаясь в слух.— Разве ты получил какие-нибудь известия о нем?
— Да, ваше высочество.
Генрих сделал гримасу.
— Каким образом?
— Один из его свиты здесь.
— У тебя?
— У меня. Он приехал в полночь и потребовал комнату, говоря: «Ты спрячешь меня, потому что меня знают в Лувре, но ты постараешься передать сегодня ночью или завтра утром записочку мадемуазель Нанси, камеристке принцессы Маргариты». И он дал мне записку.
— Что же ты сделал с нею?
— Вот она.
Маликан вынул из кармана записку и подал ее принцу.
— Черт возьми! — воскликнул Генрих, нюхая ее; затем, обращаясь к Ноэ, спросил:
— Как ты думаешь, не распечатать ли ее?
— Я думаю, что да.
— Зачем?
— Так как принцесса Маргарита должна сделаться женою вашего высочества, то вы имеете право знать, о чем ей пишут.
— Ты прав,— ответил принц.
И без зазрения совести он распечатал записку.
XV
Письмо, привезенное от герцога Гиза одним из состоящих при нем дворян, было без подписи и написано измененным почерком.
Оно состояло только из трех следующих строк:
«Земляк мадемуазель Нанси уведомляет ее, что он постоянно думает о ней и скоро приедет повидаться с нею».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52