»
Вместо ответа он громко рассмеялся.
«Знаете ли вы, что я поехал в Турень исключительно ради вас?»
Я вздрогнула.
«Когда вы проезжали по мосту Св. Михаила, я услыхал, как кто-то в толпе сказал: «Вот Самуил Лорио, ювелир, едет со своей красавицей женой в Тур». Тогда я сел на лошадь и поехал вслед за вами. В Туре я навел справки и узнал, что Лорио и вы находитесь в замке покойного сэра д'Андуена. Когда я приехал в Андуен, вы оттуда уже уехали снова в Тур. Сегодня утром мы встретились у городских ворот».
Пока незнакомец разговаривал со мной, я заметила, к своему ужасу, что наступает ночь, и небо покрывается черными тучами, возвещающими о приближении грозы.
Дорога по берегу Луары была пустынна, и со мною был только один слуга — честный Турано, который, увидев, что ко мне подъехал важный господин, поклонился ему до земли и почтительно ехал в тридцати шагах от нас. Всадник цинично продолжал:
«Я один из самых могущественных людей при французском дворе и многое могу сделать для вас. Позвольте дать вам совет».
«Но я не нуждаюсь ни в ваших советах, ни в вашей любви, милостивый государь».
Он засмеялся.
«А я поклялся увезти вас сегодня в Париж».
«Милостивый государь!»
«Вы ехали туда с вашим старым мужем, а приедете со мною».
Я старалась побороть свой ужас и ответила насмешливо:
«А муж мой также поедет с нами?»
«Нет. Ваш муж в Сомюре, где епископ сделает ему выгодный заказ».
Он говорил это с насмешкой.
«Мой муж догонит меня в Блуа»,— возразила я.
«Вы ошибаетесь. Вы уедете из Блуа раньше, чем он приедет туда».
«О, неужели!»
Он презрительно и самоуверенно улыбнулся.
«Разве вы не знаете, что меня зовут Ренэ-флорен-тиец и что...»
Я не дала ему закончить. Это имя, ненавистное всем французам, вызвало у меня крик ужаса и удивления:
«Помогите! Помогите!» — крикнула я слуге, повернувшись в седле и призывая его на помощь, потому что Ренэ уже хотел обнять меня.
Слуга пришпорил лошадь и поскакал. Но Ренэ спокойно обернулся, вынул пистолет и выстрелил. Я увидала, как конь и всадник упали на землю, и, оцепенев от страха, услышала голос Ренэ, говорившего:
«Теперь, красавица моя, мы, кажется, в самом деле поедем вместе».
Но, движимая страхом, я пришпорила лошадь и пустила ее в галоп. Ренэ погнался за мною. Сначала моя лошадь немного опередила его, но через час, когда сделалось уже совсем темно и дождь начал падать крупными каплями, гремел гром, а молния прорезала тучи, я почувствовала, что бедное животное замедляет шаги. И в то же время услышала, что флорентиец нагоняет меня. Гром, молнии, дождь в соединении с чувством опасности, которой я подвергалась, чуть было не свели меня с ума. Я обернулась и при блеске молнии увидела, что Ренэ уже догоняет меня. Тогда на меня нашло одно из тех внезапных вдохновений, которые являются к нам в минуты величайшей опасности. Ренэ убил моего слугу выстрелом из пистолета. Я вспомнила, что у меня в седле тоже есть пистолеты, схватив один из них, я обернулась и, выждав вспышку молнии, выстрелила.
Ренэ и его лошадь упали, так же, как мой несчастный слуга и его лошадь час назад. С этой минуты я совсем не помню, что было со мной. Я продолжала хлестать свою лошадь, которая скакала галопом, и успокоилась немного только тогда, когда увидела белевшие во тьме первые дома Блуа. Благодаря счастливой случайности гостиница «Единорог» находилась на моем пути, и моя лошадь остановилась у дверей, так как мы уже не раз посещали ее.
Я постучала и крикнула — мне отворили. Не желая рассказывать, что со мною случилось, я объяснила свое состояние тем, что испугалась грозы. Меня била дрожь, и я легла в постель.
Несколько часов спустя, то есть уже под утро, в дверь гостиницы начали сильно стучать. Я услыхала голос мужа, произносившего ругательства и -проклятия. Когда хозяин гостиницы отпер дверь, он спросил его, вернулись ли его жена и слуга.
«Ваша жена здесь,— сказал трактирщик,— но слуги вашего я не видел, и на конюшне у меня стоит только одна лошадь».
Самуил вошел в мою комнату и закричал, увидев меня:
«Господи! Что с вами случилось?»
Я рассказала ему все. Он слушал меня вне себя от бешенства. Я не назвала ему, однако, имени Ренэ-фло-рентийца.
«Итак, слуга умер!» — воскликнул он.
«Умер или только ранен, этого я не знаю,— ответила я.— Я не помню ничего».
«В таком случае,— сказал Самуил,— мне становится понятно все, что случилось со мною!»
И он, в свою очередь, рассказал мне, что с ним произошло. Он приехал в Сомюр с мнимым слугою епископа. Но вместо того чтобы отвезти его в епископский дом, слуга проводил его в гостиницу и сказал:
«Я предупрежу его святейшество о вашем приезде и немедленно зайду за вами».
Слуга ушел. Прошел час, другой, третий, настала ночь, а слуги все не было. Самуил начал беспокоиться и наконец спросил у трактирщика, действительно ли приехавший с ним человек — слуга епископа.
«Нет,— ответил трактирщик.— Я часто бываю в доме епископа, но такого человека не видел. Притом в настоящее время епископ не в Сомюре».
«Как!» — воскликнул мой муж.
«Его святейшество уже с месяц в Анжере».
«Вы уверены в этом?»
«Вполне».
Самуил бросился в дом епископа. Там ему подтвердили, что епископ отсутствует уже целый месяц, и никто не мог понять, что нужно Самуилу; одно только было достоверно — это то, что епископ не мог пригласить его в Сомюр, так как его самого там не было.
Страшное подозрение мелькнуло в голове Самуила. Подумав, что, вероятно, хотят похитить меня, а он сам попал в ловушку, он вскочил на лошадь и сразу же прискакал в Блуа.
Только что Самуил кончил рассказывать, как снова постучали в дверь. Это вернулся наш слуга, здоров и невредим. Пуля Ренэ попала в лошадь, не причинив вреда всаднику; но, оглушенный падением, он долго пролежал в обмороке. Когда он пришел в себя, то я и Ренэ были уже далеко. Остальное вам известно, ваше высочество,— прибавила Сара.
Генрих внимательно выслушал этот рассказ. Когда прекрасная ювелирша закончила, он сказал взволнованным голосом:
— Сударыня, вы обратились ко мне как к покровителю, и не ошиблись. Клянусь вам, что я избавлю вас от тиранства гнусного Самуила.
— Ваше высочество, вы понимаете, что я его жена только по фамилии и что ни разу с тех пор, как я узнала о его злодеяниях, он не осмеливался переступить порог этой комнаты. Но имя, которое он мне дал и которое я ношу,— разве не навеки связывает меня с ним?
— О, нет! — воскликнул Генрих.— Я помогу вам бежать от этого чудовища.
— Бежать! Но куда? И как?
— Успокойтесь, я спрячу вас в такое место, где ни муж ваш, ни Ренэ никогда вас не найдут.
***
Генрих — как совершенно верно рассказал Вильгельм Верконсен Ноэ — провел весь день у прекрасной ювелирши и ушел от нее только вечером, когда разошлись по домам, подмастерья Самуила Лорио, а последний, по своей привычке, пошел поболтать к соседу-торговцу, суконщик же запер лавку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52