— А от кого она узнала о существовании этого хода?
— От меня.
Вильгельм приложил палец к губам.
— Тс, хозяин спит наверху. Проходите быстрее, он скоро проснется.
— Идем,— сказал принц.
Вильгельм провел его через мастерскую, поднял портьеру, и принц очутился на пороге уютного будуара, где его уже однажды принимала прекрасная ювелирша.
Как и накануне, Сара была там. Но молодая женщина на этот раз не улыбалась. Она даже не покраснела при виде Генриха.
Бледная и печальная, она поприветствовала его движением руки и сказала:
—Садитесь, ваше высочество, и говорите тише, умоляю вас.
«Ого! — подумал принц, смущенный грустным настроением прекрасной ювелирши.— Наше любовное свидание начинается довольно странно».
Генрих взял руку Сары и поднес ее к губам.
— Ваше высочество,— сказала она, отнимая свою руку.— Мое поведение должно показаться вам странным, и если бы я не сознавала, что все же поступаю честно, мне было бы стыдно за свою смелость.
Генрих понял, что прекрасная ювелирша не солгала, написав ему, что хочет доверить ему тайну, и что дело идет не о любовном свидании. Но, как человек благородный и великодушный, он угадал, что перед ним находится очень несчастная женщина, которую он и поклялся защищать.
Сара указала ему на кресло. Он сел и сказал:
— Говорите, сударыня, я слушаю вас.
— Ваше высочество, в первый раз вы спасли меня, не зная даже, кто я, а теперь, узнав меня, я глубоко убеждена, что вы будете продолжать оказывать мне вашу великодушную помощь.
— О, конечно! — воскликнул принц.
Сара продолжала:
— Графиня Грамон, моя подруга детства, передавая вам письмо ко мне, была далека от мысли, что я стала самой несчастнейшей из всех женщин.
— Вы несчастны? — с жаром воскликнул Генрих.
— Она рассказывала вам о моем муже, не правда ли?
— Да,— ответил принц.
— И описала вам его как наилучшего человека?
— Да, это правда.
— Самуил Лорио — гнуснейший убийца,— сказала прекрасная ювелирша мрачно и с глубокой убежденностью.
— Что вы говорите, сударыня? — вскричал удивленный принц.
— Правду, ваше высочество.
И, видя, что принц смотрит все с большим и большим изумлением, Сара добавила:
— Ах, ваше высочество, когда я выходила замуж за Самуила Лорио, Коризандра была уже графиней де Грамон, и она не знает, какая горькая участь выпала на мою долю.
— Если вы нуждаетесь в покровительстве,— горячо сказал принц,— то я к вашим услугам.
— Ваше высочество,— продолжала прекрасная ювелирша,— Коризандра, которую вы любите, единственное существо в мире, принимающее участие в моей судьбе. Когда я получила ее письмо, я подумала, что само небо посылает мне покровителя, которого я тщетно искала.
— И я буду вашим покровителем, сударыня.
— Ваше высочество, я должна вам все рассказать о своей жизни.
— Я слушаю вас.
В верхнем этаже послышался шум шагов.
— Не пугайтесь,— сказала Сара, заметив беспокойство принца.— Это мой муж, но он никогда не бывает здесь. Он не смеет... Довольно того, что я живу как в заключении. Я сумела хоть бтстоять неприкосновенность своей тюрьмы.
Сара умолкла; затем, после непродолжительного молчания, она продолжала:
— Самуил Лорио — сын бывшего служителя сэра д'Андуена, моего крестного отца и благодетеля. Я увидела его впервые, когда мне было пятнадцать лет. Он и в то время был безобразен и стар и внушал мне глубокое отвращение. Но я же имела несчастье понравиться ему.
— Это иногда случается,— заметил принц.
Сара продолжала:
— Этот человек, любивший всю жизнь только деньги и приобретающий их всевозможными способами, этот гнусный ростовщик полюбил меня страстно, безумно. Но я тогда уже отдала свое сердце. Я любила Гонтрана, берейтора сэра д'Андуена. Гонтрану было в то время восемнадцать лет, и сэр д'Андуен не разрешал ему жениться ранее двадцати, так как отец юноши, бедный дворянин, помещая сына на службу к владельцу замка, сказал: «Он останется у вас и будет служить вам до тех пор, пока ему не исполнится двадцать лет».
Мы с Гонтраном поступили опрометчиво, не доверившись господину д'Андуену. У него было благородное сердце, и он нас очень любил. Он считал нас своими детьми. Если бы мы бросились к его ногам, признавшись в нашей взаимной любви, он, без сомнения, немедленно обвенчал бы нас. Но Гонтран не решился на это. Мы были близки уже около шести месяцев, и приближалось время, когда я уже не могла скрыть свой грех.
В это время приехал в Турень Самуил Лорно и увидел меня.
Однажды Гонтран ушел на охоту с двумя собаками. Он был хороший охотник. Вечером он не вернулся. Прошла ночь, а его все не было.
Встревоженный сэр д'Андуен разослал всех слуг замка искать его, и скоро они нашли несчастного Гонтрана мертвым на дне оврага. Он упал со скалы и разбился. По крайней мере так все думали в то время, и никому и в голову не пришло, что бедный юноша мог пасть жертвою подлого убийцы. Вы легко можете себе представить мое отчаяние, ваше высочество. Я любила Гонтрана всей душой и готовилась стать матерью. Меня ожидал позор. И тут как раз появился Самуил Лорио.
Раз вечером в парке он отвел меня в сторону и сказал:
«Дитя мое, я случайно узнал вашу тайну и знаю, какое несчастье грозит вам. Вы любили Гонтрана, . и несчастный молодой человек умер, не успев дать имя вашему ребенку. Ну, так выслушайте меня: я стар и мне некого любить. Хотите выйти за меня замуж? Ваш ребенок будет моим».
Человек этот, казалось мне, явился моим спасителем, и я приняла его предложение с благодарностью. Он рассказал о нашем решении сэру д'Андуену, и через шесть недель я обвенчалась с ним. Никто не узнал о моем проступке.
Сара замолчала и стерла две горючих слезы, которые медленно катились по ее щекам.
— Продолжайте,— сказал взволнованный принц, почтительно пожав ее руку.
— Самуил привез меня сюда,— продолжала прекрасная ювелирша.— Он принял все меры, чтобы никто не узнал о моей беременности. О ней знали только старик Иов и Вильгельм. Когда я должна была произвести на свет ребенка, Самуил привез врача, которому завязали глаза. На мне была надета маска. Когда родился ребенок, доктор сказал, что я слишком слаба для того, чтобы кормить его самой.
«Я отдам его кормилице, с которой уже договорился»,— сказал Самуил, завернул ребенка в плащ и,— увы! — я в то время не предчувствовала, что он намерен с ним сделать...
— А, понимаю! — прошептал Генрих Наваррский. Сара залилась слезами. Но затем, преодолев волнение, она продолжала:
— С тех пор я ничего не слыхала о своем ребенке. Когда я спрашивала о нем Самуила, он отвечал мне, что он в надежных руках и не нуждается ни в чем. Когда я умоляла его привезти ко мне кормилицу или отвезти меня к ней, он давал мне уклончивые ответы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52