Все рекомендации ма-
дам начинались с совета перегнать перебродившее через "кубик", и при-
сутствующие со знанием дела обсудили новейшие достижения советского пе-
регонного аппаратостроения, обладателями образцов которых, как оказалось
являлись и Донецкий, и Петр, и несколько знакомых Горина.
Горин припомнил, что до пятнадцати лет не брал в рот ни капли спирт-
ного и совсем не представлял себе его воздействия на организм. В район-
ном доме пионеров Горин занимался в музыкальном кружке, дуя на трубе, и
был по случаю приглашен взамен заболевшего трубача на халтуру "лабать
жмурика", то есть проводить в последний путь усопшего. Выполнивший свой
печальный долг оркестр в полном составе был посажен на поминках за стол.
Глядя на других, Горин выпил стакан водки, не ощутив ни робости, ни отв-
ращения. Голова оставалась ясной, но тело стало чужим и совершенно не-
послушным. Горина неудержимо заносило то в одну, то в другую сторону от
генеральной линии его продвижения, и он с большим трудом добрался до до-
ма. Несколько раз безрезультатно пытался дотянуться до звонка, отбрасы-
ваемый неведомой силой на исходные позиции, пока не понял, что гораздо
надежнее стоять на четвереньках. Обнаружив это, Горин убежденно подумал,
что именно таким простым и естественным образом ему удасться скрыть от
матери свое состояние. Постучал в дверь и, когда мать отворила ему, поз-
доровался с ней и прошел на четвереньках в комнату.
Мать сразу поняла в чем дело и молча смотрела, как сын, твердо пере-
бирая руками и ногами, сходил в туалет, вернулся, рассказал об успехах в
школе, гордо отдал заработанную в оркестре пятерку и лег спать.
Все трое, в том числе и Горин, дружно посмеялись над Гориным-молодым.
Донецкий не мог остаться в долгу и рассказал, как однажды, будучи со
съемочной группой в областном украинском городе, оказался свидетелем
следующего проишествия. Впрочем, начиналось все без свидетелей. В гости
к ночному сторожу аттракционов, что настроили в парке культуры и отдыха,
приехал кум из села. Как водится в таких случаях, привез с собой чет-
верть доброй горилки, жменю сала, мешок синеньких и связку чеснока. Вы-
пили кумы, закусили салом с чесноком и почуяли прилив сил.
- А шо, кум, кажи, жалко тебе трохи развлечь своего дорого кума в
этом заведении? - хитро спросил кум у ночного стража, имея ввиду охраня-
емые родственником аттракционы.
- Жалко? - удивился сторож. - Хиба ты жалеешь колхозного поля, так
чем же я тебя хужее?
И повел кума поначалу в комнату смеха, где кумовья подивились на свои
растянутые то в длину, то вширь фигуры, а потом на качели-карусели. Это
такое сооружение, пояснил Донецкий, в виде мачты с большим кругом навер-
ху, к которому на длинных железных цепях подвешены деревянные сиденья.
Сторож усадил на одно из них и закрепил кума, а сам в целях равновесия
сел в такое же сиденье с другой стороны круга. Однако дотянуться с такой
позиции до кнопки включения сторожу никак не удавалось, поэтому ему
пришлось отыскать прут подлиннее, опять пристегнуться и долго тыкать
прутом в кнопку, пока не раздался щелчок и карусель с металлическим
скрежетом тронулась в свой бесконечный путь по кругу. Поначалу тихо, по-
том все быстрее, колесо разогналось, и кумовья, поднятые вверх центрост-
ремительной силой, закрутились в ночном небе. Ого-го, кум, о це диво,
кричал кум куму, ого-го, вторил эхом кум куму, и неслись они в черной
ночи, как ведьмы на шабаш.
Накрутившись досыта и даже отрезвев, кум попросил сторожа остановить
верчение, на что тот резонно ответил, что сделать этого никак не может.
Через некоторое время кум почуял себя дурно и выпустил на волю съеденное
сало с чесноком и стал молить об остановке, как о пощаде или милости
божьей. Сторож, пошарив в карманах, обнаружил гайки, свинченные им неиз-
вестно зачем с других аттракционов, а может с той же карусели, принялся
кидать их вниз, норовя попасть в кнопку отключения, но нужного эффекта
бомбометание, а точнее гайкометание, не дало, и кумовья продолжили свое
путешествие.
Постепенно рассвело, запели птицы, а качели-карусели все крутились
пока не сгорел мотор. Заблеванные, помертвевшие кумовья были обнаружены
бабами-уборщицами, которые никак не могли взять в толк в чем тут дело и
долго и непрофессионально подсчитывали, сколько же надо выпить двоим му-
жикам, чтобы дойти до такого состояния, когда не то что встать, глаз
открыть нет никаких сил.
Здесь и Донецкий, и Горин, и Петр немного поспорили о том, сколько
может выпить человек и, разойдясь в количестве, пришли к единому мнению,
что все зависит от настроения, закуски и участия в этом процессе супру-
ги.
Петр был из городка рангом намного ниже , чем Горин или Донецкий, а
что такое провинциальное захолустье? Место скопища человеков, которые
настолько близко знают друг друга, что ничего не скроешь, и уж если слу-
чится что, то и воспринимается как событие почти семейное. И все обыва-
тели города, конечно, знали, что местный специалист по электричеству
Колька Ниткин всенепременно желал иметь только сына, что супруга его Ва-
лентина обещалась произвести требуемое и, действительно, обещание свое
исполнила, за что счастливый Колька подарил новоявленной мамаше норковую
шапку голубого оттенка - такую же, что имели лишь жена председателя го-
рисполкома и завгорторгом.
Дите получилось слабое в отличие от мордастой Валентины, но Колька
души в нем не чаял и, позабыв своих бывших сотоварищей по загульным де-
лам, денно и нощно выхаживал наследника. Через определенное время тело
сыночка покрылось сыпью, и доктор установил диагноз - врожденный сифи-
лис. Колька учинил супруге допрос третьей степени с мерами физического
воздействия и добился чистосердечного признания от Валентины - на самом
деле родила она девочку, но, зная крутой Колькин нрав и тяжелую руку,
перепугалась и за деньги уговорила медсестру переменить клеенчатые бирки
на руках двух младенцев. Мальчика ей уступила соседка по родильному,
женщина беспутная, без определенных занятий, которой было совершенно
безразлично, какого пола у нее дите. Колька, потрясенный таким извести-
ем, наварил Валентине еще один "фонарь", но потом остыл и рассудил, что
пусть будет дочка, но своя и здоровая, чем подкидыш-сифилитик. Супруги
Ниткины отыскали соседку по родильному дому, находившуюся в нетрезвом
состоянии около колхозного рынка, но та угрюмо отказалась от совершенно-
го обмена. Пришлось прибегнуть к содействию органов милиции, которая вы-
яснила, что девочку Ниткиных беспутная женщина умертвила и бросила в ко-
лодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
дам начинались с совета перегнать перебродившее через "кубик", и при-
сутствующие со знанием дела обсудили новейшие достижения советского пе-
регонного аппаратостроения, обладателями образцов которых, как оказалось
являлись и Донецкий, и Петр, и несколько знакомых Горина.
Горин припомнил, что до пятнадцати лет не брал в рот ни капли спирт-
ного и совсем не представлял себе его воздействия на организм. В район-
ном доме пионеров Горин занимался в музыкальном кружке, дуя на трубе, и
был по случаю приглашен взамен заболевшего трубача на халтуру "лабать
жмурика", то есть проводить в последний путь усопшего. Выполнивший свой
печальный долг оркестр в полном составе был посажен на поминках за стол.
Глядя на других, Горин выпил стакан водки, не ощутив ни робости, ни отв-
ращения. Голова оставалась ясной, но тело стало чужим и совершенно не-
послушным. Горина неудержимо заносило то в одну, то в другую сторону от
генеральной линии его продвижения, и он с большим трудом добрался до до-
ма. Несколько раз безрезультатно пытался дотянуться до звонка, отбрасы-
ваемый неведомой силой на исходные позиции, пока не понял, что гораздо
надежнее стоять на четвереньках. Обнаружив это, Горин убежденно подумал,
что именно таким простым и естественным образом ему удасться скрыть от
матери свое состояние. Постучал в дверь и, когда мать отворила ему, поз-
доровался с ней и прошел на четвереньках в комнату.
Мать сразу поняла в чем дело и молча смотрела, как сын, твердо пере-
бирая руками и ногами, сходил в туалет, вернулся, рассказал об успехах в
школе, гордо отдал заработанную в оркестре пятерку и лег спать.
Все трое, в том числе и Горин, дружно посмеялись над Гориным-молодым.
Донецкий не мог остаться в долгу и рассказал, как однажды, будучи со
съемочной группой в областном украинском городе, оказался свидетелем
следующего проишествия. Впрочем, начиналось все без свидетелей. В гости
к ночному сторожу аттракционов, что настроили в парке культуры и отдыха,
приехал кум из села. Как водится в таких случаях, привез с собой чет-
верть доброй горилки, жменю сала, мешок синеньких и связку чеснока. Вы-
пили кумы, закусили салом с чесноком и почуяли прилив сил.
- А шо, кум, кажи, жалко тебе трохи развлечь своего дорого кума в
этом заведении? - хитро спросил кум у ночного стража, имея ввиду охраня-
емые родственником аттракционы.
- Жалко? - удивился сторож. - Хиба ты жалеешь колхозного поля, так
чем же я тебя хужее?
И повел кума поначалу в комнату смеха, где кумовья подивились на свои
растянутые то в длину, то вширь фигуры, а потом на качели-карусели. Это
такое сооружение, пояснил Донецкий, в виде мачты с большим кругом навер-
ху, к которому на длинных железных цепях подвешены деревянные сиденья.
Сторож усадил на одно из них и закрепил кума, а сам в целях равновесия
сел в такое же сиденье с другой стороны круга. Однако дотянуться с такой
позиции до кнопки включения сторожу никак не удавалось, поэтому ему
пришлось отыскать прут подлиннее, опять пристегнуться и долго тыкать
прутом в кнопку, пока не раздался щелчок и карусель с металлическим
скрежетом тронулась в свой бесконечный путь по кругу. Поначалу тихо, по-
том все быстрее, колесо разогналось, и кумовья, поднятые вверх центрост-
ремительной силой, закрутились в ночном небе. Ого-го, кум, о це диво,
кричал кум куму, ого-го, вторил эхом кум куму, и неслись они в черной
ночи, как ведьмы на шабаш.
Накрутившись досыта и даже отрезвев, кум попросил сторожа остановить
верчение, на что тот резонно ответил, что сделать этого никак не может.
Через некоторое время кум почуял себя дурно и выпустил на волю съеденное
сало с чесноком и стал молить об остановке, как о пощаде или милости
божьей. Сторож, пошарив в карманах, обнаружил гайки, свинченные им неиз-
вестно зачем с других аттракционов, а может с той же карусели, принялся
кидать их вниз, норовя попасть в кнопку отключения, но нужного эффекта
бомбометание, а точнее гайкометание, не дало, и кумовья продолжили свое
путешествие.
Постепенно рассвело, запели птицы, а качели-карусели все крутились
пока не сгорел мотор. Заблеванные, помертвевшие кумовья были обнаружены
бабами-уборщицами, которые никак не могли взять в толк в чем тут дело и
долго и непрофессионально подсчитывали, сколько же надо выпить двоим му-
жикам, чтобы дойти до такого состояния, когда не то что встать, глаз
открыть нет никаких сил.
Здесь и Донецкий, и Горин, и Петр немного поспорили о том, сколько
может выпить человек и, разойдясь в количестве, пришли к единому мнению,
что все зависит от настроения, закуски и участия в этом процессе супру-
ги.
Петр был из городка рангом намного ниже , чем Горин или Донецкий, а
что такое провинциальное захолустье? Место скопища человеков, которые
настолько близко знают друг друга, что ничего не скроешь, и уж если слу-
чится что, то и воспринимается как событие почти семейное. И все обыва-
тели города, конечно, знали, что местный специалист по электричеству
Колька Ниткин всенепременно желал иметь только сына, что супруга его Ва-
лентина обещалась произвести требуемое и, действительно, обещание свое
исполнила, за что счастливый Колька подарил новоявленной мамаше норковую
шапку голубого оттенка - такую же, что имели лишь жена председателя го-
рисполкома и завгорторгом.
Дите получилось слабое в отличие от мордастой Валентины, но Колька
души в нем не чаял и, позабыв своих бывших сотоварищей по загульным де-
лам, денно и нощно выхаживал наследника. Через определенное время тело
сыночка покрылось сыпью, и доктор установил диагноз - врожденный сифи-
лис. Колька учинил супруге допрос третьей степени с мерами физического
воздействия и добился чистосердечного признания от Валентины - на самом
деле родила она девочку, но, зная крутой Колькин нрав и тяжелую руку,
перепугалась и за деньги уговорила медсестру переменить клеенчатые бирки
на руках двух младенцев. Мальчика ей уступила соседка по родильному,
женщина беспутная, без определенных занятий, которой было совершенно
безразлично, какого пола у нее дите. Колька, потрясенный таким извести-
ем, наварил Валентине еще один "фонарь", но потом остыл и рассудил, что
пусть будет дочка, но своя и здоровая, чем подкидыш-сифилитик. Супруги
Ниткины отыскали соседку по родильному дому, находившуюся в нетрезвом
состоянии около колхозного рынка, но та угрюмо отказалась от совершенно-
го обмена. Пришлось прибегнуть к содействию органов милиции, которая вы-
яснила, что девочку Ниткиных беспутная женщина умертвила и бросила в ко-
лодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90