Одиннадцать лет искал невесту и нашел-таки.
Заговорили об общих знакомых.
- А помнишь Крючкова, парторга нашей выставки? Должен помнить. В оч-
ках, шустрый такой. Как зальет глаза, все за советскую власть горой сто-
ял, вплоть до мордобоя, наша партия, наша партия, коммунисты вперед...
Так вот он, не поверишь, сбежал, да-да, весь ушел, с концами. Его финан-
совым директором на акционерное общество в Европу отправили, он и утек,
да еще здоровый кусок от капиталов этого общества прихватил, во жук,
гнида партийная, скольких он загубил, когда мы характеристики писали. А
ведь зам по общим вопросам уже тогда чуял неладное. Я говорю заму, я бы
Крючкова в разведку с собой не взял, а зам усмехнулся и говорит, если
Крючкова в разведку пошлют, то он не вернется.
Вспомнили мы и директора экспозиции, прозванного "Вождь краснорожих".
Один из самых опытных и незлой мужик, он не мог обойтись без горячи-
тельного, может быть чтобы снимать психологическую усталость. На том и
сломался, на этом и погорел. Велел своему завхозу на все представи-
тельские закупить только спиртного из напитков, да еще в африканской
нестерильной стране, что означало, что означало, по крайней мере для
штата дирекции, мрачную перспективу созерцать помидорную личность своего
начальника да сглатывать слюну. Завхоз наотрез отказался. И пошла стенка
на стенку. Призвали парторга, призвали зама по общим вопросам. Те - в
кусты. Директор с завхозом стали меряться связями и знакомствами, угро-
жая друг другу. Конфликт разгорелся до матерного крика на весь советский
павильон, за тоненькими перегородками которого бродил коллектив экспози-
ции. Кончилось разбором у посла. Директор есть директор и он победил на
этом этапе, выслав завхоза из страны досрочно. А это уже ЧП. Завхоз же в
Москве приготовил директору встречу, накачав нужной ему информацией
партбюро и начальство. Как всегда бывает в таких ситуациях, выгнали обо-
их со строгачами.
Психологическая усталость ломала людей, как палку об колено, но живу-
честь директоров, конечно, была очень высокой. Антон же рассказал мне,
как погорел еще один из их когорты - на своей патологической жадности. У
него хватало ума сдерживать себя заграницей, но дома он уже не знал
удержу, и дело кончилось тем, что он отказал в обещанных ранее деньгах
собственному сыну, да на его свадьбе и в тот момент, когда надо было
расплачиваться за ресторан. Кончилось дракой отца и сына, скандалом и
письмом на работу. И присел бывший директор на должность простого мето-
диста. Однако комнату директоров посещал по старой памяти.
Когда началась перестройка и вышел антипитейный указ, один из дирек-
торов, помешивая чай разогнутой скрепкой, задумчиво поглядел на бывшего
и посоветовал ему:
- А ты сходи в партбюро и скажи, что свадьбу ты хотел справить по-но-
вому, без спиртного, вот и нарвался на несознательных родственников не-
вестки.
На следующий день заявление с новой версией свадебного скандала лежа-
ло на столе секретаря парторганизации.
Я спросил у Антона, что новенького в Москве. Он задумался на мгно-
венье, чтобы точнее оценить ситуацию:
- Да все по-старому. По Старой площади. Мода только другая. Глас-
ность, значит ругай в открытую кого попало. Затеяли выборы начальников,
а на самом деле счеты сводят друг с другом под эту марку. Пока не пе-
рестройка получается, а очередная кампания. Сначала, говорят, будет пе-
рестройка, потом перестрелка, потом перекличка. Помню, я в одну латиноа-
мериканскую страну летел и как директор - в первом классе. А было это
как раз... как раз... сейчас поймешь когда. И летели со мной в том же
самолете посол и его первый советник. Советник, когда Брежнев почил в
бозе, на посла донос сочинил, что посол обожал полководца Малой Земли,
литературного лауреата и пятикратного Героя, а вот Андропова не жаловал
в своих высказываниях. А Андропов взял и помер, и воздвигся на пьедестал
закадычный товарищ бровастого орденолюбца Черненко. И посол оказался
снова в фаворе. Вот и летели они в одном самолете работать в одном по-
сольстве бок о бок. Ситуация...
Яркая, красочная, фестивальная ярмарка в многоцветии причудливых па-
вильонов и ярко освещенных стендов угасла, как фейерверки "Дивали",
разъехались стендисты, начальники разделов и монтажники, а Антон остался
завершать расчеты с фирмами и отправлять выставочные грузы. Он часто за-
езжал ко мне, мы мирно, по-семейному ужинали, гоняли видео. Опять преда-
вались воспоминаниям и говорили о жизни. Он был уже совсем иной, чем в
кабинете директора советской экспозиции, не называл меня Валерьяно и не
паясничал, а был свободен, как разжавшаяся пружина, жаловался на язву и
остеохандроз и мечтал уехать в какую-нибудь тихую страну под крыло зна-
комого торгпреда, где и досидеть до пенсии, пока не кончится перестрой-
ка. Да и подзаработать на старость не мешало.
- Разве тебе не хватает? - удивился я. - Ты же месяца два-три в году
по заграницам мотаешься.
- Конечно, что-то в загашнике осело, - согласился Антон.
- Но хотелось бы и подстраховаться. Вот уйдешь на покой или уйдут те-
бя - и все. Где тогда возьмешь чеки-доллары? А ведь привык уже. С другой
стороны, в могилу с собой не утащишь ни цента, ни копеечки. Я живу на
Красной Пресне, как раз напротив Ваганьковского кладбища. И местечко там
уже давно оплачено, забронировано. Время от времени я выхожу на балкон и
смотрю, куда положат Антона Ивановича Бойко, и никто не помянет его доб-
рым словом. Может, ты?..
Глава тридцать вторая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава тридцать вторая
Уехал Антон и увез наши новогодние поздравления всем род ным и знакомым, всем
друзьям и сослуживцам. Здесь в любой писчебумажной лавке рядами стоят
поздравительные открытки на любой вкус и манер, по любому случаю. Хочешь тещу
поздравить с днем ангела - пожалуйста! Объясниться в любви? Нет проблем: "Розы
на память посылаю тебе, они также теплы и нежны, как мои чувства к тебе,
счастье - быть с тобой, счастливы мои розы, счастлив и я, если рядом ты."
Сентиментально, но по сути верно, и великолепны полиграфически исполненные
розы на хорошей бумаге. Что касается роз, то намного лучше :"Даже единственная
роза может быть моим садом."
Есть и афоризмы сродни философским: "Подобно дереву каждый из нас
должен найти место, где пустить корни и дать вырасти ветвям."
Астрологи прочили Новому году звездные войны, загрязнение окружающей
среды, инфляцию, газовые отравления. Не надо быть провидцем, чтобы на-
каркать такое, но кто мог знать о Чернобыле, о столкновениях кораблей,
крушении поездов и взрывах газопроводов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Заговорили об общих знакомых.
- А помнишь Крючкова, парторга нашей выставки? Должен помнить. В оч-
ках, шустрый такой. Как зальет глаза, все за советскую власть горой сто-
ял, вплоть до мордобоя, наша партия, наша партия, коммунисты вперед...
Так вот он, не поверишь, сбежал, да-да, весь ушел, с концами. Его финан-
совым директором на акционерное общество в Европу отправили, он и утек,
да еще здоровый кусок от капиталов этого общества прихватил, во жук,
гнида партийная, скольких он загубил, когда мы характеристики писали. А
ведь зам по общим вопросам уже тогда чуял неладное. Я говорю заму, я бы
Крючкова в разведку с собой не взял, а зам усмехнулся и говорит, если
Крючкова в разведку пошлют, то он не вернется.
Вспомнили мы и директора экспозиции, прозванного "Вождь краснорожих".
Один из самых опытных и незлой мужик, он не мог обойтись без горячи-
тельного, может быть чтобы снимать психологическую усталость. На том и
сломался, на этом и погорел. Велел своему завхозу на все представи-
тельские закупить только спиртного из напитков, да еще в африканской
нестерильной стране, что означало, что означало, по крайней мере для
штата дирекции, мрачную перспективу созерцать помидорную личность своего
начальника да сглатывать слюну. Завхоз наотрез отказался. И пошла стенка
на стенку. Призвали парторга, призвали зама по общим вопросам. Те - в
кусты. Директор с завхозом стали меряться связями и знакомствами, угро-
жая друг другу. Конфликт разгорелся до матерного крика на весь советский
павильон, за тоненькими перегородками которого бродил коллектив экспози-
ции. Кончилось разбором у посла. Директор есть директор и он победил на
этом этапе, выслав завхоза из страны досрочно. А это уже ЧП. Завхоз же в
Москве приготовил директору встречу, накачав нужной ему информацией
партбюро и начальство. Как всегда бывает в таких ситуациях, выгнали обо-
их со строгачами.
Психологическая усталость ломала людей, как палку об колено, но живу-
честь директоров, конечно, была очень высокой. Антон же рассказал мне,
как погорел еще один из их когорты - на своей патологической жадности. У
него хватало ума сдерживать себя заграницей, но дома он уже не знал
удержу, и дело кончилось тем, что он отказал в обещанных ранее деньгах
собственному сыну, да на его свадьбе и в тот момент, когда надо было
расплачиваться за ресторан. Кончилось дракой отца и сына, скандалом и
письмом на работу. И присел бывший директор на должность простого мето-
диста. Однако комнату директоров посещал по старой памяти.
Когда началась перестройка и вышел антипитейный указ, один из дирек-
торов, помешивая чай разогнутой скрепкой, задумчиво поглядел на бывшего
и посоветовал ему:
- А ты сходи в партбюро и скажи, что свадьбу ты хотел справить по-но-
вому, без спиртного, вот и нарвался на несознательных родственников не-
вестки.
На следующий день заявление с новой версией свадебного скандала лежа-
ло на столе секретаря парторганизации.
Я спросил у Антона, что новенького в Москве. Он задумался на мгно-
венье, чтобы точнее оценить ситуацию:
- Да все по-старому. По Старой площади. Мода только другая. Глас-
ность, значит ругай в открытую кого попало. Затеяли выборы начальников,
а на самом деле счеты сводят друг с другом под эту марку. Пока не пе-
рестройка получается, а очередная кампания. Сначала, говорят, будет пе-
рестройка, потом перестрелка, потом перекличка. Помню, я в одну латиноа-
мериканскую страну летел и как директор - в первом классе. А было это
как раз... как раз... сейчас поймешь когда. И летели со мной в том же
самолете посол и его первый советник. Советник, когда Брежнев почил в
бозе, на посла донос сочинил, что посол обожал полководца Малой Земли,
литературного лауреата и пятикратного Героя, а вот Андропова не жаловал
в своих высказываниях. А Андропов взял и помер, и воздвигся на пьедестал
закадычный товарищ бровастого орденолюбца Черненко. И посол оказался
снова в фаворе. Вот и летели они в одном самолете работать в одном по-
сольстве бок о бок. Ситуация...
Яркая, красочная, фестивальная ярмарка в многоцветии причудливых па-
вильонов и ярко освещенных стендов угасла, как фейерверки "Дивали",
разъехались стендисты, начальники разделов и монтажники, а Антон остался
завершать расчеты с фирмами и отправлять выставочные грузы. Он часто за-
езжал ко мне, мы мирно, по-семейному ужинали, гоняли видео. Опять преда-
вались воспоминаниям и говорили о жизни. Он был уже совсем иной, чем в
кабинете директора советской экспозиции, не называл меня Валерьяно и не
паясничал, а был свободен, как разжавшаяся пружина, жаловался на язву и
остеохандроз и мечтал уехать в какую-нибудь тихую страну под крыло зна-
комого торгпреда, где и досидеть до пенсии, пока не кончится перестрой-
ка. Да и подзаработать на старость не мешало.
- Разве тебе не хватает? - удивился я. - Ты же месяца два-три в году
по заграницам мотаешься.
- Конечно, что-то в загашнике осело, - согласился Антон.
- Но хотелось бы и подстраховаться. Вот уйдешь на покой или уйдут те-
бя - и все. Где тогда возьмешь чеки-доллары? А ведь привык уже. С другой
стороны, в могилу с собой не утащишь ни цента, ни копеечки. Я живу на
Красной Пресне, как раз напротив Ваганьковского кладбища. И местечко там
уже давно оплачено, забронировано. Время от времени я выхожу на балкон и
смотрю, куда положат Антона Ивановича Бойко, и никто не помянет его доб-
рым словом. Может, ты?..
Глава тридцать вторая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава тридцать вторая
Уехал Антон и увез наши новогодние поздравления всем род ным и знакомым, всем
друзьям и сослуживцам. Здесь в любой писчебумажной лавке рядами стоят
поздравительные открытки на любой вкус и манер, по любому случаю. Хочешь тещу
поздравить с днем ангела - пожалуйста! Объясниться в любви? Нет проблем: "Розы
на память посылаю тебе, они также теплы и нежны, как мои чувства к тебе,
счастье - быть с тобой, счастливы мои розы, счастлив и я, если рядом ты."
Сентиментально, но по сути верно, и великолепны полиграфически исполненные
розы на хорошей бумаге. Что касается роз, то намного лучше :"Даже единственная
роза может быть моим садом."
Есть и афоризмы сродни философским: "Подобно дереву каждый из нас
должен найти место, где пустить корни и дать вырасти ветвям."
Астрологи прочили Новому году звездные войны, загрязнение окружающей
среды, инфляцию, газовые отравления. Не надо быть провидцем, чтобы на-
каркать такое, но кто мог знать о Чернобыле, о столкновениях кораблей,
крушении поездов и взрывах газопроводов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90