Они прошли в конец коридора и осторожно, привыкая к темноте, нашли
себе места на диване в холле. Международная часть программы состояла из
репортажей с Кубы и из Англии. Смотрящих было человек десять-двенадцать,
черно-белый отсвет экрана выхватывал из темноты их неподвижные, похожие
на маски, лица и время от времени кто-то добавлял свой комментарий к
блоку новостей. "Постарел Федя", - про Фиделя Кастро, "Вот умница"", -
уважительно про Маргарет Тетчер. Тон реплик резко изменился, когда дик-
торы перешли к внутренним известиям. "И чего мотается по стране. людей
отрывает от дела, лучше бы Госагропром растряс", - с раздражением про
члена Политбюро, посетившего в белом халате очередной образцово-показа-
тельный колхоз. "Красиво жить не запретишь", - с равнодушным недоверием
про откуда-то взявшиеся полные прилавки магазинов в каком-то областном
городе. Как всегда, очень внимательно прослушали сводку погоды, после
чего несколько человек вышли, но большинство остались смотреть теледеба-
ты двух кандидатов в народные депутаты.
Одним из кандидатов был генеральный директор производственного
объединения, другой - партийный деятель высокого ранга. Они излагали
свои программы, отвечали на вопросы ведущего, на звонки телезрителей. Их
диспут слушали молча, даже Донецкий притих. По сути речей и ответов Го-
рину становилось все более ясным то, что он раньше знал и думал об этих
кандидатах - хозяйственник зажат тисками госплана, госзаказа, госнаба,
госприемки, - госудавом антиэкономики и только попытается, будучи изб-
ранным, решить задачки своего объединения, , а партийный функционер,
несмотря на критику в адрес Системы, постарается закрутить гайки потуже,
чем это бывало прежде, используя кольца того же госудава.
Зажгли свет, и перед Гориным предстала писаная во всю поверхность
стены картина. На фоне розово-закатного неба высилась вдали Гора в пеле-
ринах облаков, а по зеленой степи распластался в напряженном беге-полете
всадник в откинутой бурке. Глаза у Лермонтова закрыты, лик бледен, сам
всем прямым телом склонился вперед, словно неудержимо падал на землю,
куда с застывшим ужасом вперился безумный глаз коня.
Картину обрамляла нарисованная же золотая рама, как на настенных ков-
риках с рынка "Лебеди в пруду" или "Русалка", и контраст от столкновения
бешеной скачки и падающего Лермонтова, от летящего навстречу своей смер-
ти гения и санаторного помещения с громоздким телевизором и казенной ме-
белью опять взволновал Горина - тема его будущего рассказа обретала чет-
кие очертания.
...Лермонтов был спокоен и весел в день дуэли, с удовольствием позавтракал и
еще писал у окна, выходящего в сад, не замечая, как утренняя свежесть
июльского дня постепенно сменилась жарким полуднем, а затем липкой духотой.
Умолкли птицы, пропали звуки, гнетущая тяжесть давила на веки, густой воздух
был недвижен и призрачен, грозовая туча, синея от удушья, обволакивала Гору.
К шести часам отыскали поляну среди кустарника, и Лермонтов, радост-
ный, свежий - весь день он ощущал необычайный подъем, хотя далеко не в
зените своего могучего таланта, не что, что покойный Пушкин, но сколько
еще впереди и даже сказал кому-то, не сказал, само собой вырвалось: "Я
счастлив!" Лермонтов опять принес свои извинения за неуместную шутку, но
Мартынов, распаленный одуряющей жарой, настоял на своем - крупнокалибер-
ные пистолеты, дистанция пятнадцать шагов вместо положенных двадцати пя-
ти, три выстрела паче окажется недостаточным.
Лермонтов стоял, правое плечо вперед, пистолет прижат к груди, улы-
бался и ждал.
Мартынов целил так долго, что секундант не выдержал:
- Стреляйтесь же, а не то я вас разведу!
Грянул выстрел, сверкнула молния и эхо грома сотрясло Гору. Внезапный
ливень, словно разверзлась хлябь небесная, обрушился с ревом и плачем на
землю. Смертная бледность белила лицо убитого поэта, и струи воды, баг-
ровея, никак не могли смыть кровь, хлеставшую из развороченной раны в
груди. Не переставая, шел дождь - летом явление редкое в этих местах - и
еще ночь, и еще день тело Лермонтова лежало под кустом на поляне - никак
не могли сговориться и нанять телегу, чтобы перевезти его в Пятигорск...
Воскресенье совпало с днем выборов. Без пафоса Маяковского - читайте!
завидуйте! - Горин впервые в своей жизни реально ощутил себя гражданином
- его голос, его избирательный бюллетень мог стать микропружинкой, кото-
рая заставит дрогнуть стрелку весов в пользу того или иного кандидата в
народные депутаты.
Именно поэтому, не считая себя вправе бездумно принять участие в го-
лосовании за тех, кого не знал, Горин не пошел на местный избирательный
участок, открытый прямо в санатории, хотя такая полная возможность и бы-
ла.
Это было совсем новое ощущение, ощущение свободы, оно принципиально
отличалось от того, что возникало на фестивале джаза в Ярославле, оно
было даже в принятом без всякой опаски решении не голосовать, и Горину
увиделась внутренняя связь Свободы с темой Горы и Дуэли.
Вечером Донецкий, памятуя о договоренности, организовал-таки не-
большое застолье, пригласив третьим своего знакомца Петра.
Петр уважительно и не без интереса спросил, где же это Донецкий ис-
хитрился достать водку, по сведениям Петра из достоверных источников на
весь Пятигорск спиртным торговал только один магазин с двух дня, и то
продавали сколько завезут, на что Донецкий подмигнул и ответил, что,
во-первых, в связи с выборами вчера, то есть в субботу, завезли побольше
этого дефицитного товара, во-вторых, в городе есть ликеро-водочный за-
вод, а раз есть завод, значит всегда есть возможность возле него приоб-
рести по повышенным ценам столь желанное и необходимое для товарищеских
встреч или иных торжеств зелье.
Семена этой идеи упали на благодатную почву, разговор принял активный
характер, выявив личную заинтересованность всех троих мужчин, которые
единодушно осудили политику партии и правительства в этом вопросе, придя
к выводу, что надо было бы четыре года назад категорически исключить под
страхом суровых административных наказаний пьянку на работе и в рабочее
время, но оставить свободу - опять это хмельное слово - СВОБОДА! - рас-
поряжаться своим здоровьем и досугом как кому заблагорассудиться.
В доказательство своей и всеобщей правоты Донецкий нарисовал картину
повального самогоноварения и поделился с товарищами надежными рецептами
самоизготовления различных водок, сославшись на первоисточник - поварен-
ную книгу мадам Молоховец дореволюционного издания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90