Сусликова увезли
в госпиталь, где обнаружили, что у него открылась язва аж до кровотече-
ния.
Я, как член комиссии, навестил Сусликова в больничной палате. Он ле-
жал под капельницей, осунувшийся так, что осунуться дальше было просто
некуда, и тоскливо спросил меня:
- Неужели и вам, Валерий Сергеевич, недорого высокое звание члена
КПСС да еще в юбилейную годовщину Великого Октября?
Я обратил внимание Сусликова, что он лежит не в коридоре, как он воз-
можно лежал бы в своем родном Ленинграде-колыбели революции, а в от-
дельной палате, что ему установлена капельница и колют его исключительно
одноразовыми шприцами, а лечат высококвалифицированные врачи и дипломи-
рованные медсестры. Мягко напомнил ему, что здесь он имеет отдельную
виллу, машину и зарплату в иностранной валюте, причем частично в твер-
дой. Рассмотрел его ситуацию и его поступки с точки зрения торгпреда,
который никогда не положит на стол свой партбилет ни ради Сусликова, ни
ради Гуляева. Сказал, что он оказал услугу послу, но своим заявлением в
ЦК подвел и его - что это у вас в коллективе происходит такое, что
только высший партийный орган должен вмешиваться? И добавил, что, как
показывает жестокий опыт персональных дел, никому не будет резона оста-
навливать жернова Системы ради кого-то - проще всего смолотить обоих.
Так оно и вышло.
На заседании партбюро торгпредства комиссия доложила, что, действи-
тельно, Сусликов дал своевременный сигнал, но не учел, что пьянство про-
исходило в воскресенье и хоть имело место, но трудящиеся отдыхали, и
достаточно было осудить нарушивших Указ и строго предупредить о недопус-
тимости подобного.
Гуляев же как начальник ослабил политико-воспитательную работу среди
своих подчиненных, и потому следует в бригаде создать отдельный семинар
в сети политпросвещения.
И хотя Сусликова зарубежные врачи вылечили, эскулап из советской кли-
ники после беседы с Секретарем поставил свой диагноз - Сусликову проти-
вопоказан климат этой страны. Сусликов собрал вещички и уехал со своей
Раисой, а Гуляев, хоть и не сморкался в шнурки, а через год последовал
за ним, несмотря на то, что по своим деловым качествам должен был бы
проработать здесь год или два сверх положенного срока.
Бунт Сусликова, поверившего в гласность и перемены, не мог кончится
победой. И я тридцать лет назад струсил, не встал на собрании и не под-
держал, хотя и обещал, Фурмана - борца за справедливость, потому что от
этого зависело, получу ли я квартиру или нет. И я двадцать лет назад пы-
тался воевать с Системой, не ведая, орудием какого Бригадира я являюсь.
Палач принес домой получку
и долго руки мылом мыл.
Потом сидел ленивый, скучный
и водку, как коньяк, цедил.
Допил и хрустнул огурцом,
чуть задержась на полувздохе.
Лицом, залитым жиром, как свинцом,
уставился в экран телеэпохи.
Там диктор на экране плел свой пыл,
одетая в "Березке", вторила девица
о том, как план реализован был
и хорошеет день от дня столица.
После второй оттаяли глаза,
но все равно сидел, как Будда,
и видел на экране зал -
как бы трансляцию оттуда,
где шабаш шел, покрашенный под праздник:
графин, портрет, трибуна, микрофон,
и лились речи на колеса казни,
и продолжался прений марафон,
Нет, в этом механизме было что-то:
готовым саваном решение белело...
Что там испанская гаррота!
Столбы, веревки... То ли дело:
звено цепей - простое слово,
вкруг горла брали "за основу",
потом голосовали "в целом".
А труп сидел прямой и белый.
Кадык глотал бессилья стоны.
Параличом щека осела.
Все.
Кончен бал.
Хребет был переломан.
Жена у палача спросила нежно:
Я заходил к нему в посольство, в небольшой кабинет, может быть и специально
затерянный в глуши коридоров, в который с визуальным трудом вписывалась
громоздкая фигура Святослава, и мы разговаривали.
Ничего не значащий обмен фразами или болтливый ручеек женской речи
резко отличались от наших бесед. Святослав был патологически умен и имел
потрясающую память. По-настоящему умным является тот человек, который
видит картинку прошлого и настоящего в развитии, помнит ее во всех дета-
лях и обладает мощными аналитическими способностями. Святослав мог смо-
розить глупость, но эта глупость была оборотной стороной гениального
афоризма.
Диалог с ним требовал интеллектуального напряжения при всей свободе
изъяснений и тем. Правда, тема Системы и его Конторы, как он называл Ко-
митет Глубинного Бурения, и все, что с этим было связано, не могло дис-
кутироваться в стенах посольства - форпоста Системы.
- Слушай, а что вы делаете в ближайший уик-энд? - спросил он меня, и
я понял, что нам предстоит нечто интересное - или французский культурный
центр, где мы посмотрели вершину мирового кинематографа фильм Жана Виго
"Аталанта", или поход на джазовый фестиваль, или поездка. Оказалось
третье.
Я, конечно, немедленно согласился.
- Ты все-таки Ленусю спроси, - посоветовал Святослав.
Чтобы различать своих Елен, мы звали мою Ленусей, а его - Леной.
И опять ранее утро, суббота, клаксон у ворот, и вот мы уже мчим по
серому, еще не освещенному солнцем асфальту шоссе в южном направлении.
На заднем сиденье Лена с Ленусей, впереди мы со Святославом.
Путь наш неблизок - в те места, где древние строили храмы, а те, кто
жили попозже - форты и дворцы. За день мы успели преодолеть требуемое
расстояние и побродить по храмам, высеченным в скалах, и по могучим сте-
нам фортов, и по дворцам в ажурной каменной резьбе.
Пора было возвращаться, солнце уже клонилось к горизонту, Святослав
что-то высматривал в указателях на шоссе, пока не свернул к какому-то
особняку, спрятавшемуся в тени деревьев. Из дома вышел разряженный, как
попугай, сторож, или служитель, и после переговоров со Святославом впус-
тил нас. Повезло, сказал Святослав, здесь одно из отделений "Лайонз
Клаб" - международного "Клуба львов". Если ты член этого клуба, то всег-
да найдешь тут приют, а чтобы стать членом, надо быть богатым и любить
путешествовать.
- Как же нас пустили? - спросил я.
- Во-первых, с нами две львицы, а во-вторых, я ему показал ксиву, ко-
торая у местных большое уважение и страх вызывает...
И сразу же в тот момент у меня возникло ощущение, которое неоднократ-
но возникало - днем ли, ночью, прилюдно или в одиночестве - так в темно-
те, не ведая, касаешься рукой шелковой кожи спящей змеи.
Я не знал о Ней в детстве, когда вступал в пионеры, я считал Ее су-
ществование, как само собой разумеющееся, когда вступал в комсомол, я
понимал Ее значение в утверждении Универсального, единственно подтверж-
денного научно, Идеала, когда вступал в партию, я осознал Ее всепроника-
ющую мощь за тридцать лет служения Отечеству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
в госпиталь, где обнаружили, что у него открылась язва аж до кровотече-
ния.
Я, как член комиссии, навестил Сусликова в больничной палате. Он ле-
жал под капельницей, осунувшийся так, что осунуться дальше было просто
некуда, и тоскливо спросил меня:
- Неужели и вам, Валерий Сергеевич, недорого высокое звание члена
КПСС да еще в юбилейную годовщину Великого Октября?
Я обратил внимание Сусликова, что он лежит не в коридоре, как он воз-
можно лежал бы в своем родном Ленинграде-колыбели революции, а в от-
дельной палате, что ему установлена капельница и колют его исключительно
одноразовыми шприцами, а лечат высококвалифицированные врачи и дипломи-
рованные медсестры. Мягко напомнил ему, что здесь он имеет отдельную
виллу, машину и зарплату в иностранной валюте, причем частично в твер-
дой. Рассмотрел его ситуацию и его поступки с точки зрения торгпреда,
который никогда не положит на стол свой партбилет ни ради Сусликова, ни
ради Гуляева. Сказал, что он оказал услугу послу, но своим заявлением в
ЦК подвел и его - что это у вас в коллективе происходит такое, что
только высший партийный орган должен вмешиваться? И добавил, что, как
показывает жестокий опыт персональных дел, никому не будет резона оста-
навливать жернова Системы ради кого-то - проще всего смолотить обоих.
Так оно и вышло.
На заседании партбюро торгпредства комиссия доложила, что, действи-
тельно, Сусликов дал своевременный сигнал, но не учел, что пьянство про-
исходило в воскресенье и хоть имело место, но трудящиеся отдыхали, и
достаточно было осудить нарушивших Указ и строго предупредить о недопус-
тимости подобного.
Гуляев же как начальник ослабил политико-воспитательную работу среди
своих подчиненных, и потому следует в бригаде создать отдельный семинар
в сети политпросвещения.
И хотя Сусликова зарубежные врачи вылечили, эскулап из советской кли-
ники после беседы с Секретарем поставил свой диагноз - Сусликову проти-
вопоказан климат этой страны. Сусликов собрал вещички и уехал со своей
Раисой, а Гуляев, хоть и не сморкался в шнурки, а через год последовал
за ним, несмотря на то, что по своим деловым качествам должен был бы
проработать здесь год или два сверх положенного срока.
Бунт Сусликова, поверившего в гласность и перемены, не мог кончится
победой. И я тридцать лет назад струсил, не встал на собрании и не под-
держал, хотя и обещал, Фурмана - борца за справедливость, потому что от
этого зависело, получу ли я квартиру или нет. И я двадцать лет назад пы-
тался воевать с Системой, не ведая, орудием какого Бригадира я являюсь.
Палач принес домой получку
и долго руки мылом мыл.
Потом сидел ленивый, скучный
и водку, как коньяк, цедил.
Допил и хрустнул огурцом,
чуть задержась на полувздохе.
Лицом, залитым жиром, как свинцом,
уставился в экран телеэпохи.
Там диктор на экране плел свой пыл,
одетая в "Березке", вторила девица
о том, как план реализован был
и хорошеет день от дня столица.
После второй оттаяли глаза,
но все равно сидел, как Будда,
и видел на экране зал -
как бы трансляцию оттуда,
где шабаш шел, покрашенный под праздник:
графин, портрет, трибуна, микрофон,
и лились речи на колеса казни,
и продолжался прений марафон,
Нет, в этом механизме было что-то:
готовым саваном решение белело...
Что там испанская гаррота!
Столбы, веревки... То ли дело:
звено цепей - простое слово,
вкруг горла брали "за основу",
потом голосовали "в целом".
А труп сидел прямой и белый.
Кадык глотал бессилья стоны.
Параличом щека осела.
Все.
Кончен бал.
Хребет был переломан.
Жена у палача спросила нежно:
Я заходил к нему в посольство, в небольшой кабинет, может быть и специально
затерянный в глуши коридоров, в который с визуальным трудом вписывалась
громоздкая фигура Святослава, и мы разговаривали.
Ничего не значащий обмен фразами или болтливый ручеек женской речи
резко отличались от наших бесед. Святослав был патологически умен и имел
потрясающую память. По-настоящему умным является тот человек, который
видит картинку прошлого и настоящего в развитии, помнит ее во всех дета-
лях и обладает мощными аналитическими способностями. Святослав мог смо-
розить глупость, но эта глупость была оборотной стороной гениального
афоризма.
Диалог с ним требовал интеллектуального напряжения при всей свободе
изъяснений и тем. Правда, тема Системы и его Конторы, как он называл Ко-
митет Глубинного Бурения, и все, что с этим было связано, не могло дис-
кутироваться в стенах посольства - форпоста Системы.
- Слушай, а что вы делаете в ближайший уик-энд? - спросил он меня, и
я понял, что нам предстоит нечто интересное - или французский культурный
центр, где мы посмотрели вершину мирового кинематографа фильм Жана Виго
"Аталанта", или поход на джазовый фестиваль, или поездка. Оказалось
третье.
Я, конечно, немедленно согласился.
- Ты все-таки Ленусю спроси, - посоветовал Святослав.
Чтобы различать своих Елен, мы звали мою Ленусей, а его - Леной.
И опять ранее утро, суббота, клаксон у ворот, и вот мы уже мчим по
серому, еще не освещенному солнцем асфальту шоссе в южном направлении.
На заднем сиденье Лена с Ленусей, впереди мы со Святославом.
Путь наш неблизок - в те места, где древние строили храмы, а те, кто
жили попозже - форты и дворцы. За день мы успели преодолеть требуемое
расстояние и побродить по храмам, высеченным в скалах, и по могучим сте-
нам фортов, и по дворцам в ажурной каменной резьбе.
Пора было возвращаться, солнце уже клонилось к горизонту, Святослав
что-то высматривал в указателях на шоссе, пока не свернул к какому-то
особняку, спрятавшемуся в тени деревьев. Из дома вышел разряженный, как
попугай, сторож, или служитель, и после переговоров со Святославом впус-
тил нас. Повезло, сказал Святослав, здесь одно из отделений "Лайонз
Клаб" - международного "Клуба львов". Если ты член этого клуба, то всег-
да найдешь тут приют, а чтобы стать членом, надо быть богатым и любить
путешествовать.
- Как же нас пустили? - спросил я.
- Во-первых, с нами две львицы, а во-вторых, я ему показал ксиву, ко-
торая у местных большое уважение и страх вызывает...
И сразу же в тот момент у меня возникло ощущение, которое неоднократ-
но возникало - днем ли, ночью, прилюдно или в одиночестве - так в темно-
те, не ведая, касаешься рукой шелковой кожи спящей змеи.
Я не знал о Ней в детстве, когда вступал в пионеры, я считал Ее су-
ществование, как само собой разумеющееся, когда вступал в комсомол, я
понимал Ее значение в утверждении Универсального, единственно подтверж-
денного научно, Идеала, когда вступал в партию, я осознал Ее всепроника-
ющую мощь за тридцать лет служения Отечеству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90