Целыми днями сидела Гришина в полутемной
комнате и бесконечно заставляла забитую девочку-служанку наводить чисто-
ту. И орала на нее матом.
Дьяконова была тихой, милой неумехой и тайной алкоголичкой. Как Эли-
забет Тейлор не могла отказать себе в пирожном, так и Дьяконова пила
ежедневно, не до положения риз, но регулярно, курила и читала романы. С
ней было удобно - она всегда внимательно и сочувственно слушала, утешала
сентенцией типа, что поделаешь, один раз живем, и была безотказным собу-
тыльником.
Дьяконов ненавидел Гришина, потому что был мал ростом и был подчинен-
ным, и Гришин старался спровадить его по делам, а сам заходил к его суп-
руге. Отсюда и ходили слухи по торгпредству о связи Гришина с Дьяконо-
вой. Зная горячмй нрав Дьяконова, можно было предположить самый пе-
чальный исход, выхлестнись этот конфликт наружу.
А вот в Черной Африке начальник мог не только послать подчиненного в
командировку, чтобы провести время с его женой. Бригада из трех человек
по сервису тракторов находилась просто в рабской зависимости от их мор-
жемордого усатого босса и его благоверной пудов на десять. В доме Босса
они были и за кухарку, и за полотера, и за посудомойку. Босс держал
впроголодь здоровенного хриплого пса на длинной гремящей цепи, специ-
ально тренированного кидаться на чернокожих. Пса тайком подкармливали
бананами ясноглазые белорусские и владимирские мужики, приехавшие в
знойную Африку за березовыми чеками.
Вряд ли их жены могли себе позволить роскошь независимости, как Лена
Святослава. Он рассказывал, что Лена - дочь репрессированных родителей и
никогда гн скрывала своего отношения к Сталину, даже в присутствии высо-
ких чинов КГБ. Чины чинами, но они тоже понимали, что в "конторе" служит
не Лена, а высокий профессионал Святослав.
Все зависит от твоей экологической ниши в Системе, от ступеньки, ко-
торую ты занимаешь в ее иерархии. Чего никак не могла понять девочка в
детсаде: "А скажите, пожалуйста, почему детям родителей, кто живет бога-
то, Дед Мороз дорогие подарки носит, а другим наоборот? Вы говорите, что
Дед Мороз носит подарки только хорошим детям, а вот Ляля - очень хорошая
девочка, а Дед Мороз ей второй год забывает подарок принести."
Я вернулся из командировки с тропического металлургического завода и
так крепко обнял Ленку, что она рассмеялась, сжала меня изо всех своих
силенок в ответ и спросила:
- Что с тобой?
- Сама знаешь. На-ка примерь.
- Ой, какая прелесть, - бросилась она к зеркалу.
Розовый перламутровый жемчуг - нитка, колечко, сережки, действи-
тельно, очень шли ей.
Вечером мы лежали чистые после ванной, сытые после вкусного ужина и
полные от любви. Алена дремала, а я читал Грэма Грина "Доктор Фишер или
ужин с бомбой". То место, где горы, снег и солнце и герой ждет в кафе
свою девушку. Он знает, что у него заболит сердце от любви, когда он ее
увидит, и они пойдут обедать. Но ее нет и нет, она упала, спускаясь на
лыжах, и он потерял ее навеки.
Когда умерла моя вторая жена Наташа, я не знал, как выжить. Одиннад-
цать лет я не верил, что полюблю снова и буду любим. Но если и Алена...
- Не дай бог... - сказал я громко вслух и осекся.
Ленка тут же проснулась.
- Что случилось?
- Ерунда. Не имеет значения.
- Неправда, скажи, почему ты застонал? Я люблю тебя.
- И я тебя.
- Тогда скажи.
- Не надо.
- Но ведь мы муж и жена.
- Да. Браки творятся на небесах. Наш сотворен на седьмом небе. Но бу-
дет лучше, если я не скажу.
- Теперь я спать не смогу, думать буду.
Я долго молчал.
Лена отвернулась.
Я рассказал ей.
Она тоже долго молчала, потом сказала:
- Мы же договорились жить долго и счастливо и умрем в один день. Как
в сказке. Ты меня не подведешь? Будешь жить долго и счастливо?
- Буду. С тобой.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно вздохнула она и заснула.
Глава тридцать седьмая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава тридцать седьмая
А я не спал.
Смерть уже тихо проникла в дом и по-хозяйски огляделась вокруг. Маз-
нула зеленой окисью бронзовую скульптурку, разъела термитами угол дере-
вянного шкафа, повесила паутину на батику с танцовщицей, тронула желтым
листы моих записей.
Я не испугался смерти, я перестал ее бояться после чахоточной больни-
цы и ухода Наташи, смерть стала для меня обыденностью, как запах разва-
ренных сарделек с тушеной капустой в морге, где лежала Наташа. Инстинкт
самосохранения укрыл душу броней безразличия, под которой зарубцевались
открытые раны невозвратных потерь. И смерть словно занесло круговертью
дел, забот, работы за письменным столом.
Смерть вернулась ко мне здесь, в желанном зарубежье, когда уехали из
выстроенного долгими привычками мира. Сначала в виде прекрасной и зага-
дочной Джессики Ланж из фильма Боба Фосса "Весь этот джаз", вся эта дре-
бедень. И я понял, что как и герой фильма, должен разводить руками по
утрам перед зеркалом - шорт тайм фокс - поторапливайся, лис. Смерть гля-
нула прямоугольником конверта, который ждет на столе в полутемном кори-
доре торгпредства - какие вести из дома? И ночным телефонным трезвоном:
"Алло! Ответьте, вызывает Москва..." Ее неизбежность ближе всего подкра-
дывалась к родителям - старикам уже за семьдесят и когда-то...
Скорей бы утро и на работу.
Рабочий день всегда начинался с просмотра газет. Многостраничные, в
отличие от наших, они на девять десятых были забиты рекламой. Эту часть
просила тщательно изучать женская часть колонии - где очередной сейл? В
остальном шла информация и комментарий, но осторожный и конъюнктурный,
совсем не похожий на нашу лобовую вседозволенную гласность.
Наиболее интересные статьи по экономике я вырезал, главные места под-
черкивал. Сводил перевод в две-три странички текста и клал в папку
торгпреду.
Из политических событий больше всего беспокоила новая вспышка терро-
ризма. Остановили днем на дороге рядовой рейсовый автобус, вывели муж-
чин, женщин и детей на обочину и расстреляли. Ворвались на свадьбу, и
кровь, а не вино залила белые скатерти. Подложили бомбу на базаре, и в
страшный салат смешались горки овощей, куски человеческих тел и священ-
ных коров.
Погиб и советский. Метили в заместителя торгового советника, кто ку-
рировал поставки оружия и боевой техники из СССР. За ним следили, и ког-
да его машина выехала из ворот, к ней пристроился сзади бородач в чалме
на мотороллере и расстрелял через заднее стекло, а потом для страховки и
сбоку, невинного завхоза, который именно в этот день попросил у зама ма-
шину, чтобы съездить на рынок, а отправился на свидание со смертью вмес-
то того, кому это было пока не суждено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
комнате и бесконечно заставляла забитую девочку-служанку наводить чисто-
ту. И орала на нее матом.
Дьяконова была тихой, милой неумехой и тайной алкоголичкой. Как Эли-
забет Тейлор не могла отказать себе в пирожном, так и Дьяконова пила
ежедневно, не до положения риз, но регулярно, курила и читала романы. С
ней было удобно - она всегда внимательно и сочувственно слушала, утешала
сентенцией типа, что поделаешь, один раз живем, и была безотказным собу-
тыльником.
Дьяконов ненавидел Гришина, потому что был мал ростом и был подчинен-
ным, и Гришин старался спровадить его по делам, а сам заходил к его суп-
руге. Отсюда и ходили слухи по торгпредству о связи Гришина с Дьяконо-
вой. Зная горячмй нрав Дьяконова, можно было предположить самый пе-
чальный исход, выхлестнись этот конфликт наружу.
А вот в Черной Африке начальник мог не только послать подчиненного в
командировку, чтобы провести время с его женой. Бригада из трех человек
по сервису тракторов находилась просто в рабской зависимости от их мор-
жемордого усатого босса и его благоверной пудов на десять. В доме Босса
они были и за кухарку, и за полотера, и за посудомойку. Босс держал
впроголодь здоровенного хриплого пса на длинной гремящей цепи, специ-
ально тренированного кидаться на чернокожих. Пса тайком подкармливали
бананами ясноглазые белорусские и владимирские мужики, приехавшие в
знойную Африку за березовыми чеками.
Вряд ли их жены могли себе позволить роскошь независимости, как Лена
Святослава. Он рассказывал, что Лена - дочь репрессированных родителей и
никогда гн скрывала своего отношения к Сталину, даже в присутствии высо-
ких чинов КГБ. Чины чинами, но они тоже понимали, что в "конторе" служит
не Лена, а высокий профессионал Святослав.
Все зависит от твоей экологической ниши в Системе, от ступеньки, ко-
торую ты занимаешь в ее иерархии. Чего никак не могла понять девочка в
детсаде: "А скажите, пожалуйста, почему детям родителей, кто живет бога-
то, Дед Мороз дорогие подарки носит, а другим наоборот? Вы говорите, что
Дед Мороз носит подарки только хорошим детям, а вот Ляля - очень хорошая
девочка, а Дед Мороз ей второй год забывает подарок принести."
Я вернулся из командировки с тропического металлургического завода и
так крепко обнял Ленку, что она рассмеялась, сжала меня изо всех своих
силенок в ответ и спросила:
- Что с тобой?
- Сама знаешь. На-ка примерь.
- Ой, какая прелесть, - бросилась она к зеркалу.
Розовый перламутровый жемчуг - нитка, колечко, сережки, действи-
тельно, очень шли ей.
Вечером мы лежали чистые после ванной, сытые после вкусного ужина и
полные от любви. Алена дремала, а я читал Грэма Грина "Доктор Фишер или
ужин с бомбой". То место, где горы, снег и солнце и герой ждет в кафе
свою девушку. Он знает, что у него заболит сердце от любви, когда он ее
увидит, и они пойдут обедать. Но ее нет и нет, она упала, спускаясь на
лыжах, и он потерял ее навеки.
Когда умерла моя вторая жена Наташа, я не знал, как выжить. Одиннад-
цать лет я не верил, что полюблю снова и буду любим. Но если и Алена...
- Не дай бог... - сказал я громко вслух и осекся.
Ленка тут же проснулась.
- Что случилось?
- Ерунда. Не имеет значения.
- Неправда, скажи, почему ты застонал? Я люблю тебя.
- И я тебя.
- Тогда скажи.
- Не надо.
- Но ведь мы муж и жена.
- Да. Браки творятся на небесах. Наш сотворен на седьмом небе. Но бу-
дет лучше, если я не скажу.
- Теперь я спать не смогу, думать буду.
Я долго молчал.
Лена отвернулась.
Я рассказал ей.
Она тоже долго молчала, потом сказала:
- Мы же договорились жить долго и счастливо и умрем в один день. Как
в сказке. Ты меня не подведешь? Будешь жить долго и счастливо?
- Буду. С тобой.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно вздохнула она и заснула.
Глава тридцать седьмая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава тридцать седьмая
А я не спал.
Смерть уже тихо проникла в дом и по-хозяйски огляделась вокруг. Маз-
нула зеленой окисью бронзовую скульптурку, разъела термитами угол дере-
вянного шкафа, повесила паутину на батику с танцовщицей, тронула желтым
листы моих записей.
Я не испугался смерти, я перестал ее бояться после чахоточной больни-
цы и ухода Наташи, смерть стала для меня обыденностью, как запах разва-
ренных сарделек с тушеной капустой в морге, где лежала Наташа. Инстинкт
самосохранения укрыл душу броней безразличия, под которой зарубцевались
открытые раны невозвратных потерь. И смерть словно занесло круговертью
дел, забот, работы за письменным столом.
Смерть вернулась ко мне здесь, в желанном зарубежье, когда уехали из
выстроенного долгими привычками мира. Сначала в виде прекрасной и зага-
дочной Джессики Ланж из фильма Боба Фосса "Весь этот джаз", вся эта дре-
бедень. И я понял, что как и герой фильма, должен разводить руками по
утрам перед зеркалом - шорт тайм фокс - поторапливайся, лис. Смерть гля-
нула прямоугольником конверта, который ждет на столе в полутемном кори-
доре торгпредства - какие вести из дома? И ночным телефонным трезвоном:
"Алло! Ответьте, вызывает Москва..." Ее неизбежность ближе всего подкра-
дывалась к родителям - старикам уже за семьдесят и когда-то...
Скорей бы утро и на работу.
Рабочий день всегда начинался с просмотра газет. Многостраничные, в
отличие от наших, они на девять десятых были забиты рекламой. Эту часть
просила тщательно изучать женская часть колонии - где очередной сейл? В
остальном шла информация и комментарий, но осторожный и конъюнктурный,
совсем не похожий на нашу лобовую вседозволенную гласность.
Наиболее интересные статьи по экономике я вырезал, главные места под-
черкивал. Сводил перевод в две-три странички текста и клал в папку
торгпреду.
Из политических событий больше всего беспокоила новая вспышка терро-
ризма. Остановили днем на дороге рядовой рейсовый автобус, вывели муж-
чин, женщин и детей на обочину и расстреляли. Ворвались на свадьбу, и
кровь, а не вино залила белые скатерти. Подложили бомбу на базаре, и в
страшный салат смешались горки овощей, куски человеческих тел и священ-
ных коров.
Погиб и советский. Метили в заместителя торгового советника, кто ку-
рировал поставки оружия и боевой техники из СССР. За ним следили, и ког-
да его машина выехала из ворот, к ней пристроился сзади бородач в чалме
на мотороллере и расстрелял через заднее стекло, а потом для страховки и
сбоку, невинного завхоза, который именно в этот день попросил у зама ма-
шину, чтобы съездить на рынок, а отправился на свидание со смертью вмес-
то того, кому это было пока не суждено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90