- А шо он тужится? Их двадцать пять, а нас двести пятьдесят.
После чего начальник осекся, задумался и примолк.
В конце концов приехал консул, наших отпустили, но на следующий день
газеты пестрели заголовками: "Семеро советских высланы из страны!", "По-
сольство СССР говорит НЕТ!", "Попытка нарушить наши границы сорвана!"
Суть заметки "Посольство СССР говорит НЕТ!" сводилось к следующему:
узнав о злостном нарушении, наш корреспондент отправился в советское по-
сольство и на вопрос, будет ли какой-нибудь комментарий к происшедшему,
кто-то, открывший дверь на звонок корреспондента, ответил: "Нет".
Наших не выслали и вообще все обошлось, возможно и потому, что в
группе был зам по общим вопросам. Кстати, на очередном ежевечернем соб-
рании он с непроницаемым видом произнес сакраментальную фразу:
- Самое главное, товарищи, что пока ничего страшного не случилось.
А ведь он был прав. Все хорошо, что хорошо кончается, но все кончает-
ся хорошо. Есть в Африке страна, где правили два черных коммуниста. Оба
закончили Высшую партийную школу в Москве, были друзьями, а вернувшись
домой, не поделили власть и один остался во главе официального кабинета,
а другой ушел в оппозицию, то есть в джунгли. Страна разделилась надвое
- в столице и главных портах царил один, в джунглях - другой.
Чтобы насолить столичному другу, джунглевый диктатор взял в плен
двадцать четыре советских специалиста, которые оказывали техническое со-
действие в поисках полезных ископаемых где-то в провинции. Мог бы взять
и двадцать пять, но, как рассказывал двадцать пятый, он спрятался в ван-
ной и стоял там, дрожа за дверью, в которую вошел черный в пятнисто-зе-
леной форме, посмотрел на него, махнул небрежно рукой и вышел - хватит и
двадцати четырех. Джунгли, к сожалению, не кондиционированы, в них лета-
ют мухи це-це, разносящие сонную болезнь, и малярийные комары, в воде
плавают амебы, от которых гибнут белые люди, а по земле ползают змеи и
бегают ядовитые сороконожки.
Двадцать четыре их было, двадцать четыре - дети своих родителей,
братья и мужья, отцы и, главное, сыновья Отчизны. Они исчезли в зеленом
аде и никто о них не заявил, не выразил протеста, потому что эта далекая
африканская страна должна была строить социализм, а столичный черный вы-
пускник ВПШ не удосужился не только выразить свои искренние соболезнова-
ния, но даже не нашел времени посетить советский павильон хотя бы из
чисто политесных соображений. А мы сидели в африканской духоте, потные
от влажного океана, в пиджаках, белых рубашках и галстуках, демонстрируя
свои экспортные экспонаты и приветливо осведомляясь о здоровье замести-
теля директора по общим вопросам, который накануне принял на грудь
больше, чем мог осилить.
Но то было когда-то, а пока я был откомандирован от торгпредства в
помощь пресс-центру местной международной ярмарки и в первый же день ус-
лышал гулкий женский голос, разнесший по павильону:
- Истомин Валерий Сергеевич! Срочно зайдите в дирекцию.
Прошагал по красным коврам мимо стендов с экспортными образцами и за-
шел в выгородку рядом с панорамой Красной площади.
За столом восседал крепко сложенный крупноголовый человек, которого я
не видел почти десять лет, - Антон Бойко, с которым мы сошлись на одной
из выставок.
- Валерьяно! - распростер он объятия, не вылезая из кресла.
Так кричат клоуны в цирке: Здравствуй, Бим! Здравствуй, Бом!
И что за дурацкая привычка давать клички да еще на иностранный манер?
Антон театральным жестом протянул руки к секретарше:
- Марго! Это мой самый близкий друг Валерьяно, мы с ним когда-то...
у-у-у... помнишь, старина?
- Сам ты Антониони, - не остался в долгу я.
Двойственное у меня к нему было отношение. Каста директоров междуна-
родных выставок и ярмарок - особая. На какое-то время заграницей дирек-
тор вместе с парторгом и замом по общим вопросам был властен над теми,
кто попал в число командированных. С другой стороны, он также зависел от
той характеристики, которую ему даст его же зам, он зависел от настрое-
ния и впечатления, которое производит совэкспозиция на членов прави-
тельственной делегации, которая обычно приурочивала свой визит в страну
в период выставки, особенно национальной, и должен был ладить с руко-
водством экспозиции какой-нибудь республики, входящей своим национальным
колоритом в пестрый спектр совпавильона. А там в числе стендистов были и
представители республиканских совминов и свои сотрудники КГБ.
Необходимость быть для своих подопечных и отцом родным, и строгим хо-
зяином, и советчиком, и ответственным за быт, и следящим за нравствен-
ностью путем естественного отбора отсеивала из директоров людей контакт-
ных, психологов советской души, пьющих при необходимости до положения
риз, но никогда не теряющих контроля над собой и никому не верящих. Даже
самому себе.
Мгновенная реакция, учет расстановки сил и сфер влияния, расчет сле-
дующего хода за собеседника и собутыльника - и так годами. Плюс калей-
доскоп стран, валютные переговоры, во время которых нередко фирма может
вручить дорогой презент, и надо иметь достаточную дальнозоркость, чтобы
не прикарманить его, а сдать завхозу под расписку с визой зама по общим
вопросам.
По горло хватало директорам и своих собственных интриг - одно дело
тащить на своем горбу советскую экспозицию Лейпцигской ярмарки, где пла-
тят соцвалютой, но куда приезжает целый состав командированных и прави-
тельственная делегация обязательно на высшем уровне, другое дело - поу-
частвовать во всемирной "ЭКСПО" в Японии с экспозицией, воспевающей, в
основном, наши достижения в космосе.
И все-таки наши отношения с Антоном были достаточно теплыми. Радуш-
ный, хлебосольный, организовавший тут же чай-кофе, бутерброды с красной
икрой, насчет выпить, к сожалению, ни-ни, указ, сам понимаешь, Антон вы-
казывал мне всяческое уважение, заливисто хохотал и только время от вре-
мени сквозь бурный поток его белозубой энергии проглядывали маленькие
глазки, в которых таился ледок настороженности.
- Рассказывай, как ты тут устроился? - он резко понизил голос и скло-
нился ко мне через стол. - Торгпред как к тебе относится?
- Да вроде бы хорошо.
- Он на меня тоже неплохое впечатление произвел. Незлой мужик. Так,
так... Значит, Валерьяно, уехал от перестройки на постоянку зарубеж.
Следовательно, женат. Ты же вдовец был, помнишь, мы тебе дочку замми-
нистра сватали, она у нас переводчицей работала?
Меня всегда потрясала память директоров на лица, даты, судьбы.
- Ты прав, Антон, женат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90