Кроме одного славного и кровавого восстания, вся история их пронизана этим пассивным элементом: покорностью, молчаливым терпением (массы, а не господ, не дворянчиков с мадьярскими и немецкими титулами и правами) и сопротивлением. Прибавьте к этому, во-первых, то, что феодальная система сохранилась в основных чертах и поныне, а, во-вторых, существование класса буржуазии главным образом иностранного, иммигрантского и чиновничьего происхождения, что разделило общество на два лагеря, а также то, что все последние политические формации опирались лишь на высшие и буржуазные круги, и успех — даже не успех, а нормальный рост аграрной партии с ее призывом к крестьянству, стремлением пробудить его — станет для вас вполне понятным. Лозунги вождей аграрной партии отвечают самым сокровенным чаяниям народа. А в результате: борьба за автономию, которая ведется веками испробованными средствами пассивного сопротивления вплоть до сепаратизма. Но с развалом двуединой монархии и переходом в новое государство огромное число офицеров, чиновников и дворян оказались вдруг деклассированными. Чувствуя свою слабость, они примкнули к этому крестьянскому движению,— отсюда страстность, неуравновешенность и упрямое сопротивление. Подумайте только — барон Цвингл бок о бок с крестьянином Мукотрпичем?
— К чему же это все приводит?
— К созданию все больших привилегий, к новым соглашениям и так далее, потому что аграрная партия в нынешнем своем составе — подкрепленная баронами, офицерами, учителями, чиновниками и банкирами,— представляет собой силу, с которой нельзя не считаться, несмотря на возможные и даже несомненные акты предательства' со стороны баронов и банкиров, ибо у этих последних цель гораздо ближе, чем у их временных союзников — крестьян.
— Но это означает бесконечный бег по кругу?
— Отнюдь нет. В один прекрасный день они либо откажутся от своего пассивного сопротивления и постараются совершить что-нибудь положительное,— а это может случиться в любую минуту,— либо понапрасну растратят свои силы, либо противная сторона прибегнет к насилию. В политике существуют границы, которые опасно переходить.
— Но тогда в один прекрасный день антиконституционный блок в скупщине окажется сильнее конституционного.
— Теоретически. На самом же деле это численное превосходство не представляет никакой опасности ни для теперешней формы государственного правления, ни для конституции. В данное время, разумеется теоретически, главными защитникам конституции являются народная и общенациональная партии, которые в момент угрозы провала конституции, казалось бы, должны действовать заодно. А между тем вы видите, что борьба за конституцию ведется почти всегда параллельно с борьбой за обладание властью между этими двумя партиями. У нас труднее всего приходят к соглашению партии не с различной идеологией, а с различными вождями. Вы понимаете, что всегда ставится вопрос о престиже вождя, а так как они имеют дело с одними и теми же избирателями, с одной и той же средой и с одинаковой программой, то тем самым ставится вопрос и о существовании самой партии. Поэтому, например, Солдатовичу гораздо приятнее разделять власть с турками или немцами и совместно с ними проводить свою национальную политику: турки никогда не отнимут у Солдатовича избирателей, потому что за турка будет голосовать только турок, тогда как свой человек может проголосовать и за общенациональную партию. Жизненные интересы нескольких партий совпадают лишь в исключительных случаях. Вот почему я не думаю, что приход аграрной партии в скупщину изменит что-либо в существующем порядке вещей. Произойдет, возможно, объединение некоторых прежних противников. Оставив в стороне крайних левых, которых сейчас в скупщине и нет, спросим себя, чего хотят одни и чего другие? Допустим, одни стоят за централизацию, другие — за автономию. Но в сущности есть ли какая-нибудь разница в понимании централизации и в понимании автономии? Все они, например, думают и говорят, что политикой должны
заниматься люди с определенным имущественным цензом, образованием и положением, дабы политика не стала средством обогащения отдельных личностей; все они верят, что единственным счастьем и спасением для страны является развитие отечественной промышленности и независимость от заграницы, что богатство страны выражается в деньгах, а деньги легче всего приобретать, увеличивая вывоз и уменьшая ввоз. И все они постоянно и дружно натыкаются на следующие вопросы: как заставить все больше и больше покупать свои изделия? Каким образом, желая избежать зависимости от иностранной промышленности, развивать отечественную, если капиталы — а разве с ними не связаны и торговые договоры? — необходимо ввозить? Как, желая поднять внутренний рынок, увеличить покупательную способность масс, если в интересах экономической свободы, которая возможна только в национальном государстве с национальной армией, от этих же масс требуют все больших жертв и усилий, поставки солдат для армии и уплаты налогов? Не говоря уже о более дорогих из-за протекционистских пошлин промышленных товарах! И, наконец, как можно при такой системе выжимания соков давить как раз на те массы, на которые вы опираетесь? Значит, партии с одинаковой идеологией, опирающиеся на одни и те же массы, существуют как разные партии только из-за личного соперничества или из-за местных особенностей — иногда это особенности нации или вероисповедания, борясь за власть одними и теми же средствами. И надо сказать, что чем более равноценны силы партий, тем эта борьба безобразнее. Понятно, эта кровная борьба не мешает им ежечасно — когда дело касается «высших интересов»,— подписывать соглашения и пакты и образовывать национальные объединения и коалиции. Так, некоторые партии соединились по вопросу о государственном устройстве. Другие это делали и по поводу менее важных «высших интересов», например при покупке шнайдеровских пушек или аннулировании мандатов какой-нибудь партии, ставшей им поперек дороги. Бывает, что и обыкновенный выборный лозунг объявляется «высшим интересом». А вот смену конституции никогда нельзя объявить «высшим интересом», потому что всегда найдется достаточное количество довольных существующей конституцией, и нельзя себе представить, чтобы какой-нибудь парламент сумел без посторонней помощи добиться необходимого большинства для смены конституции.
— Значит, все усилия общенациональной партии создать блок с аграрной...
— Всего-навсего партийная тактика, которая может привести к созданию сильного правительства. Но и это объяснение, коллега, чисто теоретическое. Вернемся к реальной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138