Но никаких кораблей в порту не было.
Грузовые планетолеты с Урраса приходили только восемь раз в год и
оставались в Порту ровно столько времени, сколько требовалось на разгрузку
и погрузку. Они не были желанными гостями. Больше того, некоторые анаррести
воспринимали их как постоянно возобновлявшееся унижение.
Планетолеты привозили нефть и нефтепродукты, некоторые тонкие детали
машин и электронные элементы, для производства которых на Анарресе не было
оборудования, а часто и новую породу какого-либо плодового дерева или злака
- на пробу. Обратно на Уррас они возвращались с полным грузом ртути, меди,
алюминия, урана, олова и золота. Для них это было очень выгодной сделкой.
Распределение их груза восемь раз в год было самой престижной функцией
Уррасского Совета Правительств Планеты и главным событием на Все-Уррасской
фондовой бирже. По существу, Свободная Планета Анаррес была рудничной
колонией Урраса.
Этот факт раздражал. В каждом поколении, каждый год, на дебатах КПР в
Аббенае раздавались яростные протесты: "Почему мы продолжаем эти
спекулянтские сделки с воинствующими собственниками?" А более
здравомыслящие люди каждый раз отвечали одно и то же: "Если бы уррасти
добывали эти руды сами, это обходилось бы им дороже; поэтому они нас не
оккупируют. Но если бы мы нарушили торговое соглашение, они применили бы
силу". Однако, людям, которым никогда не приходилось ни за что платить,
было очень трудно понять психологию стоимости, рыночную аргументацию. Семь
поколений мира не принесли доверия.
Поэтому отрасль, именуемая Обороной, никогда не испытывала нужду в
добровольцах. Работа в Обороне большей частью была такой нудной, что на
правийском языке, в котором работа и игра обозначаются одним и тем же
словом, ее называли не работой, а клеггич - "надрываловкой". Из работников
Обороны состояли команды двенадцати старых планетолетов; они поддерживали
их в рабочем состоянии и несли на них патрульную службу на орбите; вели
радарное и радиотелескопное наблюдение в пустынных местах; дежурили в
Космопорте, что было очень скучно. И тем не менее к ним всегда была
очередь. Как бы прагматична ни была мораль, которую усваивали юные
анаррести, в них через край била жизнь, требуя альтруизма,
самопожертвования, места для подвига. Одиночество, бдительность, опасность,
космические корабли: в них была притягательность романтики. Именно
романтика, и ничто иное, заставила Шевека расплющивать нос о стекло окошка,
пока пустой Космопорт там, внизу, не остался позади, и ощутить
разочарование от того, что ему не удалось увидеть на посадочной площадке
грязный рудовоз.
Шевек опять зевнул, потянулся и стал смотреть из окошка вперед, чтобы
увидеть все, что можно было увидеть. Дирижабль брал последнее препятствие
- последнюю низкую гряду гор Нэ-Тэра. Перед ним, простираясь от отрогов
гор на юг, сверкая в лучах предве чернего солнца, лежало огромное море
зелени.
Он смотрел на него с удивлением, как смотрели его предки шесть тысяч
лет назад.
В Третьем Тысячелетии на Уррасе астрономы-жрецы в Сердоноу и Дхуне
наблюдали, как в разное время года меняется темно-желтое сияние Другого
Мира, и давали мистические названия равнинам, и горам, и отражающим солнце
морям. Одну область, которая в новом лунном году зеленела раньше всех
остальных, они назвали Анс Хос - Сад Разума: Анарресский Эдем.
В последующие тысячелетия телескопы доказали их полную правоту. Анс
Хос действительно был лучшим местом на Анарресе; и первый отправленный на
Луну космический корабль, управляемый людьми, совершил посадку именно там,
в зеленом месте между горами и морем.
Но Анарресский Эдем оказался сухим, холодным и ветреным, а вся
остальная планета была еще хуже. Жизнь на ней не развилась выше рыб и
бесцветковых растений. Воздух был разреженный, как воздух Урраса на очень
большой высоте. Солнце жгло, ветер леденил, пыль душила.
В течении двухсот лет после первой высадки Анаррес разведывали,
составляли его карты, изучали его, но не колонизировали. Зачем переселяться
в какую-то жуткую пустыню, когда в благодатных долинах Урраса так много
места?
Но руды там добывали. Эры самоограбления в Девятом Тысячелетии и в
начале Десятого полностью истощили месторождения на Уррасе; и, когда
ракетостроение достигло совершенства, добывать металлы на Луне стало
дешевле, чем извлекать их из бедных руд или из морской воды. В году IX-738
уррасского летоисчисления у подножия гор
Нэ-Тэра, где добывали ртуть, в древнем Анс Хос, была основана колония.
Ее называли Город Анаррес. Это был не город, там не было женщин. Мужчины
завербовывались туда - шахтерами или техниками - на два-три года, а потом
возвращались домой, в настоящий мир.
Сама Луна и тамошние рудники находились под юрисдикцией Совета
Правительств Планеты; но где-то в восточном полушарии луны у государства Ту
имелся маленький секрет: ракетная база, золотой рудник и поселок рудокопов
с женами и детьми. Они по-настоящему жили на Луне, но об этом не знал
никто, кроме их правительства. Именно падение этого правительства в 771 г.
привело к тому, что в Совет Правительств Планеты было внесено предложение
отдать Луну Международному Обществу Одониан - откупиться от них планетой,
пока они еще не успели необратимо подорвать на Уррасе авторитет закона и
государственного суверенитета. Город Анаррес эвакуировали, а из Ту, среди
заварухи, все же наспех послали пару-тройку ракет, чтобы забрать рудничных.
Не все захотели вернуться. Некоторым из них эта жуткая пустыня нравилась.
Более двадцати лет двенадцать планетолетов, пожалованных Одонианским
Первопоселенцам Советом Правительств Планеты, сновали туда и обратно между
обеими планетами, пока все, кто выбрал новую жизнь, весь миллион душ, не
были переправлены через сухую бездну. После этого космопорт закрыли для
иммиграции и оставили открытыми только для грузовых кораблей Торгового
Соглашения. К этому времени в Городе Анарресе жило сто тысяч человек, и он
был переименован в Аббенай, ч то на новом языке нового общества означало
"Разум".
Существенным элементом разработанных Одо планов построения общества,
до основания которого она не дожила, была децентрализация. Одо не
собиралась деурбанизировать цивилизацию. Правда, она высказала
предположение, что естественные пределы величины населенного пункта
обуславливаются тем, насколько, что касается необходимой пищи и энергии, он
зависит от своего непосредственного местоположения; однако согласно ее
планам все населенные пункты должна была соединять сеть транспорта и связи,
так, чтобы продукция и идеи могли бы попадать всюду, где в них нуждаются, и
чтобы распределять продукцию можно было бы быстро и легко, и чтобы все
населенные пункты были связаны между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80