* * *
-- ...Тебя зовут Гален, -- сказал мне сэр Робер задумчиво,
-- и ты из рода...
-- Пасварденов, -- поспешил я вставить словечко.
-- Да, да, вижу, -- насмешливо протянул сэр Робер, ты
такой же рыжий, как и твои братья...
Мы разговаривали в кабинете сэра Робера. Я уже знал, что
он любит расспрашивать своих гостей об их предках. Ему
казалось, что каждый должен хорошо знать свою родословную. И в
душе я только молился, чтобы он не стал спрашивать меня об
этом. Ведь из всех славных рыцарей нашего рода я знал только
отца.
И боги сжалились надо мной: сэр Робер принялся
рассказывать о своем роде.
Указывая то на один, то на другой портрет, он стал
увлеченно, с подробностями рассказывать о своих знаменитых
прадедах. О, конечно, история рода ди Каэла это была история
рыцарства Соламнии! Да и сам нынешний хозяин замка был живой
легендой.
Но на каком же портрете изображен Бенедикт? Может быть, на
этом: пожилой человек со шрамом на щеке. У него мрачный, даже
просто жуткий взгляд... Но о человеке, который был изображен на
этом портрете, сэр Робер мне ничего не рассказал.
Наконец он замолчал и переспросил меня задумчиво:
-- Значит, ты, Гален, из рода Пасварденов?
-- Да, сэр!
-- Сын Эндрю Пасвардена? -- уточнил он.
-- Да, сэр! -- снова быстро ответил я.
-- Насколько я знаю, -- все так же задумчиво произнес сэр
Робер, -- у сэра Эндрю Пасвардена трое сыновей...
Я недоуменно посмотрел на сэра Робера.
-- Но, сэр, мои братья... Я даже не знаю, где они
сейчас... Может быть, они где-нибудь здесь поблизости...
-- О, -- с насмешкою сказал сэр Робер, -- я вижу, что у
сэра Эндрю уже совсем взрослые сыновья. И далеко отходят от
отцовского дома. -- и он, поднявшись, пошел из кабинета.
Я поспешил за ним.
Сэр Робер стал подниматься по винтовой лестнице. На каждой
ее площадке стояли, замерев, лучники. Они стояли неподвижно,
словно даже и не дышали.
Неожиданно позади меня закричала какая-то птица. Я
вздрогнул и обернулся.
А обернувшись, замер.
Я увидел девушку. Прекрасную девушку. Из моих давних
детских снов!
На ней было белое скромное платье, но выглядела она
поистине как принцесса!
Ее волосы были... были словно солнечные лучи. А лицо, лицо
-- нежнее яблоневых лепестков. Черные глаза сверкали, словно
два алмаза. Да нет, не алмазы -- словно две звезды... Да нет,
не звезды... словом я даже и не знаю, с чем я мог бы сравнить
ее глаза!
Я ни секунды не сомневался: она -- из рода ди Каэла.
Девушка мельком взглянула на меня, а затем посмотрела на
механическую птицу, которую держала в руке. Потом снова мельком
взглянула на меня.
Я стоял все так же замерев.
Принцесса перевела взгляд на сэра Робера.
Когда сэр Робер заговорил, голос его звучал необыкновенно
нежно, ласково:
-- Скажите вашим слугам, дорогая, что у нас в замке гости.
-- О, скажите им сами, батюшка. Ведь это -- ваши слуги, --
ответила принцесса.
Голос ее звучал слаще любой музыки. О, я готов был слушать
ее всю жизнь. И исполнять любое ее желание, любую ее прихоть! Я
и был рожден только для этого!
Сэр Робер посмотрел на девушку, затем на меня, снова на
девушку и наконец весело рассмеялся.
Принцесса грациозно повернулась и ушла в боковую дверь.
Чудесное видение исчезло.
Я словно бы ото сна очнулся.
-- Сэр, -- спросил я почему-то шепотом, -- это ваша дочь?!
-- Да, Гален, это моя дочь. Леди Энид, -- ответил мне
хозяин замка. И вздохнул: -- Будущая Энид Андроктус!
Он снова пошел вверх по лестнице.
* * *
Я шел за ним, блаженно прикрыв глаза и повторял про себя:
"Леди Энид! Леди Энид! Леди Энид!
Прекрасное видение из моих грез.
Вот значит она какая! Вот для кого я был рожден на этот
свет!
Глава 13
С Алфриком мы столкнулись нос к носу на одной из
лестничных площадок.
Увидев меня, брат просто окаменел.
Я тоже, раскрыв от удивления рот, застыл на месте.
Кажется, сэр Робер был донельзя удивлен тем, что мы не
бросились друг другу в объятья. Но он ничего не сказал нам.
Он проводил нас в отведенную нам комнату и тотчас вышел.
Я просто богов молил, чтобы они явили чудо -- может быть,
за то время, как мы не виделись, Алфрик изменился в лучшую
сторону. Как говаривал наш учитель Гилеандос, "набрался
ума-разума".
И слава богам, Алфрик не набросился на меня с кулаками.
Нет. Лишь только закрылась за сэром Робером дверь, он схватил
меня за руки и отчаянно зашептал:
-- Умоляю тебя, Гален, братец мой, убей меня!
Признаться, я было подумал: не повредился ли Алфрик в
рассудке? Чего-чего, а таких слов я от него не ожидал.
А брат все повторял:
-- Да, да, Гален, убей меня. Только смерти я и заслуживаю!
Ведь я хотел убить тебя -- там, в болоте!
Я пожал плечами и сказал как можно более спокойно:
-- Алфрик, ну сам подумай: что ты говоришь? Как же я могу
убить тебя? Ведь сэр Робер после этого просто-напросто
вышвырнет меня из своего замка, проклянет на всю жизнь!
Брат почесал затылок.
-- Да, конечно, ты прав, Ласка. Это принесет тебе одни
неприятности. А вас с сэром Баярдом встретили с таким
почетом!.. Но я, я, кака же я скотина, Гален! Как я хотел убить
тебя!.. Но это все было давно, очень давно! Теперь у меня и в
мыслях такого нет, поверь мне, Гален!
Глядя на брата, я охотно поверил ему.
Алфрик немного успокоился и стал рассказывать мне о
турнире -- о том, что он видел сам и что знает по рассказам
других. О жестокости рыцаря Габриэля Андроктуса, о его
презрительном равнодушии ко всем. О том, что сэр Робер до
самого последнего момента ждал: вот-вот появится сэр Баярд и
одолеет черного рыцаря.
Затем стал расспрашивать, что случилось с нами.
Мне сейчас не хотелось вспоминать о бедах и страхах. И я
начал неохотно что-то бормотать.
Брат слушал меня, слушал, а потом хлопнул себя по коленкам
и рассмеялся:
-- Похоже, брат, я сам могу больше, чем ты, рассказать о
том, что с вами было...
Меня осенило:
-- Бригельм?!
-- Ну, конечно, Гален! Ну так вот. Когда вы с сэром
Баярдом уехали с болота, Бригельм вернулся в отцовский замок, а
потом предстал передо мной с двумя лучшими конями из нашей
конюшни и с недельным запасом еды. И мы тоже поспешили в замок
ди Каэла. Бригельм знал Вингаардские горы не хуже сэра Баярда и
сказал, что в замок мы доберемся за три дня и успеем к началу
турнира. И мы видели... вернее, видел я... Ты знаешь, Ласка, у
Бригельма почему-то стало совсем неважно с глазами. Мне
приходилось даже рассказывать, где мы едем, где мы идем, что
вокруг нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80