В комнате воцарилось напряженное молчание. Холодный пот выступил на
лбу Нейпоса. Он сказал, обращаясь к Горгидасу:
- В подобных вещах я действительно профан, но, говоря словами вашего
друга, - не жалею об этом.
Он засмеялся, но голос его дрожал, и смех гулко разнесся по казарме.
Вскоре Нейпос нашел предлог для того, чтобы поскорее уйти, и удалился,
едва попрощавшись.
- Вот это я называю ставить силки на кролика и найти в них медведя, -
сказал Гай Филипп, но и его голос казался каким-то чужим.
Почти все римляне и Марк в том числе легли спать рано. Трибун
устроился поудобнее и медленно погрузился в сон. Жесткое шерстяное одеяло
раздражало его, но перед тем как заснуть он подумал о том, что такой
ночлег - все же лучше, чем ничего.
Трибун проснулся рано - его разбудили голоса людей, препиравшихся
друг с другом перед входом в казарму. Он накинул плащ, взял перевязь с
мечом и, протирая сонные глаза, вышел узнать, что случилось.
- Мне очень жаль, господин, - говорил римский часовой, - но вы не
сможете увидеть командира, пока он не проснется.
Он и его напарник скрестили копья, не позволяя незваному гостю войти.
- Чтоб вас изжарил Фос, я же говорю, что это срочное дело! -
взорвался Нефон Комнос. - Неужели я должен... Ох, вот и ты, Скаурус. Мне
нужно срочно поговорить с тобой, а твои твердолобые часовые меня не
пускают.
- Они выполняют приказ. Гней, Манлий, все в порядке. - Он повернулся
к Комносу. - Если ты хотел меня видеть, то я здесь. Давай поговорим по
дороге, пусть мои люди выспятся.
Все еще сердито ворча, Комнос согласился.
Камни мостовой были прохладными, и идти но ним босиком было сущее
удовольствие, Марк вдохнул свежий утренний воздух - такой приятный после
душной казармы. Приветствуя первые утренние лучи, запел жаворонок, сверкая
золотым и красным оперением. Скаурус невольно улыбнулся, услышав эту
песенку. Он не спешил завязать разговор, и медленно шел, любуясь мрамором
дворцов, отражавшим солнечные лучи, замечая тонкую паутину на листьях...
Если Комнос хочет поговорить с ним, то пусть первый и начинает.
Так он и сделал, прерывая молчание.
- Скаурус, во имя Фоса, кто дал тебе право колотить моих людей?
Римлянин остановился, не веря своим ушам.
- Ты имеешь в виду вчерашних часовых у императорского дворца?
- А кого еще? - сердито буркнул Комнос. - Мы в Видессосе, знаешь ли,
не очень любим, когда наемники дерутся с местными солдатами. Не для того я
привел тебя сюда. Когда я увидел твоих легионеров в Имбросе, вы сразу мне
понравились. Подтянутые, дисциплинированные, совсем не похожие на толпу
варваров.
- Так тебе не нравится, что наемник поколотил видессианского солдата?
Комнос нетерпеливо кивнул.
- Хорошо, а как тебе понравится, что твои прекрасные видессианские
солдаты спят на часах, развалившись на полуденном солнышке перед самым
императорским дворцом, который они должны охранять?
- Что?!
- Тот, кто рассказывал тебе сказки, - заявил трибун, - должен был
договорить до конца. Тебе, видно, сообщили только половину истории. - И он
объяснил, что увидел обоих часовых дрыхнувшими на лестнице. - Какую еще
причину я мог найти, чтобы так поступить с ними? Разве они ничего не
сказали об этом?
- Нет, - признался Комнос, - они передали мне, что ты набросился на
них без предупреждения. Со спины.
- Сверху, если уж на то пошло, - сердито фыркнул Марк. - Они могут
считать, что им повезло, ведь это твои солдаты, а не мои. У римлян же
плети - самое малое, что их ждало бы.
Но Комнос все не мог поверить.
- Их рассказы совпадают во всех деталях.
- А чего бы ты хотел? Лентяи прекрасно договорились обо всем.
Послушай, Комнос, мне безразлично, веришь ты мне или нет. Ты разбудил
меня, перебил мой завтрак. Но вот что я тебе скажу. Если это - лучшие
солдаты Видессоса, то я не удивляюсь тому, что вам нужны наемники.
Скаурус подумал о Зимискесе, о Мазалоне, Апокавкосе (да и о самом
Комносе); он знал, что был несправедлив к видессианам, но ничего не мог
поделать со своим раздражением. Невероятная наглость солдат, которые не
только пытались скрыть свою вину, но и взвалили ее на трибуна, просто
вывела его из себя.
Комнос, все еще кипя от гнева, отвесил поклон.
- Я проверю твое сообщение, - сказал он, снова поклонился и ушел.
Проводив глазами Комноса, шагавшего прямо и четко, Марк подумал о
том, не нажил ли он еще одного врага? Сфранцез, Авшар, теперь Комнос. "Для
человека, не интересующегося политикой, - подумал он, - я обладаю
замечательным даром говорить правду не вовремя. Если Сфранцез и Комнос оба
станут моими врагами, то где в Видессосе я найду друзей?"
Трибун вздохнул. Как всегда, поправить дело словами уже поздно. Все,
что ему осталось, - это продолжать как-то жить и тащить на себе
последствия своих поступков. В конце концов, жизнь продолжается, и завтрак
- это не так уж плохо, подумал он. Марк поплелся в сторону казармы.
Несмотря на стоические попытки принимать вещи такими, какие они есть,
Марку тяжело дались утро и полдень этого дня. Пытаясь стряхнуть неприятный
осадок, он решил с головой погрузиться в работу и вложил в учения столько
энергии, что каждый солдат почувствовал это. В любое другое время он
гордился бы своим легионом и легионерами, но сегодня взрывался по
пустякам.
Вот и сейчас Марк раздраженно рявкнул на легионера, который, по его
мнению, недостаточно долго отжимался.
- Командир, - возразил один из солдат, - мы никогда не отжимались по
стольку.
Трибун потер плечо и отошел, решив для успокоения поговорить с
Виридовиксом. Но и тот не слишком помог ему.
- Я знаю, орать на людей скверно, - сказал галл. - Но что поделаешь?
Им только позволь, и они будут спать а утра до вечера. Знаешь, я бы именно
так и делал, но есть вещи и поважнее, чем сон: хорошая потасовка и
красивые женщины.
Гай Филипп прислушивался к подобным речам с неодобрением.
- Если солдаты не умеют подчиняться, то это уже не армия, а просто
банда. Поэтому мы, римляне, и сумели завоевать Галлию. В поединке один на
один кельты - храбрейшие воины, но без дисциплины все вы - просто кусок
навоза.
- Не буду отрицать, мы, кельты, разобщены. Но ты, Гай Филипп, просто
дурак, если думаешь, что ваши жалкие римляне смогут удержать Галлию.
- Я - дурак?! - Старший центурион подпрыгнул, как разъяренный терьер.
- Придержи язык!
Виридовикс сердито огрызнулся.
- Сам придержи язык, а то я вставлю тебе новый, и вряд ли он тебе
понравится.
Не дожидаясь, пока его разъяренные товарищи начнут дубасить друг
друга, Марк быстро встал между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108