Гай Филипп схватил его своими ручищами.
- Ты что, с ума сошел? Он вылечил двух обреченных людей. Будь же
благодарен хотя бы за это - посмотри на бедного жреца. Помощи от него
сегодня как от пустого кувшина.
- Двоих? - Горгидас сделал тщетную попытку вырваться из железных
клещей ветерана. - Я всех их хочу спасти!
- И я тоже. Я тоже. Они хорошие ребята и заслуживают лучшей участи.
Но ты убьешь этого целителя, если заставишь его продолжать работу. А уж
тогда он не сможет больше спасти никого.
- Некоторые из них умрут уже сегодня, - ответил Горгидас, немного
успокоившись. Как всегда, в словах центуриона была правда - пусть жестокая
и горькая.
Гай Филипп ушел отдать приказание легионерам - пора было ставить
лагерь на ночь. Марк и Горгидас остались ждать, пока жрец придет в себя.
Через несколько минут он очнулся и неуверенно поднялся на ноги. Трибун
низко поклонился ему - гораздо ниже, чем Ворцезу. Это было справедливо.
Сегодня жрец сделал для римлян куда больше, чем Ворцез.
В этот вечер Скаурус собрал для совета несколько своих офицеров,
чтобы договориться о том, что им делать дальше. Подумав немного, он позвал
Гая Филиппа, Горгидаса, Квинта Глабрио, Юлия Блезуса и Адиатуна-иберийца.
Когда же в его палатку ввалился Виридовикс, он решил и ему дать
возможность присутствовать на совете - в конце концов Марку пригодится
сейчас любая идея, любое мнение. В Галлии, когда за его спиной стояла
могучая Римская республика, он принял бы решение сам, единолично, и
передал бы его по команде. А сейчас - не теряет ли он свой авторитет,
советуясь с подчиненными? Пожалуй, нет, ситуация слишком далека от
привычной военной обстановки, когда все можно было разрешить одним
приказом. Римляне были республиканцы - и большее число голосов могло
перевесить один голос командира.
Блезус заговорил:
- Мне кажется, командир, что нас нанимают на службу королю-варвару.
Но разве мы какие-нибудь парфяне?
Гай Филипп пробормотал что-то в знак согласия. Виридовикс был с ним
заодно - по его мнению, римляне следовали приказам своих командиров
слишком уж слепо. Галл и старший центурион с недоумением переглянулись. Им
совсем не по душе было неожиданно для самих себя оказаться
единомышленниками. Марк усмехнулся.
- Вы заметили, с каким видом местный начальник смотрел на нас? -
сказал Квинт Глабрио. - Для него варварами были мы.
- Я тоже обратил на это внимание, и мне это отнюдь не понравилось, -
сказал Скаурус.
- Они, возможно, и правы, - подал голос Горгидас. - И Секст Амуниций
сказал бы то же самое. Вчера он стоял одной ногой в могиле, а сегодня
преспокойно стирает свои тряпки возле палатки. Кем бы эти видессиане ни
были, они знают многое, чего не знаем мы.
- Гай Филипп и я тоже заметили это, - сказал Марк и добавил несколько
слов о стременах и подковах лошади Зимискеса. Глабрио кивнул - он тоже это
отметил. Виридовикс заявил, что и он не упустил этих деталей, ведь он
всегда внимательно следит за всем, что имеет отношение к войне. Блезус и
Адиатун выглядели удивленными.
- Самое важное - понять, что случится с нами, если мы не
присоединимся к видессианам, - сказал Квинт Глабрио.
"Младший центурион обладает даром доходить сразу до сути дела", -
подумал Марк.
- Мы не можем оставаться солдатами и быть не у дел в чужой стране, -
проговорил Гай Филипп неуверенно. - Я слишком стар, чтобы заняться
грабежами, а это самое лучшее, на что нам можно рассчитывать в таком
случае. Нас не так много, чтобы что-нибудь здесь завоевать.
- А если мы разоружимся, нас съедят живьем, превратят в рабов или...
Что там они делают с чужеземцами?.. - спросил Марк. - Когда мы вместе - мы
сила, но поодиночке каждый из нас здесь ничто.
С того момента, как они встретили Зимискеса, трибун и сам пытался
найти лучший выход, чем стать наемником, но не нашел его. Он надеялся на
то, что у других возникнут какие-то идеи, но похоже, что этот выход
действительно был единственным.
- Нам повезло, что видессиане нуждаются в солдатах, - заметил
Адиатун. - Иначе они бы уже охотились за нами.
Адиатун-ибериец, иностранец на службе римского легиона, давно
чувствовал себя наемником. Он не мог рассчитывать на римское гражданство
до ухода в отставку. Возможно, поэтому его не слишком печалила мысль о
службе Видессосу.
- И скорее всего, мы навряд ли узнаем, где Рим, - подытожил Гай
Филипп. Все кивнули, и на их лицах было куда меньше надежды, чем несколько
дней назад.
Чужие звезды в ночном небе снова и снова напоминали Скаурусу, как
далеко от дома находятся его легионеры. Целительная магия видессианского
жреца нанесла ему еще больший удар - так же как и Горгидас, трибун знал,
что ни один римлянин, ни один грек не мог сравниться с этим жрецом.
Гай Филипп был последним, кто покинул палатку Скауруса. Он отдал
трибуну почетный салют, как на параде.
- Привыкай, - сказал он, крякнув при виде замешательства Марка. - В
конце концов, ты - наш Цезарь.
Оторопев поначалу, Марк расхохотался. Но когда он лег в постель, он
неожиданно понял, что старший центурион был прав. Если уж на то пошло, Гай
Филипп даже преуменьшил то, что с ним произошло. Даже Цезарь никогда не
командовал всеми римлянами. Мысль эта была неожиданной, и он не мог
заснуть полночи.
Спустя два дня возле городских ворот образовался временный рынок.
Товары и продукты были хорошими, а цена, которую просили за них местные
жители, - приемлемой. Марк с облегчением думал о том, что большинство его
солдат, перед тем как выйти в опасный поход, оставили почти все свои
деньги у банкиров легиона. Это было тем более важно, что официально
римляне еще не числились на службе Видессоса. Ворцез заявил, что дело
уладится очень скоро. Он послал гонца на юг, в столицу, с донесением о
прибытии римлян. Скаурус заметил, что Проклос Мазалон исчез из города
одновременно с гонцами Ворцеза. Из осторожности он не стал говорить об
этом Зимискесу, который остался с легионом как своего рода неофициальный
ординарец, несмотря на явное неодобрение Ворцеза. И тут были интриги и
борьба за власть..
Миссия Мазалона, должно быть, оказалась удачной, потому что имперский
чиновник, который прибыл в Имброс через десять дней, чтобы
проинспектировать странных солдат, был не из тех людей, что нравились
Ворцезу. Это был не бюрократ, а воин-ветеран, который терпеть не мог
формальностей и считал, что нужно держаться поближе к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108