Намек Волкова усилил его плохое настроение. Он избегал Андрея, еще менее ему хотелось встречаться с Нагой.
Торопясь выполнить неприятное поручение, Григорий быстро дошел до завода Мешковых.
Огромный заводской двор шумел, как осенний базар. От широко распахнутых ворот до высоких вместительных амбаров все было занято, заполнено арбами, лошадьми, людьми. Треск арб, ржанье лошадей, людской крик и шум работающего завода создавали оглушительную какофонию.
Григорий с трудом добрался до конторы завода. Сы-щерова в конторе не было, на его месте сидел почти такой же приземистый, квадратный бухгалтер в синих очках. Он сказал, что Иван Иванович присутствует на приеме хлопка.
Григорий, остерегаясь сердитых дехканских жеребцов, пошел к весам. У входа в машинное отделение завода он увидел Лазарева, окликнул его.
— Здравствуйте, Григорий Васильевич,— протянул ему руку машинист.
Григорию послышалось в его голосе удивление. Он поспешил пояснить ему, что пришел по распоряжению Клингеля проверить заложенный в банке хлопок и познакомиться с приемкой сырца.
Лазарев одобрительно кивнул головой.
— Сразу на глаза Сыщерова не попадайтесь, встаньте в сторонку, понаблюдайте за приемкой. Хотя, правда, они едва ли будут стесняться вас... Послушайте разговоры дехкан. И потом мне как-нибудь об этом расскажете.
Григорий простился с ним и пошел к толпе дехкан. Они плотным кольцом окружили весы, на которых у амбара принимался хлопок.
Сыщеров, одетый, в поношенную черную куртку, стоял у небольшого стола рядом с приемщиком и следил за взвешиванием сырца. Григорию была видна лишь его широкая спина, густо усеянная ворсинками хлопка.
С весов только что сбросили большой мешок-ка-нар, туго набитый сырцом. Двое дехкан, сплетя руки, подхватили его и понесли в амбар. Двое других положили на весы новый канар. Приемщик хлопка острым кривым ножом распорол мешок сбоку по шву. Сыщеров, засучив рукава куртки, по локоть засунул в разрез
свою большую красную руку. Он, стараясь зажать в горсти побольше сырца, долго уминал его в мешке, своими длинными крючковатыми пальцами.
С трудом вытащив руку, Сыщеров высыпал хлопок на стол, на лист синей бумаги и стал заворачивать. Один из дехкан взволнованно схватил его за руку:
— С четвертого моего мешка берешь, хозяин. Горсть у тебя, как верблюжья пасть, по пять фунтов сразу забираешь.
Сыщеров грубо толкнул дехканина в грудь.
— Хватаешь еще, смотри!— закричал он, бросая сверток с сырцом в ящик.— Это проба, понимаешь?
— Во всех четырех мешках хлопок одинаковый, с одного поля. Ты сначала свешай, а потом бери.
Дехкане волновались, они напирали на Сыщерова, на приемщика, низенького с плутоватыми бегающими глазами приказчика Мешкова.
— На мешки по семь и десять фунтов скидывается, а они весят по два.
— Как дома ни вешаем, у тебя всегда меньше выходит.
— Сорта вот тоже. Привозим первый сорт, а принимаешь межеумком.
— А как на других заводах?— хладнокровно спросил Сыщеров.
— Ты на мошенников не гляди, хозяин, сам по справедливости, по честности делай.
Дехкане внезапно замолчали. Григорий заметил среди них фигуру вооруженного шашкой миршаба — местного полицейского. Тот, раздвигая толпу, медленно прошел к казармам рабочих завода.
Сыщеров дал знак сбросить с весов мешок и положить следующий.
Григорий долго стоял в толпе дехкан, наблюдая приемку хлопка. Зять владельца завода брал с каждого мешка, положенного на весы, по огромной горсти сырца на пробу, понижая расценку за влажность, за сорность; он на большой мешок неизменно скидывал с веса десять фунтов, на мешок меньших размеров по семь.
Чувство негодования все сильнее охватывало Григория при виде беззастенчивого обирательства дехкан. Дехкане спорили редко, так принимался хлопок на
всех пунктах, на всех заводах, и им некому было сбывать урожай, кроме небольшой кучки коммерсантов. Сыщеров грубо обрывал их протесты. И если дехканин продолжал спорить, он повышал голос до крика, и тогда среди толпы опять показывалась безмолвная фигура миршаба с кривой шашкой.
Григорий окликнул Сыщерова. Тот обернулся, сухо спросил:
— Что вам угодно?
Григорий молча протянул ему письмо банка. Сыщеров неторопливо прочитал письмо.
— Ревизия, значит,— недовольно сказал он.— Не вовремя это. У нас приемка... Пойдемте что ли...
Они вместе обошли длинный ряд амбаров. Кладовщик открывал одни за другими воротоподобные двери вместительных складов, набитых сырцом под самый камышовый потолок. В амбарах было душно от сухого сырца, пахло пылью. Три последних склада были
пусты.
— Хлопок из этих амбаров мы уже очистили и сдали в транспортную контору для отправки,— смущенно пояснил Сыщеров.
— Надо сегодня же погасить ссуду, иначе банк потребует возврата всех сумм и закроет вам кредит,— серьезно предупредил Григорий, вынимая из кармана бланк акта ревизии.
Сыщеров стал вдруг любезен.
— Григорий Васильевич, подождите писать,— сказал он, удерживая его руку.— Уж вы, пожалуйста, не составляйте акта. Мы до вечера наполним сырцом все амбары...
Сыщеров криво улыбнулся.
— По старой дружбе прошу, ведь мы с вами, можно сказать, вроде родни,— сказал он, намекая на прежние отношения Григория и Наты,— Уж вы как-нибудь, пожалуйста...
Григорий с отвращением слушал униженную просьбу Сыщерова, но не чувствовал в себе достаточной твердости, чтобы отказать в просьбе мужу Наты.
— Если вы обещаете до завтра наполнить эти амбары...— нерешительно сказал он.
— Обещаю, конечно обещаю,— обрадованно согласился Сыщеров,—Вот спасибо, Григорий Васильевич!
Я ведь всегда был о вас отличного мнения, да и Ната тоже. Вы к нам зашли бы...
Григорий не выдержал, резко повернулся спиной к Сыщерову. Он пошел к приемщику Волкова, в конце двора завода. Точно такая же густая толпа дехкан и арб окружала весы приемщика Волкова.
Уже издали Григорий услышал залпы ругательств, которыми приемщик осыпал худого дехканина в порыжелом старом халате. Дехканин, обхватив руками мешок с сырцом, ничком лежал на нем.
Увидев Григория, приказчик крикнул ему:
— Вот смотри, Григорий, опять с Сауркой скандал. На пристани мы тогда с ним справились, а теперь он здесь спорит: хлопок не сдает, дехкан подбивает против меня.
Григорий поздоровался с Сауром. Тот встал, выпустил из объятий мешок. Приказчик подмигнул двум рабочим, те подхватили мешок и понесли его к амбару. Саур кинулся было за ними, потом остановился, безнадежно махнул рукой.
— Дома вешал — восемь пудов было, сюда привез— шесть с половиной вышло,— сказал он Григорию.— Мы не понимаем, как на этих весах вешать, он нас обманывает. Один мешок я ему отдал, а три других назад отвезу, долг деньгами верну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Торопясь выполнить неприятное поручение, Григорий быстро дошел до завода Мешковых.
Огромный заводской двор шумел, как осенний базар. От широко распахнутых ворот до высоких вместительных амбаров все было занято, заполнено арбами, лошадьми, людьми. Треск арб, ржанье лошадей, людской крик и шум работающего завода создавали оглушительную какофонию.
Григорий с трудом добрался до конторы завода. Сы-щерова в конторе не было, на его месте сидел почти такой же приземистый, квадратный бухгалтер в синих очках. Он сказал, что Иван Иванович присутствует на приеме хлопка.
Григорий, остерегаясь сердитых дехканских жеребцов, пошел к весам. У входа в машинное отделение завода он увидел Лазарева, окликнул его.
— Здравствуйте, Григорий Васильевич,— протянул ему руку машинист.
Григорию послышалось в его голосе удивление. Он поспешил пояснить ему, что пришел по распоряжению Клингеля проверить заложенный в банке хлопок и познакомиться с приемкой сырца.
Лазарев одобрительно кивнул головой.
— Сразу на глаза Сыщерова не попадайтесь, встаньте в сторонку, понаблюдайте за приемкой. Хотя, правда, они едва ли будут стесняться вас... Послушайте разговоры дехкан. И потом мне как-нибудь об этом расскажете.
Григорий простился с ним и пошел к толпе дехкан. Они плотным кольцом окружили весы, на которых у амбара принимался хлопок.
Сыщеров, одетый, в поношенную черную куртку, стоял у небольшого стола рядом с приемщиком и следил за взвешиванием сырца. Григорию была видна лишь его широкая спина, густо усеянная ворсинками хлопка.
С весов только что сбросили большой мешок-ка-нар, туго набитый сырцом. Двое дехкан, сплетя руки, подхватили его и понесли в амбар. Двое других положили на весы новый канар. Приемщик хлопка острым кривым ножом распорол мешок сбоку по шву. Сыщеров, засучив рукава куртки, по локоть засунул в разрез
свою большую красную руку. Он, стараясь зажать в горсти побольше сырца, долго уминал его в мешке, своими длинными крючковатыми пальцами.
С трудом вытащив руку, Сыщеров высыпал хлопок на стол, на лист синей бумаги и стал заворачивать. Один из дехкан взволнованно схватил его за руку:
— С четвертого моего мешка берешь, хозяин. Горсть у тебя, как верблюжья пасть, по пять фунтов сразу забираешь.
Сыщеров грубо толкнул дехканина в грудь.
— Хватаешь еще, смотри!— закричал он, бросая сверток с сырцом в ящик.— Это проба, понимаешь?
— Во всех четырех мешках хлопок одинаковый, с одного поля. Ты сначала свешай, а потом бери.
Дехкане волновались, они напирали на Сыщерова, на приемщика, низенького с плутоватыми бегающими глазами приказчика Мешкова.
— На мешки по семь и десять фунтов скидывается, а они весят по два.
— Как дома ни вешаем, у тебя всегда меньше выходит.
— Сорта вот тоже. Привозим первый сорт, а принимаешь межеумком.
— А как на других заводах?— хладнокровно спросил Сыщеров.
— Ты на мошенников не гляди, хозяин, сам по справедливости, по честности делай.
Дехкане внезапно замолчали. Григорий заметил среди них фигуру вооруженного шашкой миршаба — местного полицейского. Тот, раздвигая толпу, медленно прошел к казармам рабочих завода.
Сыщеров дал знак сбросить с весов мешок и положить следующий.
Григорий долго стоял в толпе дехкан, наблюдая приемку хлопка. Зять владельца завода брал с каждого мешка, положенного на весы, по огромной горсти сырца на пробу, понижая расценку за влажность, за сорность; он на большой мешок неизменно скидывал с веса десять фунтов, на мешок меньших размеров по семь.
Чувство негодования все сильнее охватывало Григория при виде беззастенчивого обирательства дехкан. Дехкане спорили редко, так принимался хлопок на
всех пунктах, на всех заводах, и им некому было сбывать урожай, кроме небольшой кучки коммерсантов. Сыщеров грубо обрывал их протесты. И если дехканин продолжал спорить, он повышал голос до крика, и тогда среди толпы опять показывалась безмолвная фигура миршаба с кривой шашкой.
Григорий окликнул Сыщерова. Тот обернулся, сухо спросил:
— Что вам угодно?
Григорий молча протянул ему письмо банка. Сыщеров неторопливо прочитал письмо.
— Ревизия, значит,— недовольно сказал он.— Не вовремя это. У нас приемка... Пойдемте что ли...
Они вместе обошли длинный ряд амбаров. Кладовщик открывал одни за другими воротоподобные двери вместительных складов, набитых сырцом под самый камышовый потолок. В амбарах было душно от сухого сырца, пахло пылью. Три последних склада были
пусты.
— Хлопок из этих амбаров мы уже очистили и сдали в транспортную контору для отправки,— смущенно пояснил Сыщеров.
— Надо сегодня же погасить ссуду, иначе банк потребует возврата всех сумм и закроет вам кредит,— серьезно предупредил Григорий, вынимая из кармана бланк акта ревизии.
Сыщеров стал вдруг любезен.
— Григорий Васильевич, подождите писать,— сказал он, удерживая его руку.— Уж вы, пожалуйста, не составляйте акта. Мы до вечера наполним сырцом все амбары...
Сыщеров криво улыбнулся.
— По старой дружбе прошу, ведь мы с вами, можно сказать, вроде родни,— сказал он, намекая на прежние отношения Григория и Наты,— Уж вы как-нибудь, пожалуйста...
Григорий с отвращением слушал униженную просьбу Сыщерова, но не чувствовал в себе достаточной твердости, чтобы отказать в просьбе мужу Наты.
— Если вы обещаете до завтра наполнить эти амбары...— нерешительно сказал он.
— Обещаю, конечно обещаю,— обрадованно согласился Сыщеров,—Вот спасибо, Григорий Васильевич!
Я ведь всегда был о вас отличного мнения, да и Ната тоже. Вы к нам зашли бы...
Григорий не выдержал, резко повернулся спиной к Сыщерову. Он пошел к приемщику Волкова, в конце двора завода. Точно такая же густая толпа дехкан и арб окружала весы приемщика Волкова.
Уже издали Григорий услышал залпы ругательств, которыми приемщик осыпал худого дехканина в порыжелом старом халате. Дехканин, обхватив руками мешок с сырцом, ничком лежал на нем.
Увидев Григория, приказчик крикнул ему:
— Вот смотри, Григорий, опять с Сауркой скандал. На пристани мы тогда с ним справились, а теперь он здесь спорит: хлопок не сдает, дехкан подбивает против меня.
Григорий поздоровался с Сауром. Тот встал, выпустил из объятий мешок. Приказчик подмигнул двум рабочим, те подхватили мешок и понесли его к амбару. Саур кинулся было за ними, потом остановился, безнадежно махнул рукой.
— Дома вешал — восемь пудов было, сюда привез— шесть с половиной вышло,— сказал он Григорию.— Мы не понимаем, как на этих весах вешать, он нас обманывает. Один мешок я ему отдал, а три других назад отвезу, долг деньгами верну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82