Но ты ж мне посоветовал сначала с гужевой конторой закончить. Вот как закончу, я к тебе в банк прибегу.
Клингель с сомнением глядел в веселые глаза Волкова.
— А ты не слишком ли рискуешь с арбами, Арсений Ефимович. Тысячу арб содержать, по-моему, совер-шенно нерентабельно, это прямой убыток...— Клингель рассказал ему о подсчетах Мешкова.
Волков весело рассмеялся.
— Самуил Федорович, и прибыль, и убыток от гужевой конторы я давно подсчитал. Тысячу арб содержать только дурак станет. Но почему ты думаешь, что я хочу покупать их тысячу?
Клингель растерялся.
— Да ведь об этом на всех базарах кричат. Потом эта телеграмма из Чарджуя, наконец, эти казахи и туркмены...
Волков перестал смеяться, желтые глаза его посерьезнели. Он близко придвинулся к Клингелю.
— Не в моих правилах болтать о своих секретах, но тебе я верю, как родному брату. Я купил ровно пятьдесят арб. Тридцать мне сделают кустари, двадцать я получаю из Чарджуя. Пожалуйста, никому об этом ни.слова...
Клингель даже приподнялся в кресле от неожиданного сообщения Волкова. Так, значит, все это рассчитано только на моральное воздействие? Эта покупка арб, эти разговоры, приобретение лошадей, наконец, эта телеграмма, которую всем по секрету показывал начальник почтово-телеграфной конторы — друг Волкова... Все только ловкий маневр!—Один только рыжий родственник Волкова проник в его тайну.
Полное белое лицо Клингеля с крашеными усами засияло от улыбки. Он не удержался, вскочил с кресла и крепко обнял Волкова.
— Дядя Арсюша, ты гениальный коммерсант! Быть тебе вторым Рокфеллером. Работай и дальше, тайну твою я сохраню. Я даже помогу тебе.
Арбы, заказанные Волковым, начали прибывать одна за другой. Вскоре в его дворе стояли тридцать хивинских тяжелых арб с огромными колесами. Ночью на пристани канала выгрузили двадцать низеньких бухарских одноколок, прибывших из Чарджуя. Вместе с ними приехали десять бухарцев-арбакешей в полосатых халатах и синих чалмах.
Бухарцы, вместе с нанятыми ранее Волковым рабочими, несколько дней возились, пригоняя упряжь, приучая лошадей к непривычным бухарским одноколкам.
В ближайший базарный день, в самый разгар его, через весь город, сверкая новой сбруей, позванивая бубенцами, медленно прошел весь транспорт гужевой конторы Волкова. Гривы лошадей были украшены белыми раковинами, на челках болтались треугольные синие амулеты с зашитыми в них молитвами. На луках высоких седел звонко бились тонкие стальные пластинки. На все пятьдесят арб было только двадцать пять арбакешей.
На базаре огромная толпа дехкан, ремесленников, торговцев, людей всякого звания и возраста окружили арбы. Одни жалели безрассудных дехкан, споривших с Волковым, другие ругали его и грозили смущенным бухарцам.
На пристани транспорт Волкова произвел еще большее впечатление. Все побросали свою работу. Матросы, дарги, арбакеши, приказчики тесной толпой окружили новые арбы, в смятении осматривали и ощупывали их. Легкие вместительные бухарские одноколки удивили толпу. На хивинскую арбу с коробом выше плеч человека тяжелую кладь можно было грузить только вдвоем. Низкую бухарскую можно было нагрузить одному человеку. Удивляли также шины на огромных хивинских колесах. Бухарцев засыпали вопросами. Они отвечали как им приказывал хозяин: из Чарджуя и Бухары в скором времени должны прибыть еще пятьсот арб и двести пятьдесят рабочих.
Торжествующий приказчик Волкова бегал по пристани и так широко улыбался, что видны были не только зубы, но и красные десны. Он приказал рабочим немедленно грузить кладь и отправляться в город, а завтра прибыть на пристань пораньше.
— Наши пятьдесят арб должны работать как сто дехканских,—говорил он своим рабочим.— Вам не нужно бегать по городу искать кладь, хозяин заранее ее найдет. Кладь всегда будет в оба конца: на пристань и с пристани.
Приказчик, отправив в город свой транспорт, подошел к родственнику Шарифбая, в большом смущении наблюдавшего работу новых арбакешей.
— Ну?..— приказчик вызывающе глядел на своего обидчика и, выдержав большую паузу, повторил.— Ну? Кто же из нас врет? Кто обманывает дехкан? Кого надо бить по морде?
Он вдруг отбросил свое внешнее спокойствие и, весь красный от натуги, стал визгливо кричать на здоровенного ургенчинца. Он обвинял его в разорении дехкан, в намеренном разжигании ненависти хивинцев к русским. Он припомнил ему удар в глаз, злобно издевался над его глупым рыжим хозяином.
— Один арбакеш на две арбы!—восклицал приказчик:— Вы десять лет возите грузы, а не могли догадаться до этого. Вы способны только на мерзости, из-за вас дехкане теперь будут голодать, как нищие.
Арбакеши тесно обступили приказчика, наскакивающего на родственника Шарифбая. Растерянность последнего вконец расстроила их. И раньше многие хозяева пытались отбивать у них заработок, но попытки хозяев всегда кончались неудачей: они не могли возить дешевле, чем возили дехкане. Шарифбай со своими арбами работал на тех же условиях, что и они.
Родственник Шарифбая и Саур уговаривали арбакешей не верить слухам о тысяче арб Волкова. Но эти низкие одноколки из соседнего ханства, эти бухарцы в полосатых халатах и синих чалмах, это смущение родственника Шарифбая — все это встревожило арбакешей. И когда родственник Шарифбая, не выдержав напора приказчика, стал поспешно выбираться из толпы, его осыпали ругательствами. Но он даже не обернулся.
Дехкане наперерыв спрашивали приказчика, очень ли на них сердится его хозяин. Могут ли они взять от него наряды на перевозку грузов.
Саур в этот день приехал на пристань поздно. Он с презрительной улыбкой слушал разглагольствования приказчика. Тот сначала упрекал дехкан в несговорчивости, а затем пообещал им милость хозяина и наряды на погрузку.
Саур громко оборвал его.
— Эй, брось врать,.. Дехкане, не слушайте его, Никогда Волков не заведет своих извозчиков. Он обманывает вас.
Товарищи накинулись на Саура.
— А ты видел бухарские арбы? А бухарских рабочих?
— У Волкова один возчик на две арбы.
— По четыре конца в один день будут делать... Саур смеялся.
— Все это обман, дехкане. Подождем, когда он заведет их хоть двести, а тогда и пойдем просить у него милости.
Старик с красными трахомными веками схватил Саура за грудь.
— Двести арб — двести человек без хлеба. Тебе все равно не возить, твоя телега вот-вот развалится.
— Эй, дехкане, не торопитесь,— горячо взывал Саур.— У Волкова через две недели сроки с конторами кончаются. Хитрый он человек, а мы народ темный, он наши души пугает бухарскими арбами. Ему свой транспорт держать пользы нет, ему бы только заставить нас на себя работать, платить ему нашу тяжелую черную копейку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Клингель с сомнением глядел в веселые глаза Волкова.
— А ты не слишком ли рискуешь с арбами, Арсений Ефимович. Тысячу арб содержать, по-моему, совер-шенно нерентабельно, это прямой убыток...— Клингель рассказал ему о подсчетах Мешкова.
Волков весело рассмеялся.
— Самуил Федорович, и прибыль, и убыток от гужевой конторы я давно подсчитал. Тысячу арб содержать только дурак станет. Но почему ты думаешь, что я хочу покупать их тысячу?
Клингель растерялся.
— Да ведь об этом на всех базарах кричат. Потом эта телеграмма из Чарджуя, наконец, эти казахи и туркмены...
Волков перестал смеяться, желтые глаза его посерьезнели. Он близко придвинулся к Клингелю.
— Не в моих правилах болтать о своих секретах, но тебе я верю, как родному брату. Я купил ровно пятьдесят арб. Тридцать мне сделают кустари, двадцать я получаю из Чарджуя. Пожалуйста, никому об этом ни.слова...
Клингель даже приподнялся в кресле от неожиданного сообщения Волкова. Так, значит, все это рассчитано только на моральное воздействие? Эта покупка арб, эти разговоры, приобретение лошадей, наконец, эта телеграмма, которую всем по секрету показывал начальник почтово-телеграфной конторы — друг Волкова... Все только ловкий маневр!—Один только рыжий родственник Волкова проник в его тайну.
Полное белое лицо Клингеля с крашеными усами засияло от улыбки. Он не удержался, вскочил с кресла и крепко обнял Волкова.
— Дядя Арсюша, ты гениальный коммерсант! Быть тебе вторым Рокфеллером. Работай и дальше, тайну твою я сохраню. Я даже помогу тебе.
Арбы, заказанные Волковым, начали прибывать одна за другой. Вскоре в его дворе стояли тридцать хивинских тяжелых арб с огромными колесами. Ночью на пристани канала выгрузили двадцать низеньких бухарских одноколок, прибывших из Чарджуя. Вместе с ними приехали десять бухарцев-арбакешей в полосатых халатах и синих чалмах.
Бухарцы, вместе с нанятыми ранее Волковым рабочими, несколько дней возились, пригоняя упряжь, приучая лошадей к непривычным бухарским одноколкам.
В ближайший базарный день, в самый разгар его, через весь город, сверкая новой сбруей, позванивая бубенцами, медленно прошел весь транспорт гужевой конторы Волкова. Гривы лошадей были украшены белыми раковинами, на челках болтались треугольные синие амулеты с зашитыми в них молитвами. На луках высоких седел звонко бились тонкие стальные пластинки. На все пятьдесят арб было только двадцать пять арбакешей.
На базаре огромная толпа дехкан, ремесленников, торговцев, людей всякого звания и возраста окружили арбы. Одни жалели безрассудных дехкан, споривших с Волковым, другие ругали его и грозили смущенным бухарцам.
На пристани транспорт Волкова произвел еще большее впечатление. Все побросали свою работу. Матросы, дарги, арбакеши, приказчики тесной толпой окружили новые арбы, в смятении осматривали и ощупывали их. Легкие вместительные бухарские одноколки удивили толпу. На хивинскую арбу с коробом выше плеч человека тяжелую кладь можно было грузить только вдвоем. Низкую бухарскую можно было нагрузить одному человеку. Удивляли также шины на огромных хивинских колесах. Бухарцев засыпали вопросами. Они отвечали как им приказывал хозяин: из Чарджуя и Бухары в скором времени должны прибыть еще пятьсот арб и двести пятьдесят рабочих.
Торжествующий приказчик Волкова бегал по пристани и так широко улыбался, что видны были не только зубы, но и красные десны. Он приказал рабочим немедленно грузить кладь и отправляться в город, а завтра прибыть на пристань пораньше.
— Наши пятьдесят арб должны работать как сто дехканских,—говорил он своим рабочим.— Вам не нужно бегать по городу искать кладь, хозяин заранее ее найдет. Кладь всегда будет в оба конца: на пристань и с пристани.
Приказчик, отправив в город свой транспорт, подошел к родственнику Шарифбая, в большом смущении наблюдавшего работу новых арбакешей.
— Ну?..— приказчик вызывающе глядел на своего обидчика и, выдержав большую паузу, повторил.— Ну? Кто же из нас врет? Кто обманывает дехкан? Кого надо бить по морде?
Он вдруг отбросил свое внешнее спокойствие и, весь красный от натуги, стал визгливо кричать на здоровенного ургенчинца. Он обвинял его в разорении дехкан, в намеренном разжигании ненависти хивинцев к русским. Он припомнил ему удар в глаз, злобно издевался над его глупым рыжим хозяином.
— Один арбакеш на две арбы!—восклицал приказчик:— Вы десять лет возите грузы, а не могли догадаться до этого. Вы способны только на мерзости, из-за вас дехкане теперь будут голодать, как нищие.
Арбакеши тесно обступили приказчика, наскакивающего на родственника Шарифбая. Растерянность последнего вконец расстроила их. И раньше многие хозяева пытались отбивать у них заработок, но попытки хозяев всегда кончались неудачей: они не могли возить дешевле, чем возили дехкане. Шарифбай со своими арбами работал на тех же условиях, что и они.
Родственник Шарифбая и Саур уговаривали арбакешей не верить слухам о тысяче арб Волкова. Но эти низкие одноколки из соседнего ханства, эти бухарцы в полосатых халатах и синих чалмах, это смущение родственника Шарифбая — все это встревожило арбакешей. И когда родственник Шарифбая, не выдержав напора приказчика, стал поспешно выбираться из толпы, его осыпали ругательствами. Но он даже не обернулся.
Дехкане наперерыв спрашивали приказчика, очень ли на них сердится его хозяин. Могут ли они взять от него наряды на перевозку грузов.
Саур в этот день приехал на пристань поздно. Он с презрительной улыбкой слушал разглагольствования приказчика. Тот сначала упрекал дехкан в несговорчивости, а затем пообещал им милость хозяина и наряды на погрузку.
Саур громко оборвал его.
— Эй, брось врать,.. Дехкане, не слушайте его, Никогда Волков не заведет своих извозчиков. Он обманывает вас.
Товарищи накинулись на Саура.
— А ты видел бухарские арбы? А бухарских рабочих?
— У Волкова один возчик на две арбы.
— По четыре конца в один день будут делать... Саур смеялся.
— Все это обман, дехкане. Подождем, когда он заведет их хоть двести, а тогда и пойдем просить у него милости.
Старик с красными трахомными веками схватил Саура за грудь.
— Двести арб — двести человек без хлеба. Тебе все равно не возить, твоя телега вот-вот развалится.
— Эй, дехкане, не торопитесь,— горячо взывал Саур.— У Волкова через две недели сроки с конторами кончаются. Хитрый он человек, а мы народ темный, он наши души пугает бухарскими арбами. Ему свой транспорт держать пользы нет, ему бы только заставить нас на себя работать, платить ему нашу тяжелую черную копейку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82