Лицо его пополнело, побелело, небольшая бородка была тщательно подстрижена и расчесана.
Арбасоз с довольной улыбкой следил за взглядом гостя.
— Спасибо твоему хозяину, научил разуму,— сказал он, оглаживая бородку.— Я теперь арбы делаю и скорее всех и дешевле всех; в запасе имею немало. Посмотри, все соседи помогают мне. Я им плачу по совести.
Григорий вспомнил прошлогодний мирный вид ба зарчика. Тогда кустари работали спокойно, чинно, с уважением прислушиваясь к наставительным речам
белобородых стариков. Те поучали их искусству и мудрости древних мастеров. Ни этих стариков, ни старика резчика не было видно. Григорий спросил о нем...
— А где тот старик резчик?
— Он в город ушел. Кому нужна его резьба. Теперь нужно, чтобы дешево было, скоро было. Я арбы продаю в Гурлян, в Ханки, даже в Хиву продал большую партию.—Арбасоз подробно рассказал гостю о планах своей работы. Он мечтал купить небольшой мотор, развернуть широкую работу по деревянным изделиям, потребным дехканам.
Григорий не заинтересовался делами кустаря и молча простился с ним.
— Хозяину привет передай,— сказал арбасоз, помогая ему сесть в седло.— Скажи: я добро помню.
Встреча с арбасозом оставила у Григория неприятный осадок. Она напомнила ему про пужевую контору. Волков только мимоходом коснулся этой небольшой кустарной мастерской, а какие глубокие последствия вызвал здесь его случайный интерес к арбам. Ловкий арбасоз умно воспользовался советом русского коммерсанта и заставил работать на себя всех кустарей...
Григорий издали увидел Саура. Он возил на поле черный озерной ил. Его небольшой участок, поделенный на мелкие пашни, был весь усеян кучами удобрительного ила.
Григорий остановился у межи.
— Хорманг — не уставай, Саур,— крикнул он. Саур с улыбкой поблагодарил его и пригласил в свою курганчу.
— Пойдем к дому и поговорим. Давно ведь не виделись.
Он взобрался на арбу, и они медленно поехали к видневшейся неподалеку курганче.
— Я слышал, ты от хозяина ушел, обиделся за нас, друг,— сказал Саур.— Мне Лазарев рассказывал... Да, это все Волков и Шарифбай сделали. Теперь это все наши дехкане знают и жалеют, что меня не послушались.
Приезд Григория заметили соседи Саура. Один за другим они потянулись с полей к его курганче.
Жена Саура, худенькая женщина, вынесла старую кошму, поставила на нее чайник, положила лепешку.
Григорий достал из хурджуна — переметной сумы— сладости и печенье, завернутые в большой ситцевый платок и протянул жене Саура.
— Это твоим детям, сестра...
Она покраснела от удовольствия и, схватив узелок, убежала в курганчу. Саур улыбнулся:
— Обрадовалась подарку и забыла поблагодарить... Он пригласил подошедших соседей присесть и подал
русскому гостю первую пиалу чая.
— Ты, кажется, собираешься сеять хлопок, Саур?— спросил Григорий.— Хлопок для дехканина самое выгодное растение.
Саур покачал головой:
— Был бы ты, друг дехканам, по-другому сказал бы. Верно, сосед?
Дехкане хором поддержали Саура.
— Он нашей работы не знает.
— И жизни дехканской не изведал. Сутулый старик рукой тронул колено Григория.
— Я тебе одну дедовскую сказку расскажу, друг Саура, а ты над ней подумай.
— Мой сосед первый мастер по хлопку,— пояснил Саур Григорию.— Он его всю жизнь сеет. Раньше хозяином был, землю имел, а теперь у Абдурахманбая чайрикером работает.
Саур, привстав с кошмы, уважительно поднес старику пиалу чая.
Григорий вынул из кармана книжку, чтобы записать рассказ, но, заметив настороженный взгляд дехкан, спрятал ее обратно.
Старик рассказывал неторопливо, монотонно:
— В старину, далеко отсюда был кишлак Кят. Хорошо жилось в этом кишлаке дехканам. С песнями,выходили они на работу, с песнями возвращались домой. Жили подолгу и, когда приходила смерть, они горько сожалели о своем кишлаке. Напрасно мулла хвалил им рай аллаха. С гневом отвечали ему старики, что их жены лучше гурий рая, их дети стройнее ангелов, что лучше трудиться на земле, чем бездельничать на небе.
Позавидовал дьявол счастливой жизни дехкан Кята.
Поднялся проклятый на небо, пришел к ногам бога и сказал ему:
— О, аллах! Дехкане Кята плохие мусульмане, они любят свой кишлак больше, чем твой рай. Повели мне научить их ценить твои милости, твой красивый рай.
Долго бормотал дьявол у престола бога и навел на него своим гнусавым голосом великую дремоту. И сказал бог благодушно:
— О, проклятый, разве можно верить тебе?
— Я же ничего не прошу!— возразил дьявол,—ты и сам знаешь, что дехкане Кята не любят твоего рая. Я хочу, чтобы они стали истинными мусульманами.
Бог промолчал.
Тогда дьявол выпрямился во весь рост и сказал ангелам:
— Не мешайте же мне выполнять его волю...— И полетел с неба на землю.
Однажды вечером в Кят пришел опрятно одетый человек с хурджуном на плече. Вид у него был степенный, шел он неторопливо, шаги делал средней величины.
Поселился пришелец на краю кишлака, в старой заброшенной курганче. Он каждый день ходил в мечеть, почитал белобородых стариков, умел разъяснять коран.
Все дехкане скоро привыкли к новому человеку и стали звать его «наш пришелец».
Однажды в темную весеннюю ночь прорвалась вода из большого арыка и смыла посевы кишлака.
Вспомнили дехкане, что пришелец скупил всю их пшеницу осенью, и обратились к нему за помощью. Тот не отказал:
— Я приготовил ее к продаже в городе,— сказал пришелец.— Возьмите, но осенью уплатите мне деньги по цене этого дня.
Осенью бог послал большой урожай, цена хлеба упала в пять раз. Дехкане увидели, что если они продадут всю пшеницу, то за ними останется больше половины долга. Они предложили пришельцу получить о них зерном.
— Честно ли вводить меня в убыток?— упрекнул их пришелец.— Если бы я продал пшеницу весной, то теперь купил бы в пять раз больше, чем вы предлагаете.
Стыдно стало дехканам, продали они всю свою пшеницу, своих быков и уплатили долги.
Но весной они вновь обратились к пришельцу за зерном и деньгами.
— Опять весной берете, соседи,— предупредил их пришелец.— Работайте хорошенько, чтобы осенью вернуть деньгами.
Осенью дехкане не смогли выплатить долгов. Тогда пришелец сказал им:
— Хлопок дороже пшеницы. Сейте только хлопок, вы тогда скоро расплатитесь со мной.
Теперь уж он не стеснялся со своими должниками. Из старой курганчи он перебрался в хороший дом одного должника, женился на его дочери.
День и ночь мужчины и женщины, старики и дети трудились на полях, выращивали хлопок для пришельца. У них не было скота, не было сил чистить арыки, они удобряли хлопок своей кровью, поливали своим потом. Они так уставали на работе, что разучились петь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Арбасоз с довольной улыбкой следил за взглядом гостя.
— Спасибо твоему хозяину, научил разуму,— сказал он, оглаживая бородку.— Я теперь арбы делаю и скорее всех и дешевле всех; в запасе имею немало. Посмотри, все соседи помогают мне. Я им плачу по совести.
Григорий вспомнил прошлогодний мирный вид ба зарчика. Тогда кустари работали спокойно, чинно, с уважением прислушиваясь к наставительным речам
белобородых стариков. Те поучали их искусству и мудрости древних мастеров. Ни этих стариков, ни старика резчика не было видно. Григорий спросил о нем...
— А где тот старик резчик?
— Он в город ушел. Кому нужна его резьба. Теперь нужно, чтобы дешево было, скоро было. Я арбы продаю в Гурлян, в Ханки, даже в Хиву продал большую партию.—Арбасоз подробно рассказал гостю о планах своей работы. Он мечтал купить небольшой мотор, развернуть широкую работу по деревянным изделиям, потребным дехканам.
Григорий не заинтересовался делами кустаря и молча простился с ним.
— Хозяину привет передай,— сказал арбасоз, помогая ему сесть в седло.— Скажи: я добро помню.
Встреча с арбасозом оставила у Григория неприятный осадок. Она напомнила ему про пужевую контору. Волков только мимоходом коснулся этой небольшой кустарной мастерской, а какие глубокие последствия вызвал здесь его случайный интерес к арбам. Ловкий арбасоз умно воспользовался советом русского коммерсанта и заставил работать на себя всех кустарей...
Григорий издали увидел Саура. Он возил на поле черный озерной ил. Его небольшой участок, поделенный на мелкие пашни, был весь усеян кучами удобрительного ила.
Григорий остановился у межи.
— Хорманг — не уставай, Саур,— крикнул он. Саур с улыбкой поблагодарил его и пригласил в свою курганчу.
— Пойдем к дому и поговорим. Давно ведь не виделись.
Он взобрался на арбу, и они медленно поехали к видневшейся неподалеку курганче.
— Я слышал, ты от хозяина ушел, обиделся за нас, друг,— сказал Саур.— Мне Лазарев рассказывал... Да, это все Волков и Шарифбай сделали. Теперь это все наши дехкане знают и жалеют, что меня не послушались.
Приезд Григория заметили соседи Саура. Один за другим они потянулись с полей к его курганче.
Жена Саура, худенькая женщина, вынесла старую кошму, поставила на нее чайник, положила лепешку.
Григорий достал из хурджуна — переметной сумы— сладости и печенье, завернутые в большой ситцевый платок и протянул жене Саура.
— Это твоим детям, сестра...
Она покраснела от удовольствия и, схватив узелок, убежала в курганчу. Саур улыбнулся:
— Обрадовалась подарку и забыла поблагодарить... Он пригласил подошедших соседей присесть и подал
русскому гостю первую пиалу чая.
— Ты, кажется, собираешься сеять хлопок, Саур?— спросил Григорий.— Хлопок для дехканина самое выгодное растение.
Саур покачал головой:
— Был бы ты, друг дехканам, по-другому сказал бы. Верно, сосед?
Дехкане хором поддержали Саура.
— Он нашей работы не знает.
— И жизни дехканской не изведал. Сутулый старик рукой тронул колено Григория.
— Я тебе одну дедовскую сказку расскажу, друг Саура, а ты над ней подумай.
— Мой сосед первый мастер по хлопку,— пояснил Саур Григорию.— Он его всю жизнь сеет. Раньше хозяином был, землю имел, а теперь у Абдурахманбая чайрикером работает.
Саур, привстав с кошмы, уважительно поднес старику пиалу чая.
Григорий вынул из кармана книжку, чтобы записать рассказ, но, заметив настороженный взгляд дехкан, спрятал ее обратно.
Старик рассказывал неторопливо, монотонно:
— В старину, далеко отсюда был кишлак Кят. Хорошо жилось в этом кишлаке дехканам. С песнями,выходили они на работу, с песнями возвращались домой. Жили подолгу и, когда приходила смерть, они горько сожалели о своем кишлаке. Напрасно мулла хвалил им рай аллаха. С гневом отвечали ему старики, что их жены лучше гурий рая, их дети стройнее ангелов, что лучше трудиться на земле, чем бездельничать на небе.
Позавидовал дьявол счастливой жизни дехкан Кята.
Поднялся проклятый на небо, пришел к ногам бога и сказал ему:
— О, аллах! Дехкане Кята плохие мусульмане, они любят свой кишлак больше, чем твой рай. Повели мне научить их ценить твои милости, твой красивый рай.
Долго бормотал дьявол у престола бога и навел на него своим гнусавым голосом великую дремоту. И сказал бог благодушно:
— О, проклятый, разве можно верить тебе?
— Я же ничего не прошу!— возразил дьявол,—ты и сам знаешь, что дехкане Кята не любят твоего рая. Я хочу, чтобы они стали истинными мусульманами.
Бог промолчал.
Тогда дьявол выпрямился во весь рост и сказал ангелам:
— Не мешайте же мне выполнять его волю...— И полетел с неба на землю.
Однажды вечером в Кят пришел опрятно одетый человек с хурджуном на плече. Вид у него был степенный, шел он неторопливо, шаги делал средней величины.
Поселился пришелец на краю кишлака, в старой заброшенной курганче. Он каждый день ходил в мечеть, почитал белобородых стариков, умел разъяснять коран.
Все дехкане скоро привыкли к новому человеку и стали звать его «наш пришелец».
Однажды в темную весеннюю ночь прорвалась вода из большого арыка и смыла посевы кишлака.
Вспомнили дехкане, что пришелец скупил всю их пшеницу осенью, и обратились к нему за помощью. Тот не отказал:
— Я приготовил ее к продаже в городе,— сказал пришелец.— Возьмите, но осенью уплатите мне деньги по цене этого дня.
Осенью бог послал большой урожай, цена хлеба упала в пять раз. Дехкане увидели, что если они продадут всю пшеницу, то за ними останется больше половины долга. Они предложили пришельцу получить о них зерном.
— Честно ли вводить меня в убыток?— упрекнул их пришелец.— Если бы я продал пшеницу весной, то теперь купил бы в пять раз больше, чем вы предлагаете.
Стыдно стало дехканам, продали они всю свою пшеницу, своих быков и уплатили долги.
Но весной они вновь обратились к пришельцу за зерном и деньгами.
— Опять весной берете, соседи,— предупредил их пришелец.— Работайте хорошенько, чтобы осенью вернуть деньгами.
Осенью дехкане не смогли выплатить долгов. Тогда пришелец сказал им:
— Хлопок дороже пшеницы. Сейте только хлопок, вы тогда скоро расплатитесь со мной.
Теперь уж он не стеснялся со своими должниками. Из старой курганчи он перебрался в хороший дом одного должника, женился на его дочери.
День и ночь мужчины и женщины, старики и дети трудились на полях, выращивали хлопок для пришельца. У них не было скота, не было сил чистить арыки, они удобряли хлопок своей кровью, поливали своим потом. Они так уставали на работе, что разучились петь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82