- Вазкор Джавховор, - крикнул Аммат, уже инстинктивно подчиняясь
Вазкору, - позволь мне отправить вслед за ним воинов. Оскорбление богини
не должно остаться неотомщенным.
- Богиня, - повернулся ко мне Вазкор.
Я не знала, что сказать. Произошедшее странно потрясло меня:
черепаха, несмотря на свою глупость, правильно оценил мою роль.
- Пусть уходит, - пробормотала я.
Все низко поклонились мне, и заседание закончилось.
Чуть позже в тот же день, когда Джавховор Эшкорека ехал по площади,
приказав готовиться к отбытию из За и путешествию на восток в свои горы,
крошечный кусочек черепицы, сброшенный с одной из башенок, - надо
полагать, птицей, - упал и поразил его. Он вошел ему в мозг и мгновенно
убил. Это был несчастный случай, однако никого особенно не удивило, что
невидимые силы сразили его после того, как он оскорбил богиню. Эта смерть
произвела впечатление на владык Городов. Теперь они просто настаивали на
суверенстве Вазкора. Убийство может быть полезным уроком, а люди Вазкора,
причем в изрядном количестве, были всюду.
После смерти владыки Эшкорека в За установилась странная погода. С
востока налетела трехдневная гроза и накрыла мир черной пеленой. Во дворце
днем и ночью горели свечи и светильники. Вот при этом жутковатом и
неестественном свете Вазкора объявили властелином. Провели разные
церемонии, но я их помню не очень хорошо, в памяти остались лишь мерцание
золотого света на золоте да зеленовато-темное небо и гром. Наедине я с ним
оставалась реже, чем раньше, а на публике чаще.
Жители За боялись грозы. Когда она миновала, они пели мне
благодарственные молитвы на площади. Уж не знаю, почему они не благодарили
собственную богиню, кто бы там она ни была; но, впрочем, она ведь еще не
проснулась.
На других заседаниях, как Вазкор известил меня, мое присутствие было
необязательно им. Я очень устала и радовалась этому.
Прошло пять ночей. На шестую Вазкор прошел через таинственную дверь,
соединяющую наши покои.
- Богиня, - уведомил он меня, - все подготовлено к зимней кампании.
Через два дня мы выступим на юг, и к тому времени к нам присоединятся
основные силы армий Кмисса, Со-Эсса и Аммата.
- А Эшкорек? - спросила я его.
- Мы встретимся с ними по пути к Пурпурной долине.
- Кто там теперь владыка? - поинтересовалась я.
- Один человек.
- Твой?
- Да. Я планировал это давно, богиня, задолго до твоего счастливого
пришествия. Твое прибытие лишь ускорило наступление этого дня, вот и все.
Он все равно бы настал.
Он разговаривал со мной иным тоном, и вошел без маски. Я чувствовала
себя слабее обычного; усталость была очень сильна. Последние дни я ощущала
недостаток сна, как оказалось, необходимого мне время от времени, а часы
гарантировали, что я его не получу.
- Значит, мы выступаем через два дня, - сказала я.
- Нет, богиня. Не _м_ы_. Ты останешься в За.
Тут я поняла, что он наконец настал - миг моего уничтожения - не
смерть, а низведение до участи бесполезного существования обычной женщины,
- и я была не готова к нему. Верно, я не хотела ехать с ним через холодные
заснеженные пустыни на войну с кем-то, чье имя для меня - звук пустой. Но
еще меньше мне хотелось играть роль, к которой он меня так осторожно
подготавливал.
- Я тоже, - заявила я, - еду на юг.
- Хоть ты и богиня, - сказал он, - ты все же женщина. Я знаю о твоей
стычке с моими солдатами из-за деревенской сучки. Но твоих сил
недостаточно, чтобы уцелеть в битве.
- Я ничего не знаю о тебе, - сказала я. - А ты, Вазкор, ничего не
знаешь обо мне. Мир, лежащий по ту сторону Кольца, тебя не интересует, и
поэтому я не буду рассказывать, как я жила там.
- Ты спала с человеком по имени Дарак, - сказал он, - который походил
на меня.
Конечно, было естественно, что он смог сделать такой вывод еще при
нашей первой встрече, но слышать, как он говорит об этом так, словно ему
все это отлично известно, вызвало шок и боль. Я задрожала всем телом и не
могла продолжать разговора. Отвернувшись, я пошла к дверям своей спальни,
а затем остановилась, потому что он последовал за мной.
- Видимо, ты поступила так, как я просил, в деле с женой Со-Эсса, -
сказал он. - Как я понимаю, она и счастлива, и полна надежд. Я поставил
тебя очень высоко, и тебе самое время понести мое семя для напоминания
всем, что ты в браке со мной.
Я остановилась в дверях, окаменев. Пугал меня не сам акт, а цель его
и этот человек, такой бесстрастный во всем, что он делал, который так же
бесстрастно приготовился возлечь со мной. Я и могла и не могла вообразить
такого между нами. Внезапно ко мне вернулся разум. Отказом ничего не
добьешься. Этот миг принадлежал ему, и бороться было бы глупо.
- Ты мой муж и владыка, - вежливо сказала я. - Ты можешь спать со
мной, когда сочтешь нужным.
Мы вошли и большую комнату с резными голубями на стенах, и он закрыл
за нами двери. Мы были одни, женщины давно удалились. Мерцало несколько
свечей, почти догоравших, отбрасывая тусклый рассеянный свет. У постели
лежала одна из украшенных самоцветами книг Асрена.
Я сняла одежды без спешки или колебания и оставила их лежать там, где
они упали. Я думала о Герете, которому я помогла стать лидером
караванщиков, Герете, который изнасиловал меня и боялся - хотя то, что он
сделал, было мелочью. Повернувшись к Вазкору, я увидела, что он стоит
совершенно неподвижно, одетый и молчаливый. Я подняла руки и стянула с
лица маску. Глаза его сузились, вот и все. Мое безобразие было больше не
властно защитить меня. Руки мои опустились. Я подошла и улеглась на
шелковую постель. Миг спустя он подошел и встал надо мной.
- Как видишь, Вазкор, - сказала я, - я вполне послушна.
Две свечи замерцали и одновременно погасли, потом еще одна и еще.
Темнота. Он не потрудился снять одежды, только самое необходимое. Герет. И
все же Вазкор не мог ни вызвать тошноты, ни заставить меня смеяться над
ним. Я не в силах была взять верх над ним с помощью холодной воды или
угрозы толстого белого бога. Я забыла, что он должен прикасаться ко мне,
забыла, что он будет ловок в том, что делает, забыла, что в темноте его
тело будет напоминать тело Дарака, руки будут руками Дарака, только без их
шрамов. Даже движущийся корень между моих бедер... Молча я наблюдала за
собственными реакциями, словно это было сном. Уж не знаю, получил ли он
какое-то удовольствие. Вроде бы, нет. Для него это было еще одной победой,
еще одним улаженным делом. Он настолько идеально держал себя в руках, был
настолько идеально безразличен, что я даже не заметила мига его
беспомощности, пока тот не миновал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147