Пока он пребывал в разъездах, порядок среди обывателей
станов поддерживали его "капитаны". Странно, что Дарак полагался на их
преданность, но наверное у него имелись для этого веские причины, или же
он принял меры предосторожности против любого мятежа. Среди них, кажется,
никогда не возникало никаких сомнений в руководстве и никаких разногласий.
Всадники вокруг меня рассеялись, и первым исчез Дарак. Он вызволил
меня из опасности, но сделав это, снова забросил. Теперь появятся новые
опасности, но это, казалось, не имело большого значения. Я спешилась и
оставила коня пастись, радуясь возможности размять затекшие от езды ноги.
В разбойничьей одежде я чувствовала себя легко и непринужденно, она меня
не стесняла. Ноги мои были свободны, несмотря на жмущие сапоги; броская
коричнево-желтая шелковая рубашка со слегка истрепанным золотым шитьем и
кисточками, приталенная туника, бывшая не более чего кожаной накидкой,
оставлявшей ноги свободными, и все остальные детали и украшения казались
свежими и яркими после темно-красных и черных тонов, к которым меня
обязывали культовые потребности людей. А теперь стесненность создавала
только маска, шайрин, но тут уж ничего нельзя было поделать.
Я пошла по берегу речки, чтобы быть подальше от шатров, и вышла к
большим влажным камням, покрытым зеленой шубой мха. Я остановилась,
прислушиваясь к журчанью воды, когда в нескольких ярдах позади меня
раздался пронзительный свист.
- Имма! - окликнул кто-то. Среди разбойников это было оскорбительное
прозвище, означавшее "пигалица".
Я обернулась. За мной следовало трое-четверо человек, ступая
бесшумно, как кошки. Они страшно усмехались. Грозные, но без
недоброжелательства.
- Так кто же _т_ы_? - спросил самый рослый черный мужчина с вышитыми
на полах туники, несомненно чьей-то преданной женской рукой, змеями.
- Глир говорит, что ты мальчик, а Маггур говорит, что ты девушка, -
вставил другой, с золотыми серьгами в ушах.
- А я думаю, в тебе есть малость от обоих, - добавил третий, самый
маленький.
Четвертый - теперь я разглядела, что их четверо - праздно ковырял в
зубах, прислонясь к одному из больших камней и предоставляя острить своим
друзьям.
Ситуация казалась тревожной. Возможно, они захотят выяснить истину
собственноручно; при всех улыбках на темных лицах - глаза их были
холодными. Они тоже не любили странностей в своей среде.
Я знала, кого они уважали, и поэтому сказала:
- Кто ни есть - я здесь с Дараком.
Их лица слегка изменились, сделались менее дружелюбными, но и менее
грозными.
Затем красивый черный великан медленно повернулся на оси своих ножищ
и шутливо отвесил затрещину молчаливому.
- Нет, Глир, ты не прав. Голос девичий. И груди тоже девичьи. Кроме
того, Дарак никогда не тяготел к мальчикам.
Разбойник с золотыми серьгами провел ладонью вверх-вниз перед лицом.
- Зачем это?
Он имел в виду шайрин степных племен, который я носила.
- Я - женщина степного племени, - соврала я. - Свое лицо я могу
показывать только своему повелителю. А не то умру.
Я слышала, что носительницам шайрина внушали это, дабы помочь им
сохранять скромность.
Черный - Маггур - сочувственно поцокал языком и присел на валун.
Другие присоединились к нему, за исключением Глира, который бесшумно
слинял. Я не понимала их интереса, но между нами, казалось, возникло что
то общее, и я не удалилась.
- Скажи нам, девочка, Дарак не шепнул тебе ночью на ушко о своих
планах?
- Нет.
- Очень жаль.
Их плечи дернулись, но они остались сидеть. Это было странно, очень
странно. Я пристально посмотрела на них, и они, казалось, чего-то ждали -
какого-то исходящего от меня сигнала. Я медленно смерила их взглядом:
рослого; того, что с золотыми серьгами; маленького, живого и подвижного на
вид. Мускулы у них на руках и ногах так и играли. Их взгляды устремились
куда угодно - только не на меня, и я внезапно поняла, что это я завлекла
их сюда и я держала их здесь, хоть и не ведала зачем.
- Ну? - произнесла я.
Из взгляды вернулись ко мне: три пса, ждущие команды. Я увидела
висевший на плече у златосережного лук.
- Насколько далеко ты можешь выстрелить? - спросила я.
Он снял лук, вставил в тетиву стрелу и выбрал молодое деревце
подальше на берегу, вниз по течению. Стрела рванулась, полетела и попала в
цель. Его знали Гилт, а другого Кел.
Это превратилось в состязание, Кел сбегал и нашел деревянную мишень,
и они поиграли с ней, стреляя хорошо или посредственно, а иногда и вообще
промахиваясь, и ругались. Одну стрелу подхватило ветром и унесло в гущу
папоротника на другом берегу.
- Пусть себе пропадает, - махнул на нее рукой Гилт.
Это меня удивило. Стрелы никогда не выпускались просто так на волю, и
их не оставляли валяться.
Они выглядели встревоженными. Я перешла через речку, ступая по
омываемым течением валунам, и выдернула стрелу. Сквозь дыры в зеленых
перьях папоротника я увидела небольшую горку прислоненных друг к другу
камней. Я повернулась обратно и уставилась на троицу. Они смотрели на
меня, побледнев, слегка остекленевшими глазами.
Еще одно злое место, к которому меня потянуло, чтобы получить здесь
то, чего хотела, сама не зная о том - королевских телохранителей принцессы
знатного рода. Я задрожала. Переломив обеими руками стрелу, я бросила ее в
воду, где течение медленно унесло ее прочь.
Я перешла реку и пошла к шатрам. Они тронулись за мной. Кел - бегом,
так как он задержался, чтобы снять с дерева мишень.
Бивачные костры уже горели. Шипело поджаривающееся мясо, готовилась
уже знакомая мне каша из орехов и меда. Я остановилась и зачерпнула чашей
немного коричневого варева, и мужчина, свежевавший шкуру, живо повернулся
ко мне, прервав свое занятие:
- Эй ты, убери лапы...
Большой кулак Маггура метнулся вперед, словно черный питон. Удар был
легким, но разбойник упал и лежал, постанывая.
Я съела кашу стоя, а Маггур, Гилт и Кел стояли вокруг меня, чувствуя
себя вполне непринужденно после такого поворота дела, болтая между собой и
не удостаивая внимания жертву.
Подошла женщина, склонилась над своим мужчиной и со страхом
посмотрела на Маггура.
Теперь я буду в безопасности, и мне ничего больше не нужно. В животе
у меня начались боли.
Именно маленький Кел назвал меня первым Иммой. Теперь они все
называли меня так, но звучало это по новому. Как уступка с моей стороны -
и они это знали. Я была их госпожой. Они будут защищать меня даже от
самого Дарака, хотя они ни за что не признались бы в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
станов поддерживали его "капитаны". Странно, что Дарак полагался на их
преданность, но наверное у него имелись для этого веские причины, или же
он принял меры предосторожности против любого мятежа. Среди них, кажется,
никогда не возникало никаких сомнений в руководстве и никаких разногласий.
Всадники вокруг меня рассеялись, и первым исчез Дарак. Он вызволил
меня из опасности, но сделав это, снова забросил. Теперь появятся новые
опасности, но это, казалось, не имело большого значения. Я спешилась и
оставила коня пастись, радуясь возможности размять затекшие от езды ноги.
В разбойничьей одежде я чувствовала себя легко и непринужденно, она меня
не стесняла. Ноги мои были свободны, несмотря на жмущие сапоги; броская
коричнево-желтая шелковая рубашка со слегка истрепанным золотым шитьем и
кисточками, приталенная туника, бывшая не более чего кожаной накидкой,
оставлявшей ноги свободными, и все остальные детали и украшения казались
свежими и яркими после темно-красных и черных тонов, к которым меня
обязывали культовые потребности людей. А теперь стесненность создавала
только маска, шайрин, но тут уж ничего нельзя было поделать.
Я пошла по берегу речки, чтобы быть подальше от шатров, и вышла к
большим влажным камням, покрытым зеленой шубой мха. Я остановилась,
прислушиваясь к журчанью воды, когда в нескольких ярдах позади меня
раздался пронзительный свист.
- Имма! - окликнул кто-то. Среди разбойников это было оскорбительное
прозвище, означавшее "пигалица".
Я обернулась. За мной следовало трое-четверо человек, ступая
бесшумно, как кошки. Они страшно усмехались. Грозные, но без
недоброжелательства.
- Так кто же _т_ы_? - спросил самый рослый черный мужчина с вышитыми
на полах туники, несомненно чьей-то преданной женской рукой, змеями.
- Глир говорит, что ты мальчик, а Маггур говорит, что ты девушка, -
вставил другой, с золотыми серьгами в ушах.
- А я думаю, в тебе есть малость от обоих, - добавил третий, самый
маленький.
Четвертый - теперь я разглядела, что их четверо - праздно ковырял в
зубах, прислонясь к одному из больших камней и предоставляя острить своим
друзьям.
Ситуация казалась тревожной. Возможно, они захотят выяснить истину
собственноручно; при всех улыбках на темных лицах - глаза их были
холодными. Они тоже не любили странностей в своей среде.
Я знала, кого они уважали, и поэтому сказала:
- Кто ни есть - я здесь с Дараком.
Их лица слегка изменились, сделались менее дружелюбными, но и менее
грозными.
Затем красивый черный великан медленно повернулся на оси своих ножищ
и шутливо отвесил затрещину молчаливому.
- Нет, Глир, ты не прав. Голос девичий. И груди тоже девичьи. Кроме
того, Дарак никогда не тяготел к мальчикам.
Разбойник с золотыми серьгами провел ладонью вверх-вниз перед лицом.
- Зачем это?
Он имел в виду шайрин степных племен, который я носила.
- Я - женщина степного племени, - соврала я. - Свое лицо я могу
показывать только своему повелителю. А не то умру.
Я слышала, что носительницам шайрина внушали это, дабы помочь им
сохранять скромность.
Черный - Маггур - сочувственно поцокал языком и присел на валун.
Другие присоединились к нему, за исключением Глира, который бесшумно
слинял. Я не понимала их интереса, но между нами, казалось, возникло что
то общее, и я не удалилась.
- Скажи нам, девочка, Дарак не шепнул тебе ночью на ушко о своих
планах?
- Нет.
- Очень жаль.
Их плечи дернулись, но они остались сидеть. Это было странно, очень
странно. Я пристально посмотрела на них, и они, казалось, чего-то ждали -
какого-то исходящего от меня сигнала. Я медленно смерила их взглядом:
рослого; того, что с золотыми серьгами; маленького, живого и подвижного на
вид. Мускулы у них на руках и ногах так и играли. Их взгляды устремились
куда угодно - только не на меня, и я внезапно поняла, что это я завлекла
их сюда и я держала их здесь, хоть и не ведала зачем.
- Ну? - произнесла я.
Из взгляды вернулись ко мне: три пса, ждущие команды. Я увидела
висевший на плече у златосережного лук.
- Насколько далеко ты можешь выстрелить? - спросила я.
Он снял лук, вставил в тетиву стрелу и выбрал молодое деревце
подальше на берегу, вниз по течению. Стрела рванулась, полетела и попала в
цель. Его знали Гилт, а другого Кел.
Это превратилось в состязание, Кел сбегал и нашел деревянную мишень,
и они поиграли с ней, стреляя хорошо или посредственно, а иногда и вообще
промахиваясь, и ругались. Одну стрелу подхватило ветром и унесло в гущу
папоротника на другом берегу.
- Пусть себе пропадает, - махнул на нее рукой Гилт.
Это меня удивило. Стрелы никогда не выпускались просто так на волю, и
их не оставляли валяться.
Они выглядели встревоженными. Я перешла через речку, ступая по
омываемым течением валунам, и выдернула стрелу. Сквозь дыры в зеленых
перьях папоротника я увидела небольшую горку прислоненных друг к другу
камней. Я повернулась обратно и уставилась на троицу. Они смотрели на
меня, побледнев, слегка остекленевшими глазами.
Еще одно злое место, к которому меня потянуло, чтобы получить здесь
то, чего хотела, сама не зная о том - королевских телохранителей принцессы
знатного рода. Я задрожала. Переломив обеими руками стрелу, я бросила ее в
воду, где течение медленно унесло ее прочь.
Я перешла реку и пошла к шатрам. Они тронулись за мной. Кел - бегом,
так как он задержался, чтобы снять с дерева мишень.
Бивачные костры уже горели. Шипело поджаривающееся мясо, готовилась
уже знакомая мне каша из орехов и меда. Я остановилась и зачерпнула чашей
немного коричневого варева, и мужчина, свежевавший шкуру, живо повернулся
ко мне, прервав свое занятие:
- Эй ты, убери лапы...
Большой кулак Маггура метнулся вперед, словно черный питон. Удар был
легким, но разбойник упал и лежал, постанывая.
Я съела кашу стоя, а Маггур, Гилт и Кел стояли вокруг меня, чувствуя
себя вполне непринужденно после такого поворота дела, болтая между собой и
не удостаивая внимания жертву.
Подошла женщина, склонилась над своим мужчиной и со страхом
посмотрела на Маггура.
Теперь я буду в безопасности, и мне ничего больше не нужно. В животе
у меня начались боли.
Именно маленький Кел назвал меня первым Иммой. Теперь они все
называли меня так, но звучало это по новому. Как уступка с моей стороны -
и они это знали. Я была их госпожой. Они будут защищать меня даже от
самого Дарака, хотя они ни за что не признались бы в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147