Королев помнил, каким был их подвал на Садовой, пожалуй, еще хуже. Ясно, что снова придется начинать на пустом месте, снова навалятся нескончаемые хозяйственные и организационные заботы. У пионеров науки и техники разные судьбы. Для великого Тихо Браге датский король построил целый научный городок – Ураниборг – столицу Урании, богини астрономии. Менделеев трудился в теплом уюте Петербургского университета. Эрнест Резерфорд обосновался в Кембридже, в прекрасно оборудованной Кавендишской лаборатории. Сергей Королев всю жизнь начинал с нуля: в 1931 году – ГИРД, 1934-м – РНИИ, в 1946-м – Подлипки и Капустин Яр, в 1955-м – Тюратам. Быть пионером – трудно, но во сто крат труднее создавать новое в условиях, мешающих создавать новое. Значит, придется останавливаться. Останавливаться, чтобы следующий шаг был шире.
Но ни облупленные стены, ни сиротские фундаменты станков, ни морозостойкие клопы в щелях не могли омрачить радости гирдовцев. Для них это было не просто новое помещение и не просто новая вывеска. Недавние мечтатели и энтузиасты, начавшие с самодеятельного кружка, переходили в промышленность. Они стали солидными, их признали, им поверили, они стремительно взрослели, превращаясь из увлеченных юношей в умудренных опытом мужей.
В начале декабря сняли клуб «Искра» на Сухаревской площади напротив института Склифосовского и устроили вечер в честь рождения РНИИ. На этот вечер и явился первый раз Королев с двумя «ромбами» в петлицах: он как заместитель начальника нового института был назначен дивизионным инженером. Два «ромба» – это по нынешным временам что-то вроде генерал-лейтенанта инженерных войск, а было генерал-лейтенанту двадцать шесть лет. В такие годы не гордиться «ромбами» чудовищно трудно.
На вечере раздавали почетные значки и подарки. Королев и Тихонравов получили высшую награду Осоавиахима – знак «ЗАОР» («За активную оборонную работу»), Горбунов и Пивоваров – значки отличников Осоавиахима, Щетинков и Авдонин – часы с торжественными словами на крышке, Победоносцев – значок активиста и тоже серебряный «Мозер». Иванова – именную готовальню. Сергей Смирнов ликовал особенно бурно: ему досталось кожаное пальто на меху и шерстяное кашне, – разве можно сравнить с готовальней.
На вечере рядом с Королевым сидел его будущий шеф – Иван Терентьевич Клейменов, назначенный начальником РНИИ.
Назначению этому предшествовали долгие размышления. Очевидно, обсуждалась и кандидатура Королева. Но предпочтение отдали все-таки Клейменову. Клейменов был кадровый военный, член партии, в недавнем прошлом – участник гражданской войны, конечно, он был ближе Тухачевскому и по возрасту и по жизненному пути, чем молодой Королев, который хоть и был теперь дивизионным инженером, но пороха-то не нюхал. Поэтому Тухачевский рекомендовал Орджоникидзе именно Клейменова. Если бы кто-нибудь тогда, в конце 1933 года, мог сказать Тухачевскому и Орджоникидзе, что этим они спасли от смерти будущего великого конструктора, они бы, на беду свою, не поняли этого. Они не могли знать, что пройдет совсем мало лет и ручательство Тухачевского, доверие Орджоникидзе будут равносильны смертному приговору.
Королев знал Клейменова недавно, с 1932 года, когда он стал начальником ГДЛ. Они встречались и в Ленинграде, и в Москве, на совещаниях у Тухачевского, ездили вместе в Нахабино, осматривали испытательные стенды и стартовые площадки первых ракет. Клейменов был спокойным, рассудительным. Открытое, простоватое лицо его, прямой взгляд выдавали в нем человека откровенного, бесхитростного. В суждениях его Королева иногда настораживала несколько наигранная армейская лихость, в которой было не столько смелости, сколько желания не углубляться и суть дела. Очень быстро можно было понять, что ракетной техники Клейменов не знает совсем. Однако на разных совещаниях Иван Терентьевич никогда и не встревал в обсуждения вопросов технических, в отличие от некоторых деятелей Военведа, высказывания которых в свое время доводили покойного Цандера до состояния, близкого к обмороку. А потом, если начальник какой-либо организации до тонкостей разбирается во всех ее делах, это, пожалуй, уже чересчур. Вполне достаточно, чтобы он не мешал тем, кто в этих делах разбирается. Кроме того, веселый «Постулат Роджерса» гласит: «Все невежды, но в разных областях». Пусть он простоват, но, безусловно, не глуп, а значит, можно было надеяться, что он сумеет узнать то, что не знает. А не знал он не потому, что не хотел, а потому, что не успел.
Иван Терентьевич был с Тамбовщины, родился в селе Старая Сурава Лысогорской волости. Отец его не крестьянствовал, а был сапожником – на селе человеком очень уважаемым, мать – портнихой. Быстрота ума Вани Клейменова замечена была уже в церковно-приходской школе, где его рекомендовали в гимназию. Учили бесплатно ввиду бедности. Когда началась первая мировая война, ему было шестнадцать лет и повоевать ему пришлось уже в Красной Армии. Сразу после гимназии в 1918 году попал он на первые Московские курсы командного состава, а уже через два месяца стал адъютантом военного совета 3-й армии. Очевидно, он был действительно очень смышленым пареньком, потому что уже в апреле следующего, 1919 года его отправили на четырехмесячные артиллерийские курсы при ВЦИК, откуда он ушел добровольцем на Восточный фронт. Возможно, этот штрих биографии начальника РНИИ и располагал к нему Тухачевского, который тоже воевал в Поволжье, Сибири и на Урале.
Время было такое, что жизнь Ивана Клейменова неслась, как горная речка в паводок, меняя русло непредсказуемо и стремительно. На фронте он вступил в партию, а уже в 20-м году был направлен учиться в Военно-хозяйственную академию. Ускоренный курс требовал, чтобы специалист с высшим (Академия!) образованием родился через девять месяцев – сколько же соленых солдатских шуток изобретено было по поводу этих девяти месяцев! Что уж это было за «высшее образование», одному богу известно, но факт налицо: Клейменов сразу же получает должность уполномоченного по снабжению 14-й армии, а потом даже заведующего секцией труда промвоенсовета Южного фронта.
Наконец, война кончилась, все фронты ликвидировали, и Иван Клейменов решил несколько притормозить жизнь, понимая, что все эти четырехмесячные курсы и девятимесячные академии – одна видимость, а чтобы жить достойно, надо получить образование настоящее. Он приехал в Москву и поступил на физико-математический факультет университета, что сделать было нетрудно, учитывая его происхождение «от сохи». Однако, едва начав учиться, был он по распоряжению Фрунзе из университета извлечен и направлен на инженерный факультет Военно-воздушной академии РККА.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
Но ни облупленные стены, ни сиротские фундаменты станков, ни морозостойкие клопы в щелях не могли омрачить радости гирдовцев. Для них это было не просто новое помещение и не просто новая вывеска. Недавние мечтатели и энтузиасты, начавшие с самодеятельного кружка, переходили в промышленность. Они стали солидными, их признали, им поверили, они стремительно взрослели, превращаясь из увлеченных юношей в умудренных опытом мужей.
В начале декабря сняли клуб «Искра» на Сухаревской площади напротив института Склифосовского и устроили вечер в честь рождения РНИИ. На этот вечер и явился первый раз Королев с двумя «ромбами» в петлицах: он как заместитель начальника нового института был назначен дивизионным инженером. Два «ромба» – это по нынешным временам что-то вроде генерал-лейтенанта инженерных войск, а было генерал-лейтенанту двадцать шесть лет. В такие годы не гордиться «ромбами» чудовищно трудно.
На вечере раздавали почетные значки и подарки. Королев и Тихонравов получили высшую награду Осоавиахима – знак «ЗАОР» («За активную оборонную работу»), Горбунов и Пивоваров – значки отличников Осоавиахима, Щетинков и Авдонин – часы с торжественными словами на крышке, Победоносцев – значок активиста и тоже серебряный «Мозер». Иванова – именную готовальню. Сергей Смирнов ликовал особенно бурно: ему досталось кожаное пальто на меху и шерстяное кашне, – разве можно сравнить с готовальней.
На вечере рядом с Королевым сидел его будущий шеф – Иван Терентьевич Клейменов, назначенный начальником РНИИ.
Назначению этому предшествовали долгие размышления. Очевидно, обсуждалась и кандидатура Королева. Но предпочтение отдали все-таки Клейменову. Клейменов был кадровый военный, член партии, в недавнем прошлом – участник гражданской войны, конечно, он был ближе Тухачевскому и по возрасту и по жизненному пути, чем молодой Королев, который хоть и был теперь дивизионным инженером, но пороха-то не нюхал. Поэтому Тухачевский рекомендовал Орджоникидзе именно Клейменова. Если бы кто-нибудь тогда, в конце 1933 года, мог сказать Тухачевскому и Орджоникидзе, что этим они спасли от смерти будущего великого конструктора, они бы, на беду свою, не поняли этого. Они не могли знать, что пройдет совсем мало лет и ручательство Тухачевского, доверие Орджоникидзе будут равносильны смертному приговору.
Королев знал Клейменова недавно, с 1932 года, когда он стал начальником ГДЛ. Они встречались и в Ленинграде, и в Москве, на совещаниях у Тухачевского, ездили вместе в Нахабино, осматривали испытательные стенды и стартовые площадки первых ракет. Клейменов был спокойным, рассудительным. Открытое, простоватое лицо его, прямой взгляд выдавали в нем человека откровенного, бесхитростного. В суждениях его Королева иногда настораживала несколько наигранная армейская лихость, в которой было не столько смелости, сколько желания не углубляться и суть дела. Очень быстро можно было понять, что ракетной техники Клейменов не знает совсем. Однако на разных совещаниях Иван Терентьевич никогда и не встревал в обсуждения вопросов технических, в отличие от некоторых деятелей Военведа, высказывания которых в свое время доводили покойного Цандера до состояния, близкого к обмороку. А потом, если начальник какой-либо организации до тонкостей разбирается во всех ее делах, это, пожалуй, уже чересчур. Вполне достаточно, чтобы он не мешал тем, кто в этих делах разбирается. Кроме того, веселый «Постулат Роджерса» гласит: «Все невежды, но в разных областях». Пусть он простоват, но, безусловно, не глуп, а значит, можно было надеяться, что он сумеет узнать то, что не знает. А не знал он не потому, что не хотел, а потому, что не успел.
Иван Терентьевич был с Тамбовщины, родился в селе Старая Сурава Лысогорской волости. Отец его не крестьянствовал, а был сапожником – на селе человеком очень уважаемым, мать – портнихой. Быстрота ума Вани Клейменова замечена была уже в церковно-приходской школе, где его рекомендовали в гимназию. Учили бесплатно ввиду бедности. Когда началась первая мировая война, ему было шестнадцать лет и повоевать ему пришлось уже в Красной Армии. Сразу после гимназии в 1918 году попал он на первые Московские курсы командного состава, а уже через два месяца стал адъютантом военного совета 3-й армии. Очевидно, он был действительно очень смышленым пареньком, потому что уже в апреле следующего, 1919 года его отправили на четырехмесячные артиллерийские курсы при ВЦИК, откуда он ушел добровольцем на Восточный фронт. Возможно, этот штрих биографии начальника РНИИ и располагал к нему Тухачевского, который тоже воевал в Поволжье, Сибири и на Урале.
Время было такое, что жизнь Ивана Клейменова неслась, как горная речка в паводок, меняя русло непредсказуемо и стремительно. На фронте он вступил в партию, а уже в 20-м году был направлен учиться в Военно-хозяйственную академию. Ускоренный курс требовал, чтобы специалист с высшим (Академия!) образованием родился через девять месяцев – сколько же соленых солдатских шуток изобретено было по поводу этих девяти месяцев! Что уж это было за «высшее образование», одному богу известно, но факт налицо: Клейменов сразу же получает должность уполномоченного по снабжению 14-й армии, а потом даже заведующего секцией труда промвоенсовета Южного фронта.
Наконец, война кончилась, все фронты ликвидировали, и Иван Клейменов решил несколько притормозить жизнь, понимая, что все эти четырехмесячные курсы и девятимесячные академии – одна видимость, а чтобы жить достойно, надо получить образование настоящее. Он приехал в Москву и поступил на физико-математический факультет университета, что сделать было нетрудно, учитывая его происхождение «от сохи». Однако, едва начав учиться, был он по распоряжению Фрунзе из университета извлечен и направлен на инженерный факультет Военно-воздушной академии РККА.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390