И далеко, и близко. И места для будущего строительства хватало. И аэродром недалеко. И железная дорога рядом. И природа прекрасная. Короче, очень удачное место выбрали. В ту пору стоял там единственный двухэтажный домик – един в трех лицах: управление, столовая, учебный корпус. Он и сейчас цел, этот домик, и надо, чтобы остался цел, ибо он – история, и наши внуки будут им гордиться...
Но это все было уже летом, а весной в жизни молодых летчиков произошло событие чрезвычайной важности: 7 марта их принял сам Главнокомандующий ВВС, Главный маршал авиации Константин Андреевич Вершинин. Надо быть молодым военным летчиком, который считает своего комэска наместником бога на земле, чтобы понять, что это для них значило: беседовать с Главкомом! Сидели, как зайчики, прижав ушки и поедая начальство глазами. Вершинин был ласков, приветлив, поздравил с новым назначением, пожелал успехов.
Через неделю, 14 марта, в 9 часов утра состоялось первое занятие. Сначала Владимир Иванович Яздовский прочел вводную лекцию. Как вспоминал потом Юрий Гагарин, он «обстоятельно рассказал нам о факторах, с которыми встречается живой организм при полетах в космическое пространство». Медики детально объясняли действие перегрузок, невесомости, вводили в курс своих проблем. Космонавты заскучали: «Звали летать на новой технике, а тут какой-то медпросвет...» «Лекции специалистов авиационной и космической медицины я слушал без особого внимания, считая эту дисциплину второстепенной», – признался потом Герман Титов. Узнав о том, что занятия с космонавтами ограничиваются лишь медико-биологической тематикой, Королев очень разгневался и немедленно отрядил целую группу своих людей для чтения специальных курсов: по ракетной технике, динамике полета, конструкции корабля и отдельным его системам. «Мы изучали астрофизику, геофизику, медицину, космическую связь и многое узкоспециальное», – вспоминает Алексей Леонов. Лекции эти читали как ближайшие соратники Сергея Павловича: К.Д.Бушуев, М.К.Тихонравов, Б.В.Раушенбах, так и молодые, но уже опытные инженеры: К.П.Феоктистов, О.Г.Макаров, В.И.Севастьянов, А.С.Елисеев, которые через несколько лет сами стали космонавтами. Главный конструктор систем жизнеобеспечения (СЖО) С.М.Алексеев прочел лекцию об устройстве космического скафандра. Летной и парашютной подготовкой занимались тоже большие мастера своего дела: И.М.Дзюба, Н.К.Никитин, А.К.Стариков, К.Д.Таюрский и др. Наконец, помня о том, что праздность – мать всех пороков, Карпов все свободное время, особенно в первые дни, когда расписание занятий еще не стало твердым, отдавал физической подготовке. Борис Легоньков – физрук из ЦСКА – был человеком неутомимым и безжалостным. Всякое отлынивание от занятий немедленно и беспощадно пресекалось, равно как и диспуты о бесполезности кроссов и бега на длинные дистанции для будущих командиров космических кораблей. Легоньков начинал день с часовой зарядки на открытом воздухе в любую погоду, а дальше заполнял все паузы в аудиторных занятиях бегом, прыжками, плаванием, нырянием с вышки, гимнастическими снарядами, волейболом, баскетболом – на выдумку он был неистощим. В играх быстро определилась команда «морячков», т.е. летчиков, прежде служивших в морской авиации: Аникеев, Беляев, Гагарин, Нелюбов, Шонин. В баскетболе у «морячков» лучшим был Гагарин, и они часто брали верх над «сухопутчиками». Наставники приглядывались к баскетболистам: в новом коллективе непременно должны были сами собой выявиться лидеры.
В начале апреля закончился монтаж сурдобарокамеры. Испытать ее вызвался Валерий Быковский, и после обстоятельного инструктажа 6 апреля его поместили туда, решив продлить эксперимент до 15 суток, о чем он, естественно, не знал. Валерий сидел еще в сурдобарокамере, когда остальные космонавты вылетели в город Энгельс на парашютные прыжки. К этому времени вся «двадцатка» еще не собралась. Беляев, Бондаренко, Варламов, Карташов, Комаров, Рафиков, Филатьев не успели приехать в Москву из своих частей, и на прыжки улетели без них. Быковский и Заикин присоединились к группе позднее, когда Валерий вылез из сурдобарокамеры.
Заслуженный мастер спорта Николай Константинович Никитин, парашютист-виртуоз, быстро понял, что все они совсем «зеленые»: количество прыжков измерялось единицами – на счету Гагарина, например, было пять прыжков, а были в отряде и такие, которые ни разу не прыгали. Никитин произнес страстную речь, в которой доказывал, что только парашютные прыжки цементируют коллектив, учат мужеству и генерируют отвагу, что мужчина без парашюта – это ненастоящий мужчина.
– Наверстаем упущенное, – бодро закончил он. – Все зависит от вас самих...
Известно, что моряки не очень любят плавать, а летчики – прыгать с парашютом. «Парашютные прыжки в течение полутора месяцев были, пожалуй, одним из самых сложных и трудных этапов подготовки», – пишет Георгий Шонин в своей книге «Самые первые». Никитин сделал, казалось бы, невозможное: привил вкус к прыжкам. Отстранение от занятий, скажем за опоздание, стало не желанным отдыхом, а истинным наказанием. Космонавты научились прыгать на сушу и на воду, днем и ночью, с больших и малых высот, с затяжкой и без. Лучшим парашютистом в отряде был, пожалуй, Борис Волынов. Никитин выделял еще Гагарина, Леонова и Шонина, но и у всех других за эти полтора месяца набралось несколько десятков прыжков разной сложности. Они уже освоились в небе и научились подчинять себе парашют, если попадали в критические ситуации. Так, Аникеев победил глубокий штопор, Заикин не испугался длительного затенения купола, Титов не сробел, когда у него не раскрылся основной парашют. Никитин оказался прав: ребята действительно сплотились в один дружный коллектив. Вчера еще незнакомые, там, в степи под Энгельсом, они объединились единым делом, открыли в себе естественное желание помогать друг другу, научились сопереживать, – подружились. Тогда космонавты не знали еще, что сам факт полета в космос очень скоро разделит их маленький мир и, даже оставаясь друзьями, они будут жить как бы в разных измерениях, не знали, что час этого раздела стремительно приближается.
В те дни, когда будущие космонавты начали свои парашютные тренировки, в МИКе на космодроме закончилась подготовка к старту первого корабля-спутника. Кстати, сам термин этот – корабль-спутник – придумал Королев. Еще в своем докладе на Всесоюзной конференции по изучению стратосферы за несколько дней до рождения Гагарина он уже говорил о корабле. Ему нравилось само это слово – гордое, романтическое – корабль! Молодежь в ОКБ втихую подтрунивала над Главным: ну какой же это корабль, в крайнем случае – лодка... А вот кто придумал ему имя «Восток», установить так и не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
Но это все было уже летом, а весной в жизни молодых летчиков произошло событие чрезвычайной важности: 7 марта их принял сам Главнокомандующий ВВС, Главный маршал авиации Константин Андреевич Вершинин. Надо быть молодым военным летчиком, который считает своего комэска наместником бога на земле, чтобы понять, что это для них значило: беседовать с Главкомом! Сидели, как зайчики, прижав ушки и поедая начальство глазами. Вершинин был ласков, приветлив, поздравил с новым назначением, пожелал успехов.
Через неделю, 14 марта, в 9 часов утра состоялось первое занятие. Сначала Владимир Иванович Яздовский прочел вводную лекцию. Как вспоминал потом Юрий Гагарин, он «обстоятельно рассказал нам о факторах, с которыми встречается живой организм при полетах в космическое пространство». Медики детально объясняли действие перегрузок, невесомости, вводили в курс своих проблем. Космонавты заскучали: «Звали летать на новой технике, а тут какой-то медпросвет...» «Лекции специалистов авиационной и космической медицины я слушал без особого внимания, считая эту дисциплину второстепенной», – признался потом Герман Титов. Узнав о том, что занятия с космонавтами ограничиваются лишь медико-биологической тематикой, Королев очень разгневался и немедленно отрядил целую группу своих людей для чтения специальных курсов: по ракетной технике, динамике полета, конструкции корабля и отдельным его системам. «Мы изучали астрофизику, геофизику, медицину, космическую связь и многое узкоспециальное», – вспоминает Алексей Леонов. Лекции эти читали как ближайшие соратники Сергея Павловича: К.Д.Бушуев, М.К.Тихонравов, Б.В.Раушенбах, так и молодые, но уже опытные инженеры: К.П.Феоктистов, О.Г.Макаров, В.И.Севастьянов, А.С.Елисеев, которые через несколько лет сами стали космонавтами. Главный конструктор систем жизнеобеспечения (СЖО) С.М.Алексеев прочел лекцию об устройстве космического скафандра. Летной и парашютной подготовкой занимались тоже большие мастера своего дела: И.М.Дзюба, Н.К.Никитин, А.К.Стариков, К.Д.Таюрский и др. Наконец, помня о том, что праздность – мать всех пороков, Карпов все свободное время, особенно в первые дни, когда расписание занятий еще не стало твердым, отдавал физической подготовке. Борис Легоньков – физрук из ЦСКА – был человеком неутомимым и безжалостным. Всякое отлынивание от занятий немедленно и беспощадно пресекалось, равно как и диспуты о бесполезности кроссов и бега на длинные дистанции для будущих командиров космических кораблей. Легоньков начинал день с часовой зарядки на открытом воздухе в любую погоду, а дальше заполнял все паузы в аудиторных занятиях бегом, прыжками, плаванием, нырянием с вышки, гимнастическими снарядами, волейболом, баскетболом – на выдумку он был неистощим. В играх быстро определилась команда «морячков», т.е. летчиков, прежде служивших в морской авиации: Аникеев, Беляев, Гагарин, Нелюбов, Шонин. В баскетболе у «морячков» лучшим был Гагарин, и они часто брали верх над «сухопутчиками». Наставники приглядывались к баскетболистам: в новом коллективе непременно должны были сами собой выявиться лидеры.
В начале апреля закончился монтаж сурдобарокамеры. Испытать ее вызвался Валерий Быковский, и после обстоятельного инструктажа 6 апреля его поместили туда, решив продлить эксперимент до 15 суток, о чем он, естественно, не знал. Валерий сидел еще в сурдобарокамере, когда остальные космонавты вылетели в город Энгельс на парашютные прыжки. К этому времени вся «двадцатка» еще не собралась. Беляев, Бондаренко, Варламов, Карташов, Комаров, Рафиков, Филатьев не успели приехать в Москву из своих частей, и на прыжки улетели без них. Быковский и Заикин присоединились к группе позднее, когда Валерий вылез из сурдобарокамеры.
Заслуженный мастер спорта Николай Константинович Никитин, парашютист-виртуоз, быстро понял, что все они совсем «зеленые»: количество прыжков измерялось единицами – на счету Гагарина, например, было пять прыжков, а были в отряде и такие, которые ни разу не прыгали. Никитин произнес страстную речь, в которой доказывал, что только парашютные прыжки цементируют коллектив, учат мужеству и генерируют отвагу, что мужчина без парашюта – это ненастоящий мужчина.
– Наверстаем упущенное, – бодро закончил он. – Все зависит от вас самих...
Известно, что моряки не очень любят плавать, а летчики – прыгать с парашютом. «Парашютные прыжки в течение полутора месяцев были, пожалуй, одним из самых сложных и трудных этапов подготовки», – пишет Георгий Шонин в своей книге «Самые первые». Никитин сделал, казалось бы, невозможное: привил вкус к прыжкам. Отстранение от занятий, скажем за опоздание, стало не желанным отдыхом, а истинным наказанием. Космонавты научились прыгать на сушу и на воду, днем и ночью, с больших и малых высот, с затяжкой и без. Лучшим парашютистом в отряде был, пожалуй, Борис Волынов. Никитин выделял еще Гагарина, Леонова и Шонина, но и у всех других за эти полтора месяца набралось несколько десятков прыжков разной сложности. Они уже освоились в небе и научились подчинять себе парашют, если попадали в критические ситуации. Так, Аникеев победил глубокий штопор, Заикин не испугался длительного затенения купола, Титов не сробел, когда у него не раскрылся основной парашют. Никитин оказался прав: ребята действительно сплотились в один дружный коллектив. Вчера еще незнакомые, там, в степи под Энгельсом, они объединились единым делом, открыли в себе естественное желание помогать друг другу, научились сопереживать, – подружились. Тогда космонавты не знали еще, что сам факт полета в космос очень скоро разделит их маленький мир и, даже оставаясь друзьями, они будут жить как бы в разных измерениях, не знали, что час этого раздела стремительно приближается.
В те дни, когда будущие космонавты начали свои парашютные тренировки, в МИКе на космодроме закончилась подготовка к старту первого корабля-спутника. Кстати, сам термин этот – корабль-спутник – придумал Королев. Еще в своем докладе на Всесоюзной конференции по изучению стратосферы за несколько дней до рождения Гагарина он уже говорил о корабле. Ему нравилось само это слово – гордое, романтическое – корабль! Молодежь в ОКБ втихую подтрунивала над Главным: ну какой же это корабль, в крайнем случае – лодка... А вот кто придумал ему имя «Восток», установить так и не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390