П.Каманин, С.П.Королев, В.И.Яздовский
На вибростенде
Лайка
Почтовая открытка, выпущенная в 1958 г.
59
Я воображаю, что мы скоро будем путешествовать в воздушных кораблях и, наконец, откроем путь на Луну...
Джордж Байрон
Как ни хороша была «семерка», в военной среде она популярной не стала. Для подготовки первых ракет на стартовой позиции требовалась неделя. Тщательно проанализировав все подготовительные операции, это время удалось сократить до двух суток, но и такие сроки выходили за рамки существовавших тогда доктрин о нанесении ответного удара потенциальному противнику. Если же держать дежурную ракету на стартовой позиции в заправленном состоянии, жидкий кислород будет испаряться, потребуется постоянная подпитка – это дорого и неудобно. Все более модной в среде военных становилась неуязвимая (как им тогда казалось) стартовая позиция в шахте, но представить себе шахту для «семерки» не могли даже самые отчаянные реформаторы ракетных войск стратегического назначения. Многие военные открыто говорили, что Р-7 – это не боевая машина и принята она была на вооружение лишь в январе 1960 года только потому, что никакой другой ракеты, способной нести водородную бомбу, не было. Однако создатели ядерного оружия день ото дня совершенствовали свои бомбы, делая их все более компактными и легкими, что облегчало работу ракетчиков над новыми боевыми машинами. Тот вес БЧ, под который Малышев заказывал Королеву «семерку», снизился весьма значительно уже к тому моменту, когда «семерка» была готова. Это позволяло еще более укрепиться союзу Королева со средмашем, начало которому положила операция «Байкал». В министерстве на Ордынке в кабинете Ефима Павловича Славского Королев гость не редкий. И сам он приглашает группу ведущих атомщиков во главе с Курчатовым в свое конструкторское бюро и при этом делает все возможное, чтобы с наибольшим эффектом показать свой «товар». Во время визита как бы невзначай сама собой возникла идея экскурсии в сборочный цех, заранее тщательно подготовленный Сергеем Павловичем. Показывал ракеты, спутники, лунники. Курчатов был очень оживлен, все ему нравилось, он задавал вопросы, все время порывался что-то открыть-закрыть, включить-выключить, дивился четкости работы умных аппаратов, весело, по-хулигански кричал Королеву:
– А ну, давай проверим, если второй раз нажмем, вылезет эта антенна или нет? Смотри-ка, вылезла! Вот это работа! Вот бы у тебя так вставал! – хотя они всегда были на «вы».
Довольно часто Королев сам наезжает к Курчатову в «домик лесника», как называли особняк Игоря Васильевича в Щукино, расположенный прямо на территории «Лаборатории № 2», организованной еще в 1943 году, когда начались работы над атомной бомбой. Курчатов не любил широких совещаний. Беседовали чаще всего с глазу на глаз на втором этаже, присев перед круглым столиком у камина. Королев иногда привозил документы, графики, схемы. Курчатов никаких бумаг дома не хранил: если что-то надо уточнить, вызывал сотрудника 1-го отдела с нужными документами и тут же отправлял их обратно. Во время беседы мог иногда заглянуть в домашнюю книгу для записей. У него была такая толстая книга, исписанная какими-то обрывочными строчками, отдельными словами, цифрами, – никто, кроме него, ничего там понять не мог. Книжку эту то ли для конспирации, то ли из озорства переплел он в обложку с надписью: «Джавахарлал Неру». Наверное, все-таки из озорства: какая уж тут нужна конспирация – за неприступными крепостными стенами института, под неусыпным оком бессменного, никогда не отлучающегося телохранителя Дмитрия Семеновича Переверзева.
Иногда Королев приезжал не один. После смерти Сергея Павловича часто публиковалась фотография, снятая во время одной из таких встреч. С легкой руки кого-то из журналистов она называлась «три К»: Королев, Курчатов, Келдыш. Название неточное: на снимке всегда отрезали Василия Павловича Мишина, который стоял рядом с Келдышем... После таких микросовещаний «на высшем уровне» Марина Дмитриевна – жена Игоря Васильевича – устраивала угощение. В отличие от Королева Курчатов любил посидеть за столом и чтобы все честь по чести: коньячок, водочка, сухое винцо – кто что любит, ветчинка, осетринка, икорка, потом чай с пирожными...
– Славно сидим! – громко смеялся Курчатов.
Межконтинентальная ракета с реальной водородной боеголовкой никогда не испытывалась, как испытывалась ракета Р-5 с атомной боеголовкой. Да и испытать ее было невозможно: ведь она должна была вылететь за пределы страны. Первую серийную межконтинентальную Сергей Павлович запустил 17 февраля 1959 года, а с октября, уже после запуска лунников, начинаются периодические испытания сверхдальних ракет в акваторию Тихого океана. Это производило впечатление. Военные несколько поуспокоились.
Став «космиком», Сергей Павлович ни на один день не переставал быть оружейником, хотелось ему этого или нет. Но, став «космиком», он мог уже по-другому разговаривать с военными, и они это тоже понимали. Прежде других это понял Устинов: спутник был тем мальчиком из сказки, который выпустил джина из бутылки, и никаким Янгелем, никакой другой межконтинентальной ракетой обратно его в бутылку не затолкаешь. Очень часто Королев, решая вопросы непосредственно с Хрущевым или Косыгиным через голову Устинова, давал понять Дмитрию Федоровичу, что он не очень в нем нуждается. Но Королев формально был подчинен Устинову – более благоприятной питательной среды для зарождения и развития всевозможных конфликтов трудно было придумать. Однако, будучи великим реалистом, Сергей Павлович понимал, что Устинов никогда не разрешит ему превратиться только в «космического» конструктора. Союз Устинова и Малиновского – это огромная сила, да и Хрущев, при всем своем увлечении космонавтикой, никогда не противопоставлял ее оборонным проблемам, к которым относился очень серьезно. И, тем не менее, с военными Королев вел себя подчас довольно агрессивно. Он мог, например, позвонить министру обороны Родиону Яковлевичу Малиновскому и сказать:
– Товарищ маршал, вас беспокоит полковник Королев.
Мне известно, что вы подписали и отправили в ЦК бумагу, удостоверяющую положительные качества ракеты Челомея. Одновременно вы критикуете ракету Р-7. Вполне допускаю, что Челомей сделал хорошую ракету. Но на каком основании критикуется наша работа? Разобрались ли ваши товарищи с параметрами Р-7?
– Я считаю, что нашим товарищам можно верить, поскольку... – начал было Малиновский, но Королев тут же перебил его:
– Я прошу вас, пусть те товарищи, которые писали для вас бумагу, приедут ко мне. Мы им все покажем и расскажем. Насколько я знаю, ваша бумага пока находится у референтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
На вибростенде
Лайка
Почтовая открытка, выпущенная в 1958 г.
59
Я воображаю, что мы скоро будем путешествовать в воздушных кораблях и, наконец, откроем путь на Луну...
Джордж Байрон
Как ни хороша была «семерка», в военной среде она популярной не стала. Для подготовки первых ракет на стартовой позиции требовалась неделя. Тщательно проанализировав все подготовительные операции, это время удалось сократить до двух суток, но и такие сроки выходили за рамки существовавших тогда доктрин о нанесении ответного удара потенциальному противнику. Если же держать дежурную ракету на стартовой позиции в заправленном состоянии, жидкий кислород будет испаряться, потребуется постоянная подпитка – это дорого и неудобно. Все более модной в среде военных становилась неуязвимая (как им тогда казалось) стартовая позиция в шахте, но представить себе шахту для «семерки» не могли даже самые отчаянные реформаторы ракетных войск стратегического назначения. Многие военные открыто говорили, что Р-7 – это не боевая машина и принята она была на вооружение лишь в январе 1960 года только потому, что никакой другой ракеты, способной нести водородную бомбу, не было. Однако создатели ядерного оружия день ото дня совершенствовали свои бомбы, делая их все более компактными и легкими, что облегчало работу ракетчиков над новыми боевыми машинами. Тот вес БЧ, под который Малышев заказывал Королеву «семерку», снизился весьма значительно уже к тому моменту, когда «семерка» была готова. Это позволяло еще более укрепиться союзу Королева со средмашем, начало которому положила операция «Байкал». В министерстве на Ордынке в кабинете Ефима Павловича Славского Королев гость не редкий. И сам он приглашает группу ведущих атомщиков во главе с Курчатовым в свое конструкторское бюро и при этом делает все возможное, чтобы с наибольшим эффектом показать свой «товар». Во время визита как бы невзначай сама собой возникла идея экскурсии в сборочный цех, заранее тщательно подготовленный Сергеем Павловичем. Показывал ракеты, спутники, лунники. Курчатов был очень оживлен, все ему нравилось, он задавал вопросы, все время порывался что-то открыть-закрыть, включить-выключить, дивился четкости работы умных аппаратов, весело, по-хулигански кричал Королеву:
– А ну, давай проверим, если второй раз нажмем, вылезет эта антенна или нет? Смотри-ка, вылезла! Вот это работа! Вот бы у тебя так вставал! – хотя они всегда были на «вы».
Довольно часто Королев сам наезжает к Курчатову в «домик лесника», как называли особняк Игоря Васильевича в Щукино, расположенный прямо на территории «Лаборатории № 2», организованной еще в 1943 году, когда начались работы над атомной бомбой. Курчатов не любил широких совещаний. Беседовали чаще всего с глазу на глаз на втором этаже, присев перед круглым столиком у камина. Королев иногда привозил документы, графики, схемы. Курчатов никаких бумаг дома не хранил: если что-то надо уточнить, вызывал сотрудника 1-го отдела с нужными документами и тут же отправлял их обратно. Во время беседы мог иногда заглянуть в домашнюю книгу для записей. У него была такая толстая книга, исписанная какими-то обрывочными строчками, отдельными словами, цифрами, – никто, кроме него, ничего там понять не мог. Книжку эту то ли для конспирации, то ли из озорства переплел он в обложку с надписью: «Джавахарлал Неру». Наверное, все-таки из озорства: какая уж тут нужна конспирация – за неприступными крепостными стенами института, под неусыпным оком бессменного, никогда не отлучающегося телохранителя Дмитрия Семеновича Переверзева.
Иногда Королев приезжал не один. После смерти Сергея Павловича часто публиковалась фотография, снятая во время одной из таких встреч. С легкой руки кого-то из журналистов она называлась «три К»: Королев, Курчатов, Келдыш. Название неточное: на снимке всегда отрезали Василия Павловича Мишина, который стоял рядом с Келдышем... После таких микросовещаний «на высшем уровне» Марина Дмитриевна – жена Игоря Васильевича – устраивала угощение. В отличие от Королева Курчатов любил посидеть за столом и чтобы все честь по чести: коньячок, водочка, сухое винцо – кто что любит, ветчинка, осетринка, икорка, потом чай с пирожными...
– Славно сидим! – громко смеялся Курчатов.
Межконтинентальная ракета с реальной водородной боеголовкой никогда не испытывалась, как испытывалась ракета Р-5 с атомной боеголовкой. Да и испытать ее было невозможно: ведь она должна была вылететь за пределы страны. Первую серийную межконтинентальную Сергей Павлович запустил 17 февраля 1959 года, а с октября, уже после запуска лунников, начинаются периодические испытания сверхдальних ракет в акваторию Тихого океана. Это производило впечатление. Военные несколько поуспокоились.
Став «космиком», Сергей Павлович ни на один день не переставал быть оружейником, хотелось ему этого или нет. Но, став «космиком», он мог уже по-другому разговаривать с военными, и они это тоже понимали. Прежде других это понял Устинов: спутник был тем мальчиком из сказки, который выпустил джина из бутылки, и никаким Янгелем, никакой другой межконтинентальной ракетой обратно его в бутылку не затолкаешь. Очень часто Королев, решая вопросы непосредственно с Хрущевым или Косыгиным через голову Устинова, давал понять Дмитрию Федоровичу, что он не очень в нем нуждается. Но Королев формально был подчинен Устинову – более благоприятной питательной среды для зарождения и развития всевозможных конфликтов трудно было придумать. Однако, будучи великим реалистом, Сергей Павлович понимал, что Устинов никогда не разрешит ему превратиться только в «космического» конструктора. Союз Устинова и Малиновского – это огромная сила, да и Хрущев, при всем своем увлечении космонавтикой, никогда не противопоставлял ее оборонным проблемам, к которым относился очень серьезно. И, тем не менее, с военными Королев вел себя подчас довольно агрессивно. Он мог, например, позвонить министру обороны Родиону Яковлевичу Малиновскому и сказать:
– Товарищ маршал, вас беспокоит полковник Королев.
Мне известно, что вы подписали и отправили в ЦК бумагу, удостоверяющую положительные качества ракеты Челомея. Одновременно вы критикуете ракету Р-7. Вполне допускаю, что Челомей сделал хорошую ракету. Но на каком основании критикуется наша работа? Разобрались ли ваши товарищи с параметрами Р-7?
– Я считаю, что нашим товарищам можно верить, поскольку... – начал было Малиновский, но Королев тут же перебил его:
– Я прошу вас, пусть те товарищи, которые писали для вас бумагу, приедут ко мне. Мы им все покажем и расскажем. Насколько я знаю, ваша бумага пока находится у референтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390