На самом деле, именно Королев был главной заводной пружиной всего этого механизма, именно через него шли все линии связей наука-техника, именно он постоянно торопил всех с выполнением этой программы.
А торопить приходилось постоянно. За два года нужно было разработать, изготовить и отладить всю аппаратуру, источники питания, систему терморегулирования, радиотелеметрическую связь с всенаправленными антеннами, продумать схему управления работой бортовой аппаратуры и многое другое. Можно сделать все это за два года? Можно! Но трудно. «Объект Д» оснащали десятки исполнителей, практически друг с другом не связанных. Быстро создать «объект Д» можно, лишь опираясь на энтузиазм многих людей, но Королев был уже слишком опытен и знал, что ожидать равного и нужного ему энтузиазма от всех исполнителей – нереально. Соединить их всех он мог, но было ясно, что такая связь непрочна и, как ни важны тут личные, дружеские отношения, требуется нечто, стоящее над этими отношениями. Вот теперь нужно было подключать власть предержащих, вот теперь требовалось РЕШЕНИЕ, опираясь на которое, он мог бы уже не уговаривать и не просить, а настаивать и требовать. И снова, не дожидаясь пока его вызовут, сам ездил и в ЦК, и в Совмин, возил бумаги, письма, объяснял. Он очень торопился: на носу были ответственнейшие испытания Р-5М с зарядом «Байкал», от итогов которых зависело многое – прежде всего, доверие к нему. В первых числах января Королев уехал в Кап.Яр. Постановление Совета Министров СССР № 149-88 СС вышло, когда он был уже на старте «атомной» ракеты. Оно утверждало все разработки ОКБ и Академии наук и предписывало создание спутника весом 1000-1400 килограммов, из которых 200-300 отводилось под научную аппаратуру. Срок пробного пуска – лето 1957 года. Комиссия, созданная чисто партизанскими методами в кабинете Топчиева, когда Королев по-школярски, словно старосту в классе выбирали, выкрикнул Келдыша в председатели, отныне узаконивалась. Заместителями Келдыша назначались Королев и Тихонравов, ученым секретарем – Скуридин – сотрудник президиума академии.
Вернувшись после пуска «Байкала» из заволжских степей «на щите», Сергей Павлович снова активно включается в работу по спутнику. Беседы с «академическими» смежниками тревожат его. Очень часто они не могут ясно сформулировать, что же они хотят узнать с помощью спутника. Инертность и лень многих мужей науки особенно ясно проявились в апреле 1956 года на Всесоюзной конференции по исследованию верхних слоев атмосферы. Королев прочел доклад о тех возможностях, которые предоставляют этим исследованиям ракеты дальнего действия, модифицированные для мирной научной работы, просил выступить и рассказать о недостатках, необходимых доработках этих экспериментов как со стороны геофизиков, так и со стороны ракетчиков. Работы с геофизическими ракетами шли шесть лет, ужели и сказать нечего?!
Председательствующий академик Евгений Константинович Федоров, некогда самый молодой в папанинской четверке на полюсе, но теперь солидный, важный, похожий на большого тюратамского суслика, тщетно призывал сонное собрание к участию в прениях.
– Мы сегодня ждали, что товарищи, работники Геофизического института, выскажут какие-то предложения, – говорил в заключительном слове Королев, – но ничего сказано не было. «Мы измеряли, мы брали, мы получали результаты с такой-то степенью точности, но мы не учитывали, что контейнер кувыркается, мы не учитывали аэродинамического фактора» и т.д. Правильна, научна ли такая постановка вопроса?..
При обсуждении тезисов моего выступления мы сознательно постарались сказать: исследуйте, мы беремся поднять ваши приборы на ту высоту, на какую вы захотите. Но этих требований мы сегодня не услышали. Должен сказать, что по известным причинам нас будут интересовать, в связи с перспективными работами, высоты до 800 километров... Мы должны знать физические свойства атмосферы для тех высот, которые нам нужны...
Иногда ему казалось, что он говорил в бочку. У бабушки в Нежине во дворе было много больших бочек, он залезал в них и разговаривал, а бочки отвечали каким-то низким долгим гудом...
Потом Келдыш скажет: «Каждый килограмм веса научного прибора стоил значительно больше золота, он стоил золотого интеллекта». В этих словах Келдыш немного набивает цену себе и своим коллегам. У Королева были серьезные претензии к интеллекту. Когда он послал Олега Ивановского к «смежникам» в одно ленинградское приборное НИИ, тот вернулся в ужасе: аппаратура была на уровне 30-х годов. Приборы, которые предназначались для установки на спутнике, были тяжелее и больше по габаритам, чем американские. Королев вынужденно закрывал на это глаза: других в обозримом будущем ждать было неоткуда. Шут с ним, с весом, лишь бы работали надежно...
В это время Сергею Павловичу требовалось нечто более дефицитное, чем интеллект. График подготовки аппаратуры срывался постоянно, и найти виновных оказывается невозможно. Многие ученые, люди в высшей степени изобретательные и оригинально мыслящие, превращались в сущих детей, когда дело доходило до производства. У них не было никакого опыта взаимодействия лаборатории и цеха. Создав что-то интересное и действительно нужное, они ликовали и успокаивались, не думая о том, а кто же, когда и как воплотит их находку в «железо».
14 июня 1956 года Королев принимает решение по компоновке ракеты под спутник. Для спутника «семерку» требовалось немного переделать: изменить программу работы двигательной установки, снять радиоаппаратуру системы управления, сделать новый конус и тепловой экран, чтобы спутник не перегрелся при подъеме, отработать пружинный толкатель, который сбросит в нужный момент конус головного обтекателя, и другой пневматический толкатель, который отделит спутник от ракеты.
Но как все это делать, когда отделять-то еще нечего! Успеют ли сделать сам спутник? То, что и ракеты еще фактически нет, вернее, она есть, но еще не летала, Королева как-то не беспокоило. Ракета будет. Тут он ни от кого не зависит, тут все решает он и его люди. В июле 1956 года Сергей Павлович утверждает эскизный проект спутника с массой примерно 1400 килограммов – нечто условное, абстрактное, заранее предрасположенное ко многим изменениям. Документ подписали: Королев – Главный конструктор, Тихонравов – главный консультант, Бушуев – заместитель Главного по проектированию, Охапкин – заместитель Главного по конструированию, Воскресенский – заместитель Главного по испытаниям.
Келдыш успокаивал Королева: академия не подведет. 14 сентября он пригласил Сергея Павловича на заседание президиума, на котором сам сделал доклад. Многие члены президиума впервые услышали о спутнике – радиопередатчик, а потом собака, фотографии невидимой стороны Луны – все это звучало как сказка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
А торопить приходилось постоянно. За два года нужно было разработать, изготовить и отладить всю аппаратуру, источники питания, систему терморегулирования, радиотелеметрическую связь с всенаправленными антеннами, продумать схему управления работой бортовой аппаратуры и многое другое. Можно сделать все это за два года? Можно! Но трудно. «Объект Д» оснащали десятки исполнителей, практически друг с другом не связанных. Быстро создать «объект Д» можно, лишь опираясь на энтузиазм многих людей, но Королев был уже слишком опытен и знал, что ожидать равного и нужного ему энтузиазма от всех исполнителей – нереально. Соединить их всех он мог, но было ясно, что такая связь непрочна и, как ни важны тут личные, дружеские отношения, требуется нечто, стоящее над этими отношениями. Вот теперь нужно было подключать власть предержащих, вот теперь требовалось РЕШЕНИЕ, опираясь на которое, он мог бы уже не уговаривать и не просить, а настаивать и требовать. И снова, не дожидаясь пока его вызовут, сам ездил и в ЦК, и в Совмин, возил бумаги, письма, объяснял. Он очень торопился: на носу были ответственнейшие испытания Р-5М с зарядом «Байкал», от итогов которых зависело многое – прежде всего, доверие к нему. В первых числах января Королев уехал в Кап.Яр. Постановление Совета Министров СССР № 149-88 СС вышло, когда он был уже на старте «атомной» ракеты. Оно утверждало все разработки ОКБ и Академии наук и предписывало создание спутника весом 1000-1400 килограммов, из которых 200-300 отводилось под научную аппаратуру. Срок пробного пуска – лето 1957 года. Комиссия, созданная чисто партизанскими методами в кабинете Топчиева, когда Королев по-школярски, словно старосту в классе выбирали, выкрикнул Келдыша в председатели, отныне узаконивалась. Заместителями Келдыша назначались Королев и Тихонравов, ученым секретарем – Скуридин – сотрудник президиума академии.
Вернувшись после пуска «Байкала» из заволжских степей «на щите», Сергей Павлович снова активно включается в работу по спутнику. Беседы с «академическими» смежниками тревожат его. Очень часто они не могут ясно сформулировать, что же они хотят узнать с помощью спутника. Инертность и лень многих мужей науки особенно ясно проявились в апреле 1956 года на Всесоюзной конференции по исследованию верхних слоев атмосферы. Королев прочел доклад о тех возможностях, которые предоставляют этим исследованиям ракеты дальнего действия, модифицированные для мирной научной работы, просил выступить и рассказать о недостатках, необходимых доработках этих экспериментов как со стороны геофизиков, так и со стороны ракетчиков. Работы с геофизическими ракетами шли шесть лет, ужели и сказать нечего?!
Председательствующий академик Евгений Константинович Федоров, некогда самый молодой в папанинской четверке на полюсе, но теперь солидный, важный, похожий на большого тюратамского суслика, тщетно призывал сонное собрание к участию в прениях.
– Мы сегодня ждали, что товарищи, работники Геофизического института, выскажут какие-то предложения, – говорил в заключительном слове Королев, – но ничего сказано не было. «Мы измеряли, мы брали, мы получали результаты с такой-то степенью точности, но мы не учитывали, что контейнер кувыркается, мы не учитывали аэродинамического фактора» и т.д. Правильна, научна ли такая постановка вопроса?..
При обсуждении тезисов моего выступления мы сознательно постарались сказать: исследуйте, мы беремся поднять ваши приборы на ту высоту, на какую вы захотите. Но этих требований мы сегодня не услышали. Должен сказать, что по известным причинам нас будут интересовать, в связи с перспективными работами, высоты до 800 километров... Мы должны знать физические свойства атмосферы для тех высот, которые нам нужны...
Иногда ему казалось, что он говорил в бочку. У бабушки в Нежине во дворе было много больших бочек, он залезал в них и разговаривал, а бочки отвечали каким-то низким долгим гудом...
Потом Келдыш скажет: «Каждый килограмм веса научного прибора стоил значительно больше золота, он стоил золотого интеллекта». В этих словах Келдыш немного набивает цену себе и своим коллегам. У Королева были серьезные претензии к интеллекту. Когда он послал Олега Ивановского к «смежникам» в одно ленинградское приборное НИИ, тот вернулся в ужасе: аппаратура была на уровне 30-х годов. Приборы, которые предназначались для установки на спутнике, были тяжелее и больше по габаритам, чем американские. Королев вынужденно закрывал на это глаза: других в обозримом будущем ждать было неоткуда. Шут с ним, с весом, лишь бы работали надежно...
В это время Сергею Павловичу требовалось нечто более дефицитное, чем интеллект. График подготовки аппаратуры срывался постоянно, и найти виновных оказывается невозможно. Многие ученые, люди в высшей степени изобретательные и оригинально мыслящие, превращались в сущих детей, когда дело доходило до производства. У них не было никакого опыта взаимодействия лаборатории и цеха. Создав что-то интересное и действительно нужное, они ликовали и успокаивались, не думая о том, а кто же, когда и как воплотит их находку в «железо».
14 июня 1956 года Королев принимает решение по компоновке ракеты под спутник. Для спутника «семерку» требовалось немного переделать: изменить программу работы двигательной установки, снять радиоаппаратуру системы управления, сделать новый конус и тепловой экран, чтобы спутник не перегрелся при подъеме, отработать пружинный толкатель, который сбросит в нужный момент конус головного обтекателя, и другой пневматический толкатель, который отделит спутник от ракеты.
Но как все это делать, когда отделять-то еще нечего! Успеют ли сделать сам спутник? То, что и ракеты еще фактически нет, вернее, она есть, но еще не летала, Королева как-то не беспокоило. Ракета будет. Тут он ни от кого не зависит, тут все решает он и его люди. В июле 1956 года Сергей Павлович утверждает эскизный проект спутника с массой примерно 1400 килограммов – нечто условное, абстрактное, заранее предрасположенное ко многим изменениям. Документ подписали: Королев – Главный конструктор, Тихонравов – главный консультант, Бушуев – заместитель Главного по проектированию, Охапкин – заместитель Главного по конструированию, Воскресенский – заместитель Главного по испытаниям.
Келдыш успокаивал Королева: академия не подведет. 14 сентября он пригласил Сергея Павловича на заседание президиума, на котором сам сделал доклад. Многие члены президиума впервые услышали о спутнике – радиопередатчик, а потом собака, фотографии невидимой стороны Луны – все это звучало как сказка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390