Теперь этих резервов у Королева не было. Он требовал от Николая Дмитриевича Кузнецова форсажа двигателей – очень медленно подъемная сила ракеты стала ползти вверх. Уже после смерти Сергея Павловича этот рост остановился, чуть-чуть не достигнув отметки 100 тонн. Параллельно Королев буквально третировал Бушуева, отвечающего за весовые характеристики космических аппаратов. Поиски резервов веса превратились в некую маниакальную идею Королева. Он не жалел денег на премии за любые рационализаторские предложения, связанные с уменьшением веса. В анналы Подлипок вошла история об одном умельце, ухитрившемся получить премию за предложение высасывать воздух из трубчатых конструкций, поскольку и воздух тоже что-то весит. С упорством, всем известным, Королев ищет буквально граммы, но найти их становится все труднее.
– Однажды СП позвонил мне, – рассказывал Борис Евсеевич Черток, – и сказал каким-то убитым голосом:
– Я хочу с тобой ругаться...
– Не понял. Сейчас приеду, – я находился на другой территории нашего ОКБ, довольно далеко от кабинета Главного.
– Не надо. Я сам к тебе приеду.
– Кого собрать?
– Никого не собирай. Весовая сводка по Л-3 у тебя далеко?
– Она всегда передо мной...
– Ну и хорошо...
Он не был похож на человека, который приехал ругаться. Был спокоен, медлителен, выглядел очень усталым, если не больным. Секретарше сказал, чтобы никого ко мне не пускала. Заглянул в заднюю комнату отдыха, убедился, что и там никого нет, сел напротив меня, взял со стола весовую сводку лунного корабля и долго ее разглядывал. Потом поднял на меня глаза и сказал тихо:
– Я знаю, что ты мне будешь сейчас доказывать, что нельзя, невозможно сбросить десять килограммов. А мне и не нужны твои десять килограммов. Мне нужна тонна.
– Но...
– Надо! Иначе всей этой работе вообще конец. Ее прикроют. Создана экспертная комиссия во главе с Келдышем. Надо сбросить хотя бы 500 килограммов. Нельзя, чтобы такая сводка, – он бросил бумагу на мой стол, – фигурировала на экспертной комиссии...
Как проходило заседание этой комиссии – неизвестно. Очевидно, Королев уломал комиссию: работы по программе Л-3 продолжались. Но известно, что в это время Королева оставляет еще один, в недавнем прошлом столь верный союзник – Мстислав Всеволодович Келдыш. Келдыш был убежденным противником программы Л-3.
– Какие же нервы надо иметь, чтобы одному высаживаться на Луну?! – горячился обычно невозмутимый Келдыш. – Представьте себе на минуту, что вы один на Луне! Это же прямая дорога в психиатрическую больницу!
Впрочем, тревожили Мстислава Всеволодовича не только проблемы прочности человеческой психики. Прекрасно разбираясь не только в теоретических, но и чисто инженерных вопросах лунной программы, Келдыш видел, что все здесь находится на пределе, резервов нет, запасы прочности практически отсутствуют. Келдыш говорил Королеву:
– Поймите, если все это сработает, – придется верить в чудеса!
В ОКБ программа Л-3 тоже была непопулярна. «Гвардия» роптала. «Л-3 – это программа на грани фантастики», – говорил Илья Лавров. Глеб Максимов написал в августе 1964 года Главному докладную, доказывая, что Л-3 делать не надо. Королев пересадил Максимова на другую территорию, подальше от себя. Молодежь докладные писать не решалась, но в курилках шли жестокие дебаты: утверждали, что негоже нам догонять американцев.
Все это знал и видел Королев. Он не мог не знать и не видеть, что просчитался с определением предполагаемого веса лунного корабля, что на этот раз его гениальная интуиция изменила ему. И даже если Н-1 «дотянут» до 100 тонн, хватит ли этого? Для двух человек, может быть, и хватит, но с невероятными трудностями. Проектанты лунного модуля показывали ему эскизы. Космонавт сидел в кабине едва большей, чем телефонная будка перед дисплеем. Оптика, показывающая, куда ему садиться, была в полу. Кабинка опускалась на четыре «ноги». Королев не мог не видеть: сооружение хлипкое, ненадежное...
Да, все это Королев видит. Но он не может остановиться. В дневнике М.К.Тихонравова мелькает: «2 августа 1965 г. Совещание в 16.00 у СП.»... «5 августа. В 16.00 у С.П. совещание». «16 августа КБ. Было принципиальное совещание у СП.» «20 сентября КБ. В 15 часов совещание у С.П. Интересное». Совещаний много, но он мало прислушивается к доводам тех, кто возражает ему, – а раньше делал это всегда. Часто они кажутся ему перестраховщиками, пессимистами.
Последняя жертва, которую он кладет на алтарь Н-1, – многолетняя дружба с Воскресенским.
В окружении Королева было много людей талантливых, щедро одаренных способностями уникальными, но и среди них одной из самых ярких видится фигура Леонида Александровича Воскресенского.
Он был не намного моложе Королева – родился в Павловском Посаде 13 августа 1913 года, но был намного живее, подвижнее. Познакомились они еще в Германии, где Воскресенскому очень хотелось запустить Фау-2, да Москва не дала тогда добро. Однако Леонид Александрович успокоиться не мог – ведь он ни разу еще не видел, как работает большой ракетный двигатель не на стенде, а на «живой» ракете, а увидеть ему очень хотелось. Не дожидаясь, пока построят стартовые площадки в Капустином Яре, он поставил в лесу рядом с КБ одну из первых, собранных в Подлипках Фау-2, заправил ее и запустил, правда, только на предварительную ступень. Однако «вырубить» эту проклятую ступень никак не удавалось, и ракета грохотала, пока ни сожгла все топливо. Стартовый стол раскалился докрасна, мог рухнуть вместе с ракетой, тут уж взрыв неминуем. Пожарники поливали что было мочи стартовый стол и все вокруг. Короче, понервничали здорово.
– Ты что, с ума сошел?! – накинулся на Воскресенского Королев, – а если бы она улетела?
В 1947 году такой «пуск» мгновенно был бы оценен как теракт, и голову бы сложил не один Воскресенский, а бывшему зеку Королеву тут уж «вышка» была бы обеспечена...
Может быть, вот за эту бесшабашную лихость и любил Королев Леонида Александровича. Вернее, за гармоничное сочетание лихости с великим трудолюбием, бесшабашности с даром прирожденного испытателя. Воскресенский испытывал все ракеты Королева начиная с Р-1 до Р-9. Он знал их все, как говаривал горьковский Егор Булычев, «и на вкус, и на ощупь». Никакого прочного «законченного высшего» образования у Леонида Александровича не было. Формально Королеву трудно было назначить его на инженерную должность, тем более на должность начальника отдела испытаний. На счастье Воскресенского отсутствие у него диплома мало смущало Сергея Павловича. Королев всегда предпочитал «корочкам» головы. У него даже было свое определение безмозглого специалиста: «человек, обремененный высшим образованием». В анкете Воскресенского другое смущало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
– Однажды СП позвонил мне, – рассказывал Борис Евсеевич Черток, – и сказал каким-то убитым голосом:
– Я хочу с тобой ругаться...
– Не понял. Сейчас приеду, – я находился на другой территории нашего ОКБ, довольно далеко от кабинета Главного.
– Не надо. Я сам к тебе приеду.
– Кого собрать?
– Никого не собирай. Весовая сводка по Л-3 у тебя далеко?
– Она всегда передо мной...
– Ну и хорошо...
Он не был похож на человека, который приехал ругаться. Был спокоен, медлителен, выглядел очень усталым, если не больным. Секретарше сказал, чтобы никого ко мне не пускала. Заглянул в заднюю комнату отдыха, убедился, что и там никого нет, сел напротив меня, взял со стола весовую сводку лунного корабля и долго ее разглядывал. Потом поднял на меня глаза и сказал тихо:
– Я знаю, что ты мне будешь сейчас доказывать, что нельзя, невозможно сбросить десять килограммов. А мне и не нужны твои десять килограммов. Мне нужна тонна.
– Но...
– Надо! Иначе всей этой работе вообще конец. Ее прикроют. Создана экспертная комиссия во главе с Келдышем. Надо сбросить хотя бы 500 килограммов. Нельзя, чтобы такая сводка, – он бросил бумагу на мой стол, – фигурировала на экспертной комиссии...
Как проходило заседание этой комиссии – неизвестно. Очевидно, Королев уломал комиссию: работы по программе Л-3 продолжались. Но известно, что в это время Королева оставляет еще один, в недавнем прошлом столь верный союзник – Мстислав Всеволодович Келдыш. Келдыш был убежденным противником программы Л-3.
– Какие же нервы надо иметь, чтобы одному высаживаться на Луну?! – горячился обычно невозмутимый Келдыш. – Представьте себе на минуту, что вы один на Луне! Это же прямая дорога в психиатрическую больницу!
Впрочем, тревожили Мстислава Всеволодовича не только проблемы прочности человеческой психики. Прекрасно разбираясь не только в теоретических, но и чисто инженерных вопросах лунной программы, Келдыш видел, что все здесь находится на пределе, резервов нет, запасы прочности практически отсутствуют. Келдыш говорил Королеву:
– Поймите, если все это сработает, – придется верить в чудеса!
В ОКБ программа Л-3 тоже была непопулярна. «Гвардия» роптала. «Л-3 – это программа на грани фантастики», – говорил Илья Лавров. Глеб Максимов написал в августе 1964 года Главному докладную, доказывая, что Л-3 делать не надо. Королев пересадил Максимова на другую территорию, подальше от себя. Молодежь докладные писать не решалась, но в курилках шли жестокие дебаты: утверждали, что негоже нам догонять американцев.
Все это знал и видел Королев. Он не мог не знать и не видеть, что просчитался с определением предполагаемого веса лунного корабля, что на этот раз его гениальная интуиция изменила ему. И даже если Н-1 «дотянут» до 100 тонн, хватит ли этого? Для двух человек, может быть, и хватит, но с невероятными трудностями. Проектанты лунного модуля показывали ему эскизы. Космонавт сидел в кабине едва большей, чем телефонная будка перед дисплеем. Оптика, показывающая, куда ему садиться, была в полу. Кабинка опускалась на четыре «ноги». Королев не мог не видеть: сооружение хлипкое, ненадежное...
Да, все это Королев видит. Но он не может остановиться. В дневнике М.К.Тихонравова мелькает: «2 августа 1965 г. Совещание в 16.00 у СП.»... «5 августа. В 16.00 у С.П. совещание». «16 августа КБ. Было принципиальное совещание у СП.» «20 сентября КБ. В 15 часов совещание у С.П. Интересное». Совещаний много, но он мало прислушивается к доводам тех, кто возражает ему, – а раньше делал это всегда. Часто они кажутся ему перестраховщиками, пессимистами.
Последняя жертва, которую он кладет на алтарь Н-1, – многолетняя дружба с Воскресенским.
В окружении Королева было много людей талантливых, щедро одаренных способностями уникальными, но и среди них одной из самых ярких видится фигура Леонида Александровича Воскресенского.
Он был не намного моложе Королева – родился в Павловском Посаде 13 августа 1913 года, но был намного живее, подвижнее. Познакомились они еще в Германии, где Воскресенскому очень хотелось запустить Фау-2, да Москва не дала тогда добро. Однако Леонид Александрович успокоиться не мог – ведь он ни разу еще не видел, как работает большой ракетный двигатель не на стенде, а на «живой» ракете, а увидеть ему очень хотелось. Не дожидаясь, пока построят стартовые площадки в Капустином Яре, он поставил в лесу рядом с КБ одну из первых, собранных в Подлипках Фау-2, заправил ее и запустил, правда, только на предварительную ступень. Однако «вырубить» эту проклятую ступень никак не удавалось, и ракета грохотала, пока ни сожгла все топливо. Стартовый стол раскалился докрасна, мог рухнуть вместе с ракетой, тут уж взрыв неминуем. Пожарники поливали что было мочи стартовый стол и все вокруг. Короче, понервничали здорово.
– Ты что, с ума сошел?! – накинулся на Воскресенского Королев, – а если бы она улетела?
В 1947 году такой «пуск» мгновенно был бы оценен как теракт, и голову бы сложил не один Воскресенский, а бывшему зеку Королеву тут уж «вышка» была бы обеспечена...
Может быть, вот за эту бесшабашную лихость и любил Королев Леонида Александровича. Вернее, за гармоничное сочетание лихости с великим трудолюбием, бесшабашности с даром прирожденного испытателя. Воскресенский испытывал все ракеты Королева начиная с Р-1 до Р-9. Он знал их все, как говаривал горьковский Егор Булычев, «и на вкус, и на ощупь». Никакого прочного «законченного высшего» образования у Леонида Александровича не было. Формально Королеву трудно было назначить его на инженерную должность, тем более на должность начальника отдела испытаний. На счастье Воскресенского отсутствие у него диплома мало смущало Сергея Павловича. Королев всегда предпочитал «корочкам» головы. У него даже было свое определение безмозглого специалиста: «человек, обремененный высшим образованием». В анкете Воскресенского другое смущало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390