превыше всякого благополучия ставил Борис Иванович свою независимость. Умер он почти совсем забытый в I960 году...
Как раз геометрия бесхвосток Черановского казалась Сергею Павловичу наиболее подходящей для осуществления своей идеи. Если поместить ракетный двигатель на хвосте обычного планера, смещение центра тяжести не позволит ему летать. Если этот двигатель подвесить, скажем, «на животе», под сиденьем пилота, струя раскаленных газов, идущая из сопла, отожжет планеру хвост. Королев понимал, что и «Коктебель», и любимая его «Красная звезда» в данном случае не могут соперничать с бесхвостками Бориса Ивановича: сама схема «Параболы» устраняла все трудности.
Интересно, что независимо от Черановского и Королева идея ракетной «бесхвостки» занимала умы немецких специалистов, которых финансировал автомобильный «король» Фриц Опель. Первые опыты с моделями весом около 13 килограммов не принесли успеха: довольно мощные твердотопливные ракеты попросту ломали хрупкие конструкции бесхвосток. Несмотря на это, руководитель работ инженер А. Липпиш решил продолжить эксперименты на пилотируемом планере. Два первых полета окончились неудачей, хотя, по счастью, пилот Фридрих Штамер не пострадал. Общество «Рён-Росситен Гезельшафт», которое предоставило Опелю планер, решило, что игра не стоит свеч и ракеты для авиации не годятся. Осенью 1929 года Опель сам попробовал несколько раз летать на планере, в последнем полете у него обгорели крылья и все говорили, что пилот спасся чудом. На том дело и кончилось.
Примерно в то самое время, когда Королев стремился заключить союз с Черановским, итальянский инженер Этторе Каттенео испытывал в миланском аэропорту свою конструкцию ракетного планера.
Думаю, что Сергей Павлович не знал об этих работах. Он бы непременно ссылался на них, хотя бы для большей убедительности в спорах с оппонентами. Кроме того, Королева всегда отличала необыкновенная объективность в оценках чужих работ. «Пусть поплоше, зато мое» – никогда не было его девизом. Он понимал, что ни один даже самый великий конструктор, ни даже самый талантливый коллектив не гарантированы от того, что кто-то где-то как-то сумеет сделать лучше. Он очень не любил оказываться побежденным, признания чужих успехов никогда не давались ему, человеку честолюбивому, легко. И все-таки он был объективен.
Королев встретился с Черановским во вновь организованной «школе» на Планерной. Постройка двух планеров по чертежам Антонова была закончена, и их привезли для испытаний на станцию. Первый же полет Королева на новой машине едва не окончился печально: планер круто пошел носом вниз и выровнялся просто чудом у самой земли. Королев был очень возбужден, похохатывал:
– Я ручку на себя – не идет! Что делать? Я – от себя, потом снова на себя. Сел... Ну что же, давайте разбираться. Дефект в тросовой системе управления рулем высоты. Надо написать Антонову, что-то он недодумал...
Черановский слушал этого крепкого румяного парня и улыбался. Королев ему нравился. Он приезжал сюда со своим другом на мотоцикле и учил ребят летать. Видно было, что сам он летать любит. И когда Королев завел разговор о том, что хотел бы полетать на бесхвостке, Борис Иванович неожиданно для самого себя согласился.
В октябре 1931 года Королев, незаметно перевалив всю работу в организованной им планерной школе на Петра Флерова, начал осваивать бесхвостку БИЧ-8. Сначала делал пробежки, потом подлетывал. Прежде всего его интересовало, насколько устойчива в полете эта такая непривычная взгляду авиатора конструкция. Сначала БИЧ клевал носом, но постепенно Королев «объездил» его, совершив 12 полетов. В общем БИЧ-8 Королеву не понравился. Особенно его раздражала кабина. Для широкоплечего Сергея она была тесна, и ему казалось, поведи как следует плечами, и она рассыплется на куски – планер был старенький, дряхлый, скрипучий, Такой ветхий, что устанавливать на нем новый ракетный двигатель было глупо.
– Борис Иванович, но ведь у вас есть БИЧ-11, – наседал Королев на Черановского. – Вот бы его попробовать. Ракетный двигатель довольно компактен, баки поместим в крыльях...
– Да где он, этот двигатель? – Черановский посматривал на него недоверчиво.
– Будет! ОР-1 вы видели. А сейчас Фридрих Артурович делает другой, гораздо мощнее!
Цандер начал проектировать ОР-2 как раз в сентябре-октябре, когда Королев летал на бесхвостке. Еще в конце 1930 года Фридрих Артурович перешел на работу в Центральный институт авиационного моторостроения, но очень быстро в марте 1931 года становится сотрудником ЦАГИ. Здесь он особенно сблизился с Королевым и еще одним инженером, страстным энтузиастом ракетоплавания – Юрием Александровичем Победоносцевым. Королев прочил двигатель Цандера на планер. Победоносцев сразу предлагал реактивный самолет. Цандера и радовали, и пугали эти не в меру горячие энтузиасты. Собственно, это его давнишняя идея: установить жидкостный ракетный двигатель на крылатый аппарат. Ведь задуманный им межпланетный корабль был как раз крылатым. Но ОР-1 он делал как двигатель пустяковый, чисто лабораторный, нужный ему лишь для подтверждения собственных расчетов, проверки кое-каких неясных мест, уравнений теплопередачи, а тут сразу – «планер!», «самолет!». Он отшучивался:
– Видите как, давайте сначала поставим мой двигатель на велосипед, потом на мотоцикл, автомобиль, а потом уж пусть летит Сергей Павлович...
– Нет, сначала вместо пилота пусть летит кукла. Это опасно, – дразнил Королева Черановский.
Весь 1931 год занимался Фридрих Артурович опытами с ОР-1. В заброшенной немецкой кирхе, где помещалась лаборатория Дмитриевского, который занимался наддувом авиационных двигателей, Цандер примостился со своим маленьким испытательным стендом. Под старыми сводами стояли вечные сумерки, а когда двигатель запускали, эхо превращало его рев в сатанинский хохот. 17 мая сюда, в кирху, пришел профессор Ветчинкин. Цандер показывал ему ОР-1. Ветчинкин щипал бороду, не перебивал, но был рассеян. Он понимал, что человек, объясняющий устройства этой переделанной паяльной лампы, задумал интересное дело, что надо ему помочь с аппаратурой, подыскать помещение получше... Но как это все сделать?..
Ветчинкин не знал, что помощь совсем близка, что дело вовсе не в том, чтобы переехать из сырой кирхи, и не в том, чтобы заменить примитивные весы для измерения тяги. Не в этом совсем дело. В дневнике Фридриха Артуровича сохранились записи:
«5/Х – поездка на пост разъезд 133 Окт. ж.д. и аэродром Осоавиахима, осмотр совместно с инж. Королевым Серг. Павл. его планера и присутствие при планерных полетах.
7/Х (6-го был выходной день) подготовка и производство 32 опыта с ОР-1 в присутствии инж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
Как раз геометрия бесхвосток Черановского казалась Сергею Павловичу наиболее подходящей для осуществления своей идеи. Если поместить ракетный двигатель на хвосте обычного планера, смещение центра тяжести не позволит ему летать. Если этот двигатель подвесить, скажем, «на животе», под сиденьем пилота, струя раскаленных газов, идущая из сопла, отожжет планеру хвост. Королев понимал, что и «Коктебель», и любимая его «Красная звезда» в данном случае не могут соперничать с бесхвостками Бориса Ивановича: сама схема «Параболы» устраняла все трудности.
Интересно, что независимо от Черановского и Королева идея ракетной «бесхвостки» занимала умы немецких специалистов, которых финансировал автомобильный «король» Фриц Опель. Первые опыты с моделями весом около 13 килограммов не принесли успеха: довольно мощные твердотопливные ракеты попросту ломали хрупкие конструкции бесхвосток. Несмотря на это, руководитель работ инженер А. Липпиш решил продолжить эксперименты на пилотируемом планере. Два первых полета окончились неудачей, хотя, по счастью, пилот Фридрих Штамер не пострадал. Общество «Рён-Росситен Гезельшафт», которое предоставило Опелю планер, решило, что игра не стоит свеч и ракеты для авиации не годятся. Осенью 1929 года Опель сам попробовал несколько раз летать на планере, в последнем полете у него обгорели крылья и все говорили, что пилот спасся чудом. На том дело и кончилось.
Примерно в то самое время, когда Королев стремился заключить союз с Черановским, итальянский инженер Этторе Каттенео испытывал в миланском аэропорту свою конструкцию ракетного планера.
Думаю, что Сергей Павлович не знал об этих работах. Он бы непременно ссылался на них, хотя бы для большей убедительности в спорах с оппонентами. Кроме того, Королева всегда отличала необыкновенная объективность в оценках чужих работ. «Пусть поплоше, зато мое» – никогда не было его девизом. Он понимал, что ни один даже самый великий конструктор, ни даже самый талантливый коллектив не гарантированы от того, что кто-то где-то как-то сумеет сделать лучше. Он очень не любил оказываться побежденным, признания чужих успехов никогда не давались ему, человеку честолюбивому, легко. И все-таки он был объективен.
Королев встретился с Черановским во вновь организованной «школе» на Планерной. Постройка двух планеров по чертежам Антонова была закончена, и их привезли для испытаний на станцию. Первый же полет Королева на новой машине едва не окончился печально: планер круто пошел носом вниз и выровнялся просто чудом у самой земли. Королев был очень возбужден, похохатывал:
– Я ручку на себя – не идет! Что делать? Я – от себя, потом снова на себя. Сел... Ну что же, давайте разбираться. Дефект в тросовой системе управления рулем высоты. Надо написать Антонову, что-то он недодумал...
Черановский слушал этого крепкого румяного парня и улыбался. Королев ему нравился. Он приезжал сюда со своим другом на мотоцикле и учил ребят летать. Видно было, что сам он летать любит. И когда Королев завел разговор о том, что хотел бы полетать на бесхвостке, Борис Иванович неожиданно для самого себя согласился.
В октябре 1931 года Королев, незаметно перевалив всю работу в организованной им планерной школе на Петра Флерова, начал осваивать бесхвостку БИЧ-8. Сначала делал пробежки, потом подлетывал. Прежде всего его интересовало, насколько устойчива в полете эта такая непривычная взгляду авиатора конструкция. Сначала БИЧ клевал носом, но постепенно Королев «объездил» его, совершив 12 полетов. В общем БИЧ-8 Королеву не понравился. Особенно его раздражала кабина. Для широкоплечего Сергея она была тесна, и ему казалось, поведи как следует плечами, и она рассыплется на куски – планер был старенький, дряхлый, скрипучий, Такой ветхий, что устанавливать на нем новый ракетный двигатель было глупо.
– Борис Иванович, но ведь у вас есть БИЧ-11, – наседал Королев на Черановского. – Вот бы его попробовать. Ракетный двигатель довольно компактен, баки поместим в крыльях...
– Да где он, этот двигатель? – Черановский посматривал на него недоверчиво.
– Будет! ОР-1 вы видели. А сейчас Фридрих Артурович делает другой, гораздо мощнее!
Цандер начал проектировать ОР-2 как раз в сентябре-октябре, когда Королев летал на бесхвостке. Еще в конце 1930 года Фридрих Артурович перешел на работу в Центральный институт авиационного моторостроения, но очень быстро в марте 1931 года становится сотрудником ЦАГИ. Здесь он особенно сблизился с Королевым и еще одним инженером, страстным энтузиастом ракетоплавания – Юрием Александровичем Победоносцевым. Королев прочил двигатель Цандера на планер. Победоносцев сразу предлагал реактивный самолет. Цандера и радовали, и пугали эти не в меру горячие энтузиасты. Собственно, это его давнишняя идея: установить жидкостный ракетный двигатель на крылатый аппарат. Ведь задуманный им межпланетный корабль был как раз крылатым. Но ОР-1 он делал как двигатель пустяковый, чисто лабораторный, нужный ему лишь для подтверждения собственных расчетов, проверки кое-каких неясных мест, уравнений теплопередачи, а тут сразу – «планер!», «самолет!». Он отшучивался:
– Видите как, давайте сначала поставим мой двигатель на велосипед, потом на мотоцикл, автомобиль, а потом уж пусть летит Сергей Павлович...
– Нет, сначала вместо пилота пусть летит кукла. Это опасно, – дразнил Королева Черановский.
Весь 1931 год занимался Фридрих Артурович опытами с ОР-1. В заброшенной немецкой кирхе, где помещалась лаборатория Дмитриевского, который занимался наддувом авиационных двигателей, Цандер примостился со своим маленьким испытательным стендом. Под старыми сводами стояли вечные сумерки, а когда двигатель запускали, эхо превращало его рев в сатанинский хохот. 17 мая сюда, в кирху, пришел профессор Ветчинкин. Цандер показывал ему ОР-1. Ветчинкин щипал бороду, не перебивал, но был рассеян. Он понимал, что человек, объясняющий устройства этой переделанной паяльной лампы, задумал интересное дело, что надо ему помочь с аппаратурой, подыскать помещение получше... Но как это все сделать?..
Ветчинкин не знал, что помощь совсем близка, что дело вовсе не в том, чтобы переехать из сырой кирхи, и не в том, чтобы заменить примитивные весы для измерения тяги. Не в этом совсем дело. В дневнике Фридриха Артуровича сохранились записи:
«5/Х – поездка на пост разъезд 133 Окт. ж.д. и аэродром Осоавиахима, осмотр совместно с инж. Королевым Серг. Павл. его планера и присутствие при планерных полетах.
7/Х (6-го был выходной день) подготовка и производство 32 опыта с ОР-1 в присутствии инж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390